Выскажу мнение, что от ассоциации Украины с ЕС беларусы только выиграют. Не надо будет химичить с польскими и литовскими визами, это раз.
Во-вторых, южная граница станет более оживлённой, потому что беспроблемный въезд беларусов на Украину, и наоборот, позволит экспоненциально увеличить объёмы контрабанды дешёвой европейской еды, сигарет, шмоток и других европейских ценностей.
В-третьих, Дрогичинщина, Ивановщина, Столинщина, Пинщина, Туровщина, Петриковщина, Лельчицщина, Хойникщина и пресловутые чернобыльские районы превратятся в центры оживлённой меновой торговли.
Меновая торговля приведёт к тому, что желающих обогатиться станет больше. Таможенная и пограничная службы станут ещё более популярными и доходными, а это, в свою очередь, приведёт к строительному буму в уже упомянутых регионах – коттеджи, дешёвые украинские батраки, развитие института проституции, свободный обмен информацией.
Добавьте сюда пьяный воздух майдана свободы, который будет пропитывать всю атмосферу оживлённых торгово-экономических связей, и вы поймёте, что вольные белорусские негоцианты, поднявшиеся на приграничном бизнесе, станут питательной почвой для политических перемен.
Люди на болоте встанут с колен и железной метлой… Вот тогда-то пророссийскому Северо-Востоку Беларуси придётся задуматься.
Обычно интересы беларусов и их начальства разнонаправленны. И тем не менее, белорусский народ и руководство страны едины. Их объединяет паническая, нутряная боязнь девальвации белорубля.
Даже самые смелые оппозиционные эстрадные аналитики и экономисты не идут в своих прогнозах дальше 12.000-15.000 белорублей за доллар, и то не раньше, чем после выборов 2015 года, как они наивно полагают.
Официальные споуксмены — те вообще бьют себя в грудь, утверждая, что сегодняшний курс ($1=10180; €1=13860) вымучен, высран выстрадан и будет твёрд, как скала.
И те, и другие заблуждаются. И вот почему. Read More
Знаете ли вы, мез-анфанчики, что Донбасс обладает самой густой сетью железных дорог во всём бывшем СССР? Ну, разве что за исключением Московского пригородного железнодорожного узла.
Славянск и Красный Лиман образуют один из крупнейших железнодорожных узлов этого региона. Чтобы было понятно – Оршанский узел БЖД и рядом не стоит. Read More
Следует честно признать, что визуальная пропаганда гражданской войны на Украине выглядит довольно беспомощно. Какие-то мутные дерганые ролики в интернете, невнятные фотографии, убогий видеоряд. Так информационные войны не выигрывают.
При всем богатстве технических средств, которыми сейчас оснащены телеоператоры и фотографы, на выходе мы имеем ноль.
Вспомним, что пишет по этому поводу Вирджиния «кто боится» Вульф.
«В сегодняшней утренней подборке есть фотография того, что могло бы быть трупом мужчины или женщины, однако так изувечено, что вполне может быть и трупом свиньи». Согласитесь, что до этого шедевра, упоминаемого Вирджинией Вульф, картинки из Донецка и Луганска явно не дотягивают.
Большинство зрителей, особенно завсегдатаи социальных сетей, смотрят на них как на визуальное оформление обычного шутера. В русских газетах я вообще не вижу настоящих военных фотографий с этого маленького театрика военных действий. Хотя, казалось бы, пара-тройка искореженных трупов на первой полосе скажут о трагедии Юго-Востока Украины больше, чем любой репортаж, где автор, скорее, озабочен своим селфи, чем стремлением вздыбить тему кровавого братоубийства.
То есть фотография сбитого вертолета, из которого свисает труп пилота-карателя, или развороченный блокпост, с половиной ополченца на залитых кровью мешках с песком, снабженные соответствующими текстами, мотивируют гораздо больше, чем переписка противоборствующих сторон в Фейсбуке и Твиттере.
Нам, проживающим значительную часть времени онлайн, может показаться, что перед нами полная картина ужасов, творящихся на Украине. Но на самом деле это не так по нескольким причинам.
