Шанхайскую организацию сотрудничества Китай создал вместе с Россией и четырьмя странами Центральной Азии, чтобы расширить взаимодействие по множеству вопросов, среди которых отнюдь не последнее место занимала защита от трансграничных угроз. В центре мотивов Пекина были опасения, что Средняя Азия станет каналом, по которому насилие и беспорядки могут перекинуться на Китай, и особенно на его западные провинции. Главным образом, конечно, в Автономный район Синьцзян.
По настоянию Пекина ШОС с самого начала объявила, что не допустит распространения трёх зол: терроризма, сепаратизма и экстремизма. С тех пор Пекин стал рассматривать организацию как критически важную для интересов безопасности КНР. ШОС расширила свое присутствие, предоставив членство Индии и Пакистану в 2017 году и установив отношения с другими странами и региональными организациями.
Надо отметить, что общемировая тенденция роста нестабильности и терроризма во всём мире оправдала опасения Пекина. Среди прочих ответных мер был и рост активности Китая в ШОС с одновременным увеличением разнообразия форм китайского взаимодействия с другими участниками.
Перевороты и революционные события в Узбекистане и Киргизии, давшие знать о себе с 2005 года, укрепили опасения китайцев по поводу дальнейшего распространения политической и военной неустойчивости вдоль западных границ КНР.
С 2008 года, после нескольких инцидентов с участием уйгуров, включая столкновения между уйгурами и ханьцами в Урумчи, Пекин усилил свое внимание к возможному появлению в уйгурской среде радикального крыла, готового использовать террористические методы. Тем более что начиная с 2014 года пошли сообщения о прибытии уйгурских добровольцев в халифатские лагеря подготовки боевиков для участия в сирийской войне. Уйгурские экстремисты грозились вернуться в Китай, чтобы там поделиться боевым опытом и практическими знаниями.
Ещё одной угрозой для Китая становился Афганистан. Присутствие там американских войск породило мощнейшую волну сопротивления, а рост боевого мастерства талибов и широкое распространение милитаризации всего населения Афганистана также угрожали китайскому кордону: наркотрафик, неконтролируемый поток оружия, вот это всё.
Череда этих событий, отголоском которых стал и теракт против посольства Китая в Киргизии в 2016 году, серьезно усилила обеспокоенность Пекина насчет того, что парамилитарные формирования, именуемые в народе бандами, могут нападать на китайский персонал и угрожать экономическим интересам КНР в Афганистане, Средней Азии и Пакистане.
Пекин последовательно использовал ШОС в качестве механизма для решения этих проблем. Ещё в далёком 2002 году Пекин помог создать Региональную антитеррористическую структуру — базирующийся в Узбекистане информационный центр.
Справочно:
Региональная антитеррористическая структура (РАТС) является постоянно действующим органом Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и предназначена для содействия, координации и взаимодействия компетентных органов государств-членов ШОС в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, как эти деяния определены в Конвенции.
Основными задачами и функциями РАТС являются:
- сбор и анализ информации, поступающей в РАТС от Сторон, по вопросам борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом;
- формирование банка данных РАТС;
- предоставление информации по запросам компетентных органов Сторон;
- содействие в подготовке и проведении антитеррористических командно-штабных и оперативно-тактических учений по просьбе заинтересованных Сторон;
- содействие в подготовке и проведении оперативно-розыскных и иных мероприятий по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом по просьбе Сторон;
- содействие в осуществлении международного розыска лиц, которые предположительно совершили деяния, указанные в пункте 1 статьи 1 Конвенции, с целью их привлечения к уголовной ответственности;
- участие в подготовке международно-правовых документов, затрагивающих вопросы борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом;
- содействие в подготовке специалистов и инструкторов для антитеррористических подразделений;
- установление и поддержание рабочих контактов с международными организациями, занимающимися вопросами борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом.
Наряду с Секретариатом ШОС в Пекине, РАТС призван, по словам Си Цзиньпина «построить прочный барьер региональной безопасности», расширив оборонительный периметр Китая дальше на запад.
Барьер включает в себя обмен разведданными и усиление возможностей правоохранительных органов стран-участниц по подавлению внутренних беспорядков и предотвращению террористической и сепаратистской деятельности. Например, с 2014 года министерство общественной безопасности Китая обучает должностных лиц ШОС в своем Китайском национальном институте международного обмена и судебного сотрудничества ШОС в таких областях, как борьба с терроризмом и борьба с транснациональной преступностью.
Совместные военные учения Китая с другими членами ШОС также способствуют наращиванию потенциала для поддержания стабильности и борьбы с терроризмом.
Пекин использует ШОС для в рамках стратегии проекции силы в Среднюю Азию. Посредством дипломатических соглашений со странами-членами китайское правительство смогло использовать ШОС для создания основы наращивания своих возможностей проекции силы. Это имело решающие последствия для обеспечения стабильности не только в Средней Азии, но и для упреждения и нейтрализации последствий конфликтов в других регионах. Близость Средней Азии к Китаю и в целом благоприятное отношение правительств Средней Азии к Пекину сделали регион идеальным полигоном для проведения Китаем контртеррористических операций, а также обычных военных миссий за пределами его границ.
