inosmi.by

• 15.11.2014
• Комментарии к записи Почему Сталину и Гитлеру не удалось заключить сепаратный мир отключены
• Тексты

В 1941-43 годах Германия и СССР неоднократно пытались вести переговоры о мире, но они были сорваны из-за упрямства Гитлера. Гораздо ближе к перемирию во Второй мировой подошли Германия и англо-американские союзники, но и они провалились по вине Гитлера.

В июле 1941 года Сталин через отъезжающего посла Шуленбурга обращался к Гитлеру с письмом о возможности заключения мира. После чего один из руководителей советской разведки генерал Судоплатов с ведома Молотова попытался вести переговоры через болгарского посла в Москве И. Стаменова, которому передали, что, по мнению советской стороны, ещё не поздно урегулировать конфликт мирным путем. Но Стаменов по какой-то причине не стал сообщать немцам о сделанных ему предложениях. Через Берию и его агентуру Сталин искал контактов с немцами и зондировал условия для заключения мира и в октябре 41-го. Об этом свидетельствовал Г.Жуков в беседе с сотрудниками «Военно-исторического журнала», об этом рассказывает в своих мемуарах переводчик Сталина Бережков, да и на процессе Берии в 1953 году качестве одного из обвинений ему были предъявлены данные переговоры. Согласно Бережкову, Германии предлагался мир «типа Брестского» – передача Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии, Прибалтики, свободный транзит немецких войск через советскую территорию на Ближний Восток, к Персидскому заливу. Но Гитлер находился в эйфории от своих побед, и подобные условия его не удовлетворяли. Еще одна попытка такого рода была предпринята в сентябре 1942 года после визита в Москву Черчилля и его отказа открыть в ближайшее время Второй фронт. Бывший посол в Германии В.Г.Деканозов и его помощник И.С.Чернышев в Швеции встречались с советником германского МИД Шнурре, снова предлагались компромиссные варианты со множеством уступок, и снова немцы этим не заинтересовались.

В августе 1942 года планы сепаратного мира на Западе возникли у Шелленберга и Гиммлера. Они пришли к выводу, что его выгоднее заключить, пока Германия одерживает победы – трезво оценивая потенциалы немцев и антигитлеровской коалиции, оба понимали, что уже вскоре ситуация может измениться к худшему. По их представлению, первым шагом для этого требовалось дискредитировать в глазах Гитлера и отстранить фанатика Риббентропа, противника каких бы то ни было переговоров. Шелленберг по своим каналам установил предварительные контакты с англо-американцами и довёл до них свои предложения, уверив их в своих неограниченных возможностях и пообещав скорую отставку министра иностранных дел – что якобы должно было продемонстрировать Западу изменение внешнеполитического курса Рейха. Но все попытки подвести мину под Риббентропа у него сорвались. И репутация Шелленберга перед западными партнерами по переговорам была подорвана. Они разуверились в его реальных возможностях и сочли, что им либо морочат голову пустыми проектами, либо предложения германских спецслужб являются провокацией, чтобы испортить их отношения с СССР.