Во-первых, мы эти картины не рассматриваем, мы их листаем, далеко не всегда снисходя до комментария даже. Во-вторых, никто из нас при этом не задумывается о чужих страданиях, я гарантирую это. И сам, кстати, не задумываюсь, говорю об этом без всякого лицемерия.
Речь, короче, о том, что пока ужас происходящего на Украине не станет массовым визуальным достоянием, как это случилось с фотографиями из Руанды или Камбоджи, да ладно, чего уж там — с фотографиями из Майданека, Дахау и Бухенвальда, — никакого взрыва патриотизма и солидарности с зачищаемым Донбассом мы не дождемся. Ну не стала война на Украине нашей войной, и редко кто испытывает от происходящего потрясение или стыд.
Мне не трудно об этом рассуждать, потому что я сам снимал в Косово и Югославии во время балканских войн, и у меня никогда не возникало сомнения, давать ли в эфир ужасы войны, сожженые албанцами сербские деревни и православные храмы, уничтоженные бомбежками НАТО. Во всяком случае, я знаю, что зрителя можно зацепить только на кровь, причем лучше, если эта кровь вызывает ужас и отвращение. Но, еще лучше, конечно, чтобы ненависть и праведный гнев. Сейчас этого не происходит, отсюда следует, что последствия карательной операции не повлекут никаких последствий (каламбур такой).
По факту это значит, что украинцы-повстанцы и часть мирных жителей Украины будут утоплены в крови другими украинцами, пока третьи украинцы будут попивать кофе на Крещатике. Без визуальной пропаганды от этой войны в информационном поле не останется и следа.
В этом отношении русской и украинской фронтовой фотографии еще очень далеко до тех западных светил, чьи работы обошли весь мир. И кадры, где после израильского налета бегают арабы с окровавленными телами на носилках, плачут и рвут на себе волосы женщины, лежит в пыли искореженное тельце голого младенца, дадут сто очков вперед беспомощным видеороликам, которые лепят к месту и не к месту федеральные каналы.
Если ты хочешь возбудить ненависть — ты должен задокументировать объект ненависти и предъявить публике. Иначе, сколько не говори «жыдобандеровская хунта», воевать никто не пойдет. Даже украинские летчики воюют не из ненависти или защищая родину. Они воюют за 9000 гривен в час, а фотографируются с трупами не для славы. А так, на память.
Выборы на Украине, чемпионат мира по хоккею в Минске и многое другое стало прошлым. В реальности остается лишь украинская гражданская война, которая превратилась в вялотекущую борьбу с повстанцами. Как долго это может продолжаться? А сколько это продолжается в Курдистане и Белуджистане? Сколько это продолжается с туарегами в Мали? Сколько это…
Бунт влиятельных полевых командиров — дело увлекательное, и оно, надо сказать, затягивает. Особенно когда полевые командиры бунтуют на территориях failed state. Тут война на уничтожение неизбежна, и Порошенке придется замараться по уши в крови, вырезая повстанцев Новороссии поодиночке и мелкими партиями.
В общем, Украина сейчас — это не тот субъект, с которым надо бы иметь дела. Веселое гуляйпольское лето скоро закончится, а там надо печки топить, а дрова все на майдане пожгли. Но таковы суровые законы жизни, иначе говоря, жизнь диктует Украине свои суровые законы.
Тут как раз наступает момент, когда читатель ждет уж рифмы «жопа» — на вот, возьми ее скорей. То есть талантливый журналист вставляет в текст фразу «чего же пожелать новому президенту и украинскому народу?». Не, ну тут без вопросов, и «желаю Украине быть в шоколаде» — без этого не обойдется ни один уважающий себя колумнист бесплатной газеты объявлений.
Натурально, желать Украине я ничего не буду, но, учитывая тенденцию к фашизации Украины, приведу пример из практики ее нового/старого кумира и идеолога Адольфа нашего Гитлера.
1. Возьмите учебник истории.