Под эгидой ШОС в рамках связанных с ней соглашений Пекин:
- установил порядок переброски военной силы для участия в совместных маневрах;
- проводит мелкомасштабные но от этого не менее реальные военные операции;
- организует и проводит различные двусторонние и многосторонние учения;
- и направляет части и подразделения Народной вооруженной милиции Китая за пределы КНР для патрулирования вместе с военнослужащими из стран Средней Азии.
С самого начала учения ШОС включают сочетание вооруженных сил и НВМК. Кстати, с 2018 года НВМК передана в ведение Центрального военного совета.
Участие НМВК в учениях рамках ШОС стало первой ласточкой. В дальнейшем наблюдатели начали отмечать более активное развертывание сил НОАК для участия в маневрах за пределами КНР. Эти действия расширили присутствие и влияние Китая в Средней Азии, Пекин накопил бесценный опыт, который он смог использовать для развертывания военной силы в других регионах.
Однако основу китайской политики проекции силы составляет дипломатия, в лучших традициях тысячелетней истории китайской внешней политики. Дипломатическое взаимодействие с партнерами по ШОС дает китайцам нарабатывать методики, которые можно применить в будущих экспедиционных операциях. Соглашение ШОС о военных учениях обеспечивает КНР необходимые юридические механизмы для размещения войск в Средней Азии, в том числе в рамках проведения совместных военных учений. В 2007 году ШОС подписала Соглашение о совместных военных учениях, где сформулированы юридические права и обязанности вооруженных сил стран-членов ШОС, прибывающих в другую страну-участницу для проведения учений.
Это соглашение дает Китаю дипломатическую модель для заключения широкого спектра различных временных соглашений о статусе пребывания военных сил КНР за рубежом. В качестве примера могу назвать размещение постов НВМК для совместных операций с силами безопасности в Таджикистане на основе соглашения, схожего с уже упомянутым (см. выше). Китайцы также разработали эффективные дипломатические механизмы, касающиеся переговоров о правах на пролеты и использование иностранных аэродромов, транзита через третьи страны по суше и организации логистической поддержки в странах пребывания.
Когда вы строите систему проекции силы, всё вышеперечисленное служит для вас необходимыми элементами конструкции. Например, перед развертыванием НОАК в Таджикистане для многосторонних учений ШОС в 2012 году Китай и Киргизия провели консультации по договоренностям, позволившим НОАК следовать транзитом через Киргизию автотранспортом. Это была первая автомобильная переброска китайских войск за пределы КНР на дальнее расстояние, и первый транзит китайских военных через третью страну.
Точно так же Китай организует перелёты авиации НОАК на аэродромы в Средней Азии или России во время учений ШОС. В качестве примера принимающей страны, помогающей организовать материально-техническую поддержку операций Китая, напомню рейсы ВТА РФ для доставки грузов сухопутным войскам НОАК во время многосторонних учений ШОС в 2018 году.
Натурально, соглашения, заключенные в мирное время для учений, не гарантируют, что подобные договоренности будут работать во время гипотетического военного кризиса. Тем не менее, Пекин расширяет набор инструментов для дипломатической координации с третьими странами, необходимых для проведения экспедиционных операций.
Да и что греха таить — некоторые среднеазиатские столицы всё чаще ощущают себя комфортнее, когда китайские войска находятся на их территории. Опираясь на свои дипломатические инициативы в Средней Азии, Китай предпринял новые шаги по расширению своего оборонительного периметра, создав военный форпост и проводя свои первые реальные военные операции, направленные на демонстрацию силы.
Довольно часто появляется информация о том, что подразделения НВМК ведут совместное патрулирование вместе с таджикскими и афганскими силами в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана и в Ваханском коридоре Афганистана, который простирается от северной афганской провинции Бадахшан до Синьцзяна. 
Юридическую основу такого взаимодействия обеспечивает Четырехсторонний механизм сотрудничества и координации (ЧМСиК), антитеррористический форум четырех государств, созданный четыре года тому. Он предполагает, что Китай с Афганистаном, Пакистаном и Таджикистаном повышают уровень координации и обмена разведданными между вооруженными силами четырех стран-членов на основе нескольких допсоглашений и регулярных многосторонних встреч на высоком уровне.
До создания ЧМСиК Пекин явно был разочарован неспособностью ШОС развеять опасения китайцев по поводу того, что боевики могут перетекать из Афганистана в Китай. Несмотря на усилия Пекина, ШОС не смогла предоставить какие-либо эффективные инструменты для решения вопросов безопасности в Афганистане.
Позволю себе предположить, что ЧМСиК, напротив, позволил Пекину достичь прогресса в заполнении предполагаемого вакуума безопасности на отдельных участках китайских границ в Средней Азии. И хотя ЧМСиК не связан напрямую с ШОС, вполне вероятно, без применения военно-дипломатических методик, отработанных Китаем в рамках ШОС, создали необходимые условия, которые сделали этот ЧМСиК успешным.
Такова их дислокация.