Американская политическая критика славится своей нелицеприятной жесткостью. Этот ее пример — не исключение, а правило
Речь по вопросам национальной безопасности президента Обамы на прошлой неделе изобиловала доводами в самооправдание, но ключевая мысль была совершенно ясна: «Либералы, пожалуйста, не волнуйтесь. Я не Джордж Буш».
Думаю, ни для кого не секрет, почему его сторонники принимают это так близко к сердцу. Преемственность политики национальной безопасности Обамы и Буша всегда была очевидна для всех, у кого есть глаза и уши, но в последнее время она заявила о себе еще острее и решительнее — кампания экспансий с применением беспилотников, которые без суда могут расстреливать американских граждан, кампания по борьбе с утечкой информации, на грани объявления журналистских расследований вне закона, и постоянная отсрочка тех решений, которые ожидались всеми, как, например, закрытие тюрьмы в Гуантанамо.
На этом фоне речь президента на прошлой неделе была рассчитана на то, чтобы произвести требуемое впечатление — заверить и успокоить. Обещания, которые Обама давал в 2008 году, когда строил избирательную кампанию на критике трудностей военного времени, были воскрешены, переформулированы и еще сильнее заявлены. Обама вновь начал настаивать на закрытии Гуантанамо… поэтапном сокращении бессрочного заключения… ограничении использования беспилотников… гарантиях свободы прессы… и даже сворачивании войны с террором.
Но, разумеется, на дворе уже далеко не 2008 год, и Обама стоит у руля уже больше четырех лет — что означает, что его обращение звучало как самокритика, а это довольно редко для президентских речей. По словам Тома Джунода из Esquire, одного из самых проницательных авторов, пишущих о президентской политике по использованию беспилотников, в своем выступлении Обама не просто «разговаривал с американцами на языке моральной борьбы». Его выступление было призвано изобразить фигуру президента «репрезентацией моральной борьбы» путем демонстрации «личного отношения, учитывающего все возможные возражения и готового отказаться от уже принятых решений».
Эта готовность решать моральные проблемы всегда была чертой, которую любят в Обаме его обожатели. И даже либералы, разочарованные его действиями в сфере национальной безопасности, кажется, радуются переменам, наступившим после Джорджа Буша. Раз ни один наш президент не в состоянии отказываться от имперских амбиций, то можно оправдать Обаму так: пусть лучше будет тот, кто демонстрирует «душевные страдания по поводу сложнейших компромиссов, которые нескончаемая война ставит перед свободным обществом» (как написала Джейн Майер из New Yorker в пятницу), чем откат к «секретности, подмигиваниям и самодовольству прошлого».