Почему Сталину и Гитлеру не удалось заключить сепаратный мир

• 13.11.2014
• Комментарии к записи Режиссура массовых действ отключены
• Тексты

В 1927 году в Москве, специально для первой всесоюзной спартаки­ады, был открыт стадион «Динамо», вмещавший 30 тысяч зрителей — самый большой на то время в стране. С 1931 года на этом стадионе еже­годно устраивались физкультпарады, становившиеся все грандиознее. В 1931 году в них приняли участие 40 тысяч человек, в 1932-м — 70 ты­сяч, в 1933-м — 80 тысяч, в 1934-м и 1935-м — по 120 тысяч, в 1936-м — 110 тысяч, с 1937-го по 1940-й — 40 тысяч человек в каждом (Петров 1986: 6). C 1936 года стал проводиться всесоюзный физкультпарад, ко­торый тремя годами позже приурочили к Всесоюзному дню физкуль­турника, отмечаемому в середине июля. Теперь всесоюзные парады проходили на Красной площади и, без преувеличения, превратились в главное шоу страны. Над их созданием работали лучшие режис­серы — мастер спорта Н.П. Серый, И.М. Туманов (Туманишвили), М.Д. Сегал, хореографы Р.В. Захаров, К.Я. Голейзовский, И.А. Моисеев), художники и сценографы П.В. Вильямс, Б.Г. Кноблок, В.В. Дмитриев, В. В. Иорданский, Г.И. Рублев, С.С. Кобуладзе, В.А. Сулемо-Самуйло, С. И. Ушинскас. Музыку к парадам писали композиторы Ю.Ф. Файер, А.Г. Новиков, А.Н. Цфасман, К.Я. Листов. И конечно, в них участво­вали легендарные спортсмены: гимнасты А.В. Азарян и В.И. Муратов, тяжеловесы Г.И. Новиков и С.И. Амбарцумян (см.: Терехович 2013). Физкультпарады сделались чистым зрелищем, потеряв всякую связь с повседневными занятиями трудящихся спортом. Они уже не были простым показом упражнений или шествием гимнастов, а включали все более и более сложные мизансцены. Парад на Красной площади в 1937 году, посвященный 20-летию Октября и принятию Конститу­ции, стал в этом отношении образцовым. Так, выступление белорус­ской делегации занимало 11 минут и называлось «Граница на замке» (постановка А.А. Губанова и И.А. Моисеева):

«350 девушек и юношей врываются на площадь. Внезапно вырастает большая березовая роща, в центре которой появляется пограничник в зеленой фуражке, зорко всматривающийся вдаль.

Зеленая роща шумит и раскачивается от ветра. И вдруг разом березы расступаются — из рощи „вылетают" на площадь голубые самолеты, их легкие крылья несут в руках физкультурницы в зеленых костюмах. Серебряные пропеллеры сверкают на солнце. Самолеты мчатся по пло­щади, а из сени берез выползают „танки". Гимнасты держат в руках металлические палки и, ловко покачивая и вращая их, создают полное впечатление движения гусениц трех стремительно мчащихся танков. На середине площади „танки" исчезают. Гимнасты рассыпаются по ней серебряными точками. „Самолеты" и „танки" сделали свое дело — фронт наступающего противника прорван. Физкультурники все теми же универсальными палками демонстрируют рукопашную схватку. Победа! К гимнастам выбегают девушки. В бешеном темпе начинает­ся танец. » (Конович 1990: 65).

Read More

• 12.11.2014
• Комментарии к записи Почему у русских до сих пор нет ненависти к коммунизму? отключены
• Тексты

В октябре 2013 года Фонд общественного мнения опубликовал результаты опроса, в котором респондентов попросили высказать своё мнение о жизни в бывшем Советском Союзе. Почти две трети опрошенных рассматривают коммунизм положительно. Лишь у 7% опрошенных слово «коммунизм» связано с негативными ассоциациями, в то время как 5% отвергают коммунизм как просто «сказку». Внушительные 69% опрошенных старше 60 лет рассматривают жизнь при старой советской системе в положительном свете, как и почти 50% тех опрошенных, которым от 18 до 30 лет.

Как с этим быть? Одно из возможных объяснений в том, что, несмотря на рейтинг более 60%, остаются большие сегменты российского населения, недовольного состоянием дел при Владимире Путине. Более подходящий к делу урок, который западные политики должны извлечь из этого опроса, заключается в том, что последствия экономической политике, проводимой в России в 1990-х, всё ещё во многом никуда не делись.

Эта политика, которую принято называть Вашингтонским консенсусом, представляет собой набор неолиберальных экономических мер, которая усиленно навязывалась развивающимся странам со стороны США и международных финансовых институтов, таких как МВФ и Всемирный банк. Их политика одушевлялась классической неолиберальной идеей, по которой сочетание свободных рынков, отсутствия регулирования, приватизации, сбалансированных бюджетов и плавающих валютных курсов приводят к формированию более эффективных рынков и более высоким темпам экономического роста. Эта политика преследовалась с удвоенной силой при администрации Клинтона, и результаты были без малого катастрофическими для российского народа.