2. Откройте страницу «Оккупация Рурской области». Там будет написано: В 1923 году Французские войска установили пограничный контроль на границе оккупированной Рурской области, фактически отрезав ее от остальной Германии. В результате оккупации было занято около 7% послевоенной территории Германии, где добывалось 72% угля и производилось более 50% чугуна и стали. Оккупированы города Дортмунд, Франкфурт, Дюссельдорф, Эссен, и еще по мелочи (кто не знает, Рур это, типо, Донбасс такой у немцев).
3. Теперь откройте страницу «Пивной путч», все равно после ЧМ-2014 наступает похмелье.
Вдумчиво все это прочитайте, и вы примерно поймете аналогию между веймарской Украиной и веймарской Германией. Но это было бы слишком просто — свести все к такой примитивной аналогии. А я, как известно, не прост, ох как я не прост (гыгыгы).
Так что же делает Адольф «пивной вояка» Гитлер? Вы полагаете, он бросается со своими друзьями из СА и НСДАП с оружием в руках отбивать у французов Крым, то есть, блять, энтшульдигунг зи битте, Рурскую область? А вот хуй там.
В этот момент Адольф «будет вам Олимпиада» Гитлер выступает с манифестом, который в вольном переводе с языка Шиллера и Гете, звучит так: «Партайгеноссен! Хуй с ним с Крымом и Донбассом, то есть, опять же ентшульдигунг, с Рурской областью! У нас есть дела поважнее, и мы должны выпиздить засевшую в Берлине антинародную хунту, которая предала идеалы майдана, Седана и Вердена»!
То есть Гитлер раньше всех понял, что пока он не упорядочит Германию в тех границах, что у нее пока еще остались, ни о каком Крыме, и Руре, и Донбассе мечтать не надо, а лучше сразу забыть. И начать строить демократическое суверенное государство для народа с автобанами, фольксвагенами и прочей Kraft durch Freude.
Самое смешное, что в итоге Гитлер таки получил и Рур, и Донбасс, и Крым, и всю Украину впридачу, за что Украина теперь славит этого своего освободителя наравне с Бандерой и прочей небесной сотней. То есть, проиграв в краткосрочной перспективе, Гитлер все-таки в итоге выиграл, и мы имеем угрожающую границам России объединенную Европу под крылом германского орла. Европу, в которую покоцаная Украина лезет без мыла в жопу. Обещал рифму — вот вам рифма.
Сборная Беларуси не выходила в четвертьфинал ЧМ по хоккею четыре года. Домашний чемпионат сломал эту тенденцию, и, даст Бог (и Хэнлон, как я понимаю) не в последний раз. Но я не про хоккей, а про около.
Пролистал странички «беларускага супраціву», и немало позабавился. Дилемма у них: радоваться или плакать. Потому что каждая шайба, заброшенная белорусской сборной, ложится в плюс «крываваму рэжыму».
Не болеешь за сборную – мудак и хуесос. Болеешь за сборную – пляскаешь у далоні дыктатару. Куды барацьбіту податься, когда когнитивный диссонанс рвёт и без того не самые крепкие мозги?
На помощь приходят мухи и котлеты, и, путём этого метода нехитрых умозаключений, оппозиция пытается (исключительно для самооправдания, ибо сборная хороша, арены и трибуны хороши, и вообще, ЧМ не каждый день тут бывают) отделить хоккей от Лукашенко.
Получается не очень, и все комментаторы оппозиционного белорусского сегмента социальных сетей, люди разного совершенно интеллектуального извода, внезапно обретают общую черту.
Эту черту с лёгкостью распознает любой дантист, потому что вся совокупность оппозиционных белорусских комментаторов напоминает человека, который хочет заскрипеть зубами, забыв, что зубы у него давно выбиты.
Особо доставляют дискуссии об использовании флага и гимна – ну, типо, петь или не петь вместе с трибунами, махать или не махать, вот это вот всё.
По этому поводу вспомнил байку про великого русского советского писателя и поэта, военного, кстати, журналиста, Сергея Владимировича Михалкова.
