Последствия анальной херсонизации специальной военной операции.
Обоюдная выгода:
— хохловодцы могут все высвободившиеся войска кинуть на Запорожье (я потом, что непонятно, объясню), благо, есть теперь прямое жд сообщение;
— русская армия/шахтёры смогут отвести уцелевшие остатки херсонских частей на юг, на курорты Крыма. Они всё равно небоеспособны по причине деморализации и утраты всей тяжелой техники, теперь это просто пехота образца 1942 года.
По обоим берегам Днепра на этом участке можно оставить кочующие заслоны рыбнадзоров, и красть враг у вражки вентеря и прочие браконьерские снасти.
Центр б/д естественным образом перемещается на запорожский участок, потому что хохловодцы поднаторели в маневренных ударах на большую глубину. В Донбассе они этого не могут, да им и не надо — Донбасс в дальнейшем будет уничтожен боями как экономическая территория, и обезлюжен, как следствие уничтожения экономики.
Поскольку идефиксом Киева остаётся Крым, запорожское направление рассматривается хохловодцами как оптимальный способ восстановить, для начала, status quo 23.02.2022. Поэтому к Рождеству, надо полагать, русская армия и шахтёры сдадут Токмак, что повлечёт немедленную сдачу ЗАЭС/Энергодара. На этом этапе по линии от Харькова до Запорожья военная стратегическая инициатива перешла в руки Украины.
Почему Токмак? Занять Токмак — это прекратить жд сообщение с Крымом вдоль Азовско-Черноморского побережья.
И останется опять только Крымский мост, который сегодня есть, а завтра, как мы уже все знаем, нет его. Кроме того, наступление на Токмак создаст панику по поводу возможного отрезания русских/шахтёрских войск на участке Кинбурнская коса — Бердянск. И их спешно отведут обратно в Крым. Но уже без тяжёлой техники и тяжёлого вооружения.
Видели, Амвросий, пиздострадания по поводу брошенной при сдаче Херсона техники? По губам вашим вижу, что видели.
Упрекать солдата, сержанта или даже лейтнанта в том, что они бросили технику — это гнусное лицемерие и полное незнание реалий поля боя. Техника в отступлении — это гроб/братская могила. Железный, но всё равно гроб. В пешем строю с автоматом и парой гранат у солдата есть высокий шанс уйти живым. На железяке — никогда.
Во-первых, железяка это всегда мишень. Во-вторых, пешком ты ещё на понтонный мост попадёшь. А вот на танке — хуй. Сначала эмка комдива. Танков много, а эмка одна. В-третьих, сказано сверху: жизни — они важнее Херсона. Понятно, что и супротив любой железяки жизни важнее. Поэтому бросают.
Так все солдаты в мире делают, которые сейчас живые. Вспомните хоть прошлый год в Афганистане. Сколько там побросали — вам и не снилось. Дюнкерк, опять же. Ну, или Волноваху.
Ну, и потом, министр обороны вместе с командующим войсками публично приказали — отступать. Приказ этот уже дошёл до каждого солдата, не сомневайтесь, и он уже необратим. Любой командир/начальник, который попытается помешать солдатам отступать, сам рискует быть закопан на правом берегу Днепра.
Вот поэтому сначала всегда отдают приказ — насмерть стоять, держать рубежи до последней капли крови. И только потом, тихо, ночью, шёпотом, когда и капли уже на исходе, дают приказ отходить. С боями и в особом порядке; каковой порядок расписан вплоть до каждого пехотного отделения...
Между тем, уже реально обсуждается тема: почему нынешний русский Херсон не сделался как Сталинград? Непременно чтоб как Сталинград. Тут вся разница даже не в военной топографии, а в военной топонимике.
Сталинград начинается на букву "Сталин
"А нынешний русский Херсон на букву «хер».
Учите военную топографию, однажды это спасёт вам жизнь.