Примерно в 1992—1993 гг. в России возникли два лагеря экономистов-реформаторов: те, кто выступал за осторожный «постепенный» подход и те, кто был за «шоковую» терапию. Сторонники постепенных реформ были убеждены, что, если проводить реформу в отсутствие институциональных реформ, таких как законодательно обеспеченные права собственности, эффективная и продуманная налоговая система, а также правовых рамок, устанавливающих параметры для конкуренции, то скачок в приватизацию приведёт лишь к грабежу активов и коррупции в массовых масштабах. Это мнение оказалось пророческим. Те, кто выступал за «шоковую терапию», считали, что время дорого и для того, чтобы избежать возврата к коммунизму, необходимо создание класса, кровно заинтересованного в капитализме. Этой точки зрения придерживалась свита «молодых реформаторов», окружавшая президента Ельцина, например, Анатолий Чубайс, а также высшие должностные лица в американском министерстве финансов эпохи Клинтона.

В концепции «шоковой терапии» было три центральных меры: либерализация цен, денежная стабилизация и приватизация. Российское правительство предприняло мгновенную либерализацию цен в начале 1992 г. В результате скорость гиперинфляции, если судить по индексу потребительских цен в России, рванула за 800% в 1993 году, 400% в 1994 и 200% в 1995-м. Первыми жертвами «шоковой терапии» стали сбережения россиян из низшего и среднего классов. В целях борьбы с безудержной инфляцией России было рекомендовано ужесточить денежно-кредитную политику путём повышения процентных ставок и поддержания завышенного валютного курса рубля. В результате процентные ставки в 1995-м и 1996-м годах достигли почти 70%, а за этим последовала безработица, исчисляемая двузначными цифрами. В заключительном раунде «шоковой терапии» наблюдался прыжок в приватизацию, которая, как и опасались сторонники постепенных реформ, привела к тому, что государственные предприятия были распроданы за бесценок; в тоже время это привело не к созданию более или менее широкой классовой базы, инвестировавшей в успех демократического капитализма, а к появлению маленькой кучки олигархов, которые успели сделать всё быстрее всех и инвестировали свои капиталы за рубежом. В исследовании, проведённом Збигневом Бжезинским, сделан вывод, что 65% финансирования и кредитов, предоставленных Западом, были перекачаны на оффшорные счета. Бегство капитала достигало, согласно оценкам, 18 млрд. долларов в год в конце 1990-х, в целом к марту 2000 года превысив 100 млрд. долларов.

Последствия для народа России были драматичными. Между 1990 и 1999 гг. российская экономика сократилась более чем на 50%, а промышленное производство упало почти на две трети. Уровень бедности с около 2% в 1989 году подскочил почти до 50% десятилетие спустя. Экономический спад дополнился демографическим: в 1990-х уровень самоубийств вырос на 60%, а ожидаемая продолжительность жизни у мужчин сократилась на 4 года. К 1996 году на каждые 100 новорождённых приходилось 240 абортов. Таким демографическим тенденциям способствовали эпидемия употребления наркотиков, наркозависимости и ВИЧ.

Полный провал неолиберальных экономических реформ в России 1990-х годов по-прежнему актуален по нескольким причинам. Во-первых, это ещё один повод подумать, желательность какого мира предполагала политика Вашингтонского консенсуса в самом её начале. Видный политэкономист Роберт Скидельский сравнил экономические показатели того, что он называет эпохой Бреттон-Вуда (1951—1973) и периода Вашингтонского консенсуса (1980—2009) и обнаружил, что в предыдущий период наблюдался не только более высокие темпы экономического роста (4.8% против 3.2%) – в то время не отмечалось глобальных рецессий, не было ни одного года, когда рост экономики не был бы ниже 3%. Скидельский отмечает: «…если бы мировая экономика росла до сегодняшнего дня на 4.8% в год, а не на 3.2% с 1980 года, она выросла бы более чем на 50%». Уровень безработицы, волатильность валютных курсов и неравенство (как показывает и коэффициент Джини, и индекс Тэйла) – всё это, оказывается, увеличилось в эпоху Вашингтонского консенсуса.