Как всякого талантливого человека, С.В.Михалкова бешено ненавидела сначала советская, а потом российская интеллигенция. Но – считались, поскольку среди прочих своих достоинств, он «делил шапки» в Союзе писателей. Однако иные, подвыпив крепко в ресторане ЦДЛ, всё-таки набирались смелости высказать мэтру своё мнение о его творчестве.
В одном из таких эпизодов литератор, имени которого история не сохранила (вернее, в этом эпизоде называют имена разных литераторов) осмелев от выпитого КВ или «Посольской», я уже не помню, бросил Михалкову: «Говно твои стихи, и гимн твой говно…», ну, и далее по тексту.
Сергей Владимирович, нимало не смутившись, взглянул на осмелевшего коллегу, и лениво ответил: «Говно-не говно, заиграют – встанешь».
Битва белорусской сборной за выход в плей-офф доставила немало радостных мгновений. В общем, и сборная-2014, и сам чемпионат — это было круто, и войдёт в нашу спортивную и политическую историю.
А в том, что в будущем «Заиграют – встанешь» легко заменит белорусской оппозиции её заношенный до состояния забытой онучи лёзунг “Жыве Беларусь”, в этом у меня нет ни малейших сомнений.
На знак пратэсту супраць расейскай акупацыі Крыму Ўкраіна заявіла пра магчымасьць увядзеньня візавага рэжыму з Расеяй і спыненьне сяброўства ў СНД. Чым гэта абернецца для самой Украіны і зацікаўленых дзяржаў?
Сталы прадстаўнік Украіны пры органах СНД Іван Бунечка склаў зь сябе паўнамоцтвы старшыні Рады сталых прадстаўнікоў дзяржаў Садружнасьці — у Кіеве прынялі рашэньне пачаць працэдуру выхаду з СНД. Такім чынам, Украіна паўтарае шлях Грузіі, кіраўніцтва якой гэтаксама выйшла з СНД пасьля расейскай агрэсіі 2008 году.Экс-кіраўнік Нацыянальнай тэлерадыёкампаніі, а цяпер мэдыя-кансультант у расейскім Санкт-Пецярбургу Аляксандар Зімоўскі ў Фэйсбуку так ацаніў рашэньне Кіева спыніць сяброўства ў СНД: «Дзякуй Украіне, што СНД ублюдачнаму нарэшце канец прыйдзе. Выйдзе ненька-Ўкраіна, як піць даць выйдзе…». Спадар Зімоўскі патлумачыў Свабодзе, чым выкліканае непрыняцьце структуры, якая паўстала на руінах СССР:«Ведаеце, Украіна фактычна і не была сябрам СНД, таму што яна не ратыфікавала асноўны дакумэнт — Статут СНД. Такім чынам, гэта было больш фармальнае сяброўства ў Садружнасьці. І калі яны вырашылі гэта юрыдычна аформіць — гасподзь у дарогу, як кажуць. Сам я стаўлюся да СНД адмоўна: украінскі прыклад паказвае, што ніякай перамоўнай пляцоўкай СНД не зьяўляецца. Вось таму я і выказаўся на той конт, што „бывай, СНД!“ На маё глыбокае перакананьне, у ёй няма цяпер аніякага сэнсу. Ёсьць Цэнтральная Азія, якая часткай далучаецца да Эўразійскага саюзу, ёсьць Беларусь, якая мае саюзную дзяржаву разам з Расеяй. Ну дзе там месца для СНД? Хіба што толькі для чынавенства месца, каб дапрацаваць да пэнсіі. Цэбар такі 20-гадовай даўніны».
Аляксандар Зімоўскі лічыць, што цяперашнія дэмаршы Кіева дастаткова прыпозьненыя, бо сваю пазыцыю трэба было дэманстраваць больш акрэсьлена. У прыватнасьці, для яго дагэтуль застаецца загадкай, чаму ўкраінская армія маўкліва назірала за тым, як разгортвае пазыцыі так званая самаабарона ды падразьдзяленьні расейскай арміі:
«На мой погляд, віна за адыход Крыму Расеі кладзецца на тую частку ўкраінскай эліты, якая пасьля ўцёкаў Януковіча зрабіла стаўку на агрэсіўнае падаўленьне нацыянальных меншасьцяў. Можна выдаць шмат цытатаў на гэты конт, якія гучалі ў Кіеве, але ня будзем марнаваць час. Толькі дадам, што такім чынам была створаная штучная падстава, каб Расея палічыла неабходным умяшацца. Акрамя таго, што тычыцца Крыму, зь невядомых мне прычын украінская армія дала зразумець, што ня можа ўвайсьці ў баявое сутыкненьне зь сіламі самаабароны Крыму, а тым больш з расейскімі войскамі. А далейшае было справай тэхнікі. Асабліва калі ўзяць пад увагу сацыяльны і дэмаграфічны склад крымскага электарату, іншых вынікаў можна было і не чакаць».
Карэспандэнт: «Які лёс наканаваны Ўкраіне? Фэдэратыўны лад, падзел на ўсход і захад?»
Я ня бачу там такога жорсткага сутыкненьня паміж захадам і ўсходам
«Ёсьць гатовы адказ, што гэта, маўляў, вырашаць самім украінцам. Але ж я ня бачу там такога жорсткага сутыкненьня паміж захадам і ўсходам. Ёсьць там пэўныя актыўныя сілавыя групы, якія намагаюцца неяк уплываць на ўладу. Яны, мяркую, будуць уплываць нейкім чынам і на прэзыдэнцкія выбары — збройным ці не, сказаць цяжка. Будзе ціск на выбарцаў, на выбарчыя ўчасткі — зразумела, там будуць канфлікты. Але жорсткага супрацьстаяньня між Данбасам і Львовам я пакуль ня бачу. Ёсьць канфліктнае поле, таму што паўднёвы ўсход Украіны апынуўся адхілены ад прыняцьця ўладных рашэньняў. Пэўная частка электарату апынулася па-за межамі палітычнай прасторы, як цяпер модна казаць — па-за межамі ўкраінскага палітыкуму. І гэта сапраўды канфліктнае поле».
Вооружённые столкновения в Киеве и на Украине в целом, имеют для понимания дальнейшего развития событий чрезвычайное, исключительное значение. Ультраправые выстрадали и структурировали на майдане свою новую легенду, получили боевую терминологию и выработали язык для общения с народом и с ОПГ, правившими на Украине в последнее 20-летие.
В дальнейшем, при всех внутренних конфликтах с не изжившим остатки советской идеологии украинским населением, а также в случае неприятных объяснений и с кураторами из США и ЕС, и с еврейскими спонсорами-олигархами, высшим и главным аргументом ультраправых будет венец мученичества.
И если где-то вырежут семью еврея-ювелира или постреляют в зале местного законодательного собрания, возразить будет решительно нечего. Вырезали не кто-нибудь, а святые майдана, стреляли не бандиты, а мученики революции и потомки мучеников.
Полагаю также, что в умеренных пределах ультраправые станут использовать накопившиеся антиолигархические настроения и фактический крах украинского недогосударства. Поэтому социальная демагогия ультраправых, кроме националистических лозунгов, будет адресована маленькому украинскому человеку, который больше всего потерпел от “ненастоящей” независимости и связанной с ней системой властного произвола, сложившейся на Украине.
При этом “Правый сектор” нельзя понимать как исключительно организацию насилия, созданную для защиты завоеваний националистической украинской революции. Главным образом это будет школа национально-ориентированных руководящих кадров. Но кадров мыслящих исключительно в категориях революционного насилия по отношению к другим этническим элементам, проживающим на Украине.
Почувствовашие вкус крови и власти лидеры и активисты “Правого сектора” будут яростно защищать и расширять завоёванные социальные позиции. Это превосходный материал для украинского националистического авангарда, а его брутальность послужит и рекламой, и фактором, привлекающим новых сторонников.
Как скоро ультраправые националисты превратятся в новый истеблишмент Украины судить не берусь. Но то что остатки нынешнего украинского “истеблишмента” стремительно перейдут на позиции крайнего национализма, можно быть уверенным чуть более, чем полностью.
Поэтому