Во-вторых, методы, применённые по отношению к России Министерством финансов США и МВФ, очень ясно показывают ограничения экономизма, другими словами, сведение всех социальных факторов к их экономическим аспектам. А это стало укоренившейся привычкой западных политиков за последние 30 лет, особенно в США и Великобритании. Поразительный пример такого мышления любезно приводит Строб Тэлбот. В своих воспоминаниях «Рука России» он вспоминает разговор на повышенных тонах между премьер-министром Виктором Черномырдиным и Лоренсом Саммерсом в сентябре 1993 года по поводу условий нового кредита МВФ.

«Ларри настаивал. Правила, которые регулируют кредитование со стороны МВФ, не являются произвольными или навязываемыми – они являются отражением незыблемых принципов экономики, которые действуют подобно правилам физики [курсив мой – авт.]»

Нет, они не были и не являются такими. Если уж что можно извлечь из этого эпизода – это то, что Саммерс, как и его коллеги в МВФ, рассматривают экономику как нечто вроде естественных или физических наук, а не глубоко коренящуюся в области этики – как изо всех сил пытались подчеркнуть Адам Смит и Джон Мейнард Кейнс. Как мы видим, для среднего россиянина «славное будущее», которое обещал коммунизм и то, которое обещал капитализм, свелись по большей части к одному и тому же, условия жизни ухудшились до позорного уровня на весь тот период, когда российским бюрократам читали лекции о первостепенной важности условий предоставления кредитов от МВФ.

И поэтому свидетельства тех лет должны вызывать у западных политиков чувство смирения, когда они принимаются читать лекции России и другим развивающимся странам о том, как им вести свои внутренние дела. Послужной список Вашингтонского консенсуса оставляет желать лучшего, и – если мнение 60% россиян чего-то стоит – его не забыли.

Почему у русских до сих пор нет ненависти к коммунизму?

• 11.11.2014
• Комментарии к записи От политики к протесту отключены
• Тексты

Дилемма среднего класса

Являются ли народные протесты новой институцией, призванной контролировать политиков между выборами? Или же это — альтернатива электоральной политике? И почему средний класс утрачивает доверие на выборах? Если мы хотим уловить природу текущей протестной волны, нам нужно внимательней вглядеться в последствия снижения веры граждан в то, что выборы определяют политику.

Исторически рост политического влияния среднего класса был связан с борьбой за всеобщее избирательное право. Выборы были для среднего класса тем же, чем шахматы для русских или внебрачные связи для французов, то есть игрой, в которой он знал, как выигрывать. Средний класс чувствовал себя непринужденно, когда люди могли голосовать на свободных и честных выборах, поскольку он умел собирать общественные коалиции и продвигать свои собственные интересы и ценности. «Любовница для всех» — так Токвилль описал средний класс. Мы поэтому научились рассчитывать, что если средний класс выходит на улицы, то он будет требовать свободных и честных выборов. Но мы больше не можем быть уверены в том, что привязанность среднего класса к выборам сохраняется. Россия, Таиланд, Турция и Болгария представляют собой четыре интересных случая. Они сообщают крайне контрастные послания в том, что касается демократии, выборов и политического влияния среднего класса.

В России в декабре 2011 года после сомнительно проведенного парламентского состязания средний класс заполонил улицы, требуя честных и свободных выборов. Все осознавали, что партия Путина выиграла бы даже чистейшие выборы, но дело, думал российский средний класс, было не в том, чтобы прийти к власти, но в том, чтобы оспорить легитимность путинского режима. В Таиланде же средний класс требовал: «Никаких выборов». Они настаивали на том, чтобы «назначенный комитет» определил тайскую политику, и провозглашали лозунг «Реформа перед выборами». В конце концов, они получили военный переворот мая 2014-го и с радостью поддержали его. В Турции протесты в парке Гези (вспыхнувшие в связи с планами Эрдогана вырубить деревья и сократить зеленые насаждения вокруг площади Таксим в самом сердце сильно застроенной современной деловой части Стамбула) привели к далеко идущей критике премьер-министра и к требованиям отставки его правительства. Странным образом, впрочем, протестующие не требовали досрочных выборов, поскольку сомневались, что они представляют большинство избирателей. Высокие показатели партии премьер-министра на местных выборах 2014 года подтвердили эти сомнения. Протесты в парке Гези не нацеливались на формирование электорального большинства, но вместо этого были попыткой как-либо ограничить власть такого большинства.

Случай Болгарии был самым озадачивающим. Там десятки тысяч людей (впечатляющие цифры для страны, где всего 7,3 миллиона жителей) заполонили главный бульвар Софии в середине 2013-го, протестуя против назначения пользующегося дурной славой олигарха главой национального антикоррупционного агентства. Согласно опросам, целых 70 процентов населения поддерживали демонстрантов. Их движение горячо взывало к новым выборам, но в тех же самых опросах, что выявили массовую поддержку протестующих, большинство респондентов (включая тех, кто выступал за досрочные выборы) отметили, что они все же вряд ли будут голосовать в силу отсутствия достойных поддержки партий или кандидатов.

Новоявленная амбивалентность среднего класса по отношению к выборам получила разные объяснения. И, конечно, обстоятельства разнятся от страны к стране, от одной части света к другой, и местные обстоятельства имеют значение. Тем не менее, сохраняется явный мировой тренд на все менее решающие выборы. Во всем мире средний класс, вознесенный ростом рынков и потребления, — класс, в котором Фрэнсис Фукуяма видит двигатель, приводящий в движение нынешнюю глобальную протестную волну [9], — не доверяет выборам, потому что не верит в правительство. Он не хочет быть частью правительства и потому с трудом формирует побеждающие политические коалиции. Он чувствует угрозу (это очень отчетливо видно в Таиланде) в коалиции, включающей олигархов и обедневшие массы, по-прежнему видящие в государстве основной источник собственного благополучия.

Эмоциональный тон этих протестов связан одновременно с устремлением и обороной. Многие из демонстрантов «среднего класса» протестуют не потому, что они — средний класс, а потому, что они хотят им быть. То есть они чувствуют себя средним классом в том, что касается образования и ценностей, но считают себя вынужденными переживать трудные экономические времена. Доходы урезаны, хорошая работа — в дефиците, и даже те, чьи активы уверено располагают их в среднем классе, крупно задолжали. Сквозь призму этих обстоятельств протесты выглядят попытками защитить и отстоять статус представителя среднего класса в слишком уж часто недружественном мире. Политический активизм компенсирует экономическую невозможность быть средним классом посреди непокорного спада или долгого периода упорно медленного роста.

Read More

• 10.11.2014
• Комментарии к записи Король Джон отключены
• Тексты

Ричард Львиное Сердце не оставил законнорожденных детей, и, когда он умер, разные части Анжуйской империи выбрали разных преемников. Бароны Англии и Нормандии выбрали Иоанна; Анжу, Мен и Турень предпочли Артура Бретонского, которому тогда было двенадцать лет; Аквитания продолжала удерживаться – от имени Иоанна – его матерью Алиенорой (ум. 1204). К маю 1200 г. Иоанн вытеснил Артура и утвердился как властитель всех анжуйских владений, хотя это было достигнуто дорогой ценой – уступкой Вексена и Эвре королю Филиппу – по договору, заключенному в Ле-Гуле в январе 1200 г. В конце того же года был расторгнут первый брак Иоанна, и он женился на Изабелле Ангулемской. Итогом этого брака стало получение значительных стратегических преимуществ, и, если бы Иоанн предложил адекватную компенсацию ее бывшему жениху Гуго Лузиньяну, все могло бы обойтись. Но случилось так, что этот брак стал первым звеном в цепи событий, которые побудили Гуго обратиться к французскому двору, и Филипп объявил (1202) все континентальные владения Иоанна (земли, которые последний держал как феоды короля Франции) конфискованными. Но требовалось еще воплотить это решение в жизнь. В свое время, в 1152 г., Генрих II оказал сопротивление попытке Людовика VII привести в действие подобный вердикт. Однако в 1203—1204 гг. Иоанн потерпел поражение там, где его отец одержал победу. 

Своим бестактным обращением с ведущими баронами Анжу и Пуату он упустил все преимущества, которыми обладал, захватив своего племянника Артура в Мирбо (июль 1202 г.). Не лишенный оснований слух о том, что он несет ответственность за убийство Артура (апрель 1203 г.), еще больше подорвал его пошатнувшуюся репутацию. В атмосфере страха и подозрительности Иоанн не смог организовать эффективную оборону. В декабре 1203 г. он признал себя побежденным и удалился в Англию. Король Франции Филипп совершил набег на Нормандию, Анжу, Мен, Турень и на все Пуату, за исключением Ла-Рошели. Эти унизительные военные поражения доставили Иоанну новое прозвище. Прежде «Безземельный», отныне он был прозван «Мягкий Меч».
Read More

• 09.11.2014
• Комментарии к записи Как на экономику России повлияют падающие цены на нефть отключены
• Тексты

С каждыми десятью процентами, на которые падает цена нефти за баррель, Россия теряет 14,6 миллиардов долларов дохода в год.

За последние годы мировые цены на нефть упали до самого низкого показателя, а за прошедшие пять месяцев понизились более чем на 25 процентов. Замедленный рост экономик Европы и Китая истощает спрос, в то время как производство в США и Ливии растёт небывалыми темпами, создавая избыток предложения. С учётом того, что в ближайшие месяцы изменения этих тенденций не предвещается, аналитики предполагают, что низкие цены на нефть вполне могут оставаться неизменными и в 2015 году. Если цены на нефть продолжат падать, Россия, Эквадор и Алжир рискуют погрязнуть в экономической рецессии, а также Россия может потерять недавно обретённую геополитическую напористость.

В конце октября стоимость международной эталонной марки нефти Brent crude составляла больше 86 долларов за баррель, в то время как стоимость американской марки West Texas Intermediate была около 81 доллара за баррель. По словам президента находящейся в Вашингтоне энергетической консалтинговой фирмы Rapidan Group Боба Макналли, скорее всего, цены на нефть будут колебаться в пределах этого уровня в течение следующих шести месяцев при условии, что экономики Европы и Китая останутся слабыми, а уровень экспорта находящейся в боевой готовности Ливии остаётся прежним.

По прогнозу Goldman Sachs цены упадут ещё ниже. Американский инвестиционный банк понизил цены в своём недавнем прогнозе на 2015 год, заявив, что в следующем году стоимость Brent может упасть до 80 долларов за баррель, а цена West Texas Intermediate понизится до 70 долларов за баррель.

В ближайшем будущем падение цен на нефть не окажет катастрофического влияния на экономике России. У страны есть резерв почти в 450 миллиардов долларов, с помощью которого она сможет хэджировать некоторые из последствий удешевления нефти, и этих денег может хватить почти на год. По словам президента американской консалтинговой фирмы под названием Strategic Energy and Economic Research Майкла Линча, «у них [в России]не такие большие проблемы», как у стран с более слабой экономикой.

Однако Россия имеет такие же шансы погрязнуть в рецессии. Больше половины своих бюджетных доходов Москва получает от нефти и газа; согласно Альфа Банку, с каждыми десятью процентами, на которые падает цена нефти за баррель, Россия теряет 14,6 миллиардов долларов дохода в год.

Вдобавок ко всему ослабевает российская валюта. С начала года российский рубль подешевел больше чем на четверть относительно доллара, что связано с падением цен на нефть и санкциями Запада против Москвы, вызванными конфликтом вокруг Украины. Россия уже потратила шесть миллиардов долларов на поддержание валюты, однако это не принесло значимых результатов. В то же время, президент Владимир Путин пообещал, что к 2020 году на развитие инфраструктуры Крыма будет потрачено 18, 2 миллиардов долларов.

Падение доходов от нефти и увеличение расходов также могут ослабить напористость Путина в отношениях с Западом.

По мнению эксперта по российской политике из вашингтонского Центра Вудро Вильсона Уильяма Померанца, «до сих пор Путин преследовал свои геостратегические интересы, в то же время будто игнорируя экономические последствия этих действий». Но в связи с сокращением российских доходов от нефти, «в конечном итоге ему придётся предоставить решения проблем российской экономики. … В скором времени это вынудит Путина принять сложные решения».

Как отмечает американское издание The Economist, некоторые аналитики предвещают, что в следующем году экономика России вырастет всего на 0,5-2 процента по сравнению с почти четырьмя процентами в год, которые наблюдались в период с 2010 по 2012 годы.

Перевод для MixedNews — Анастасия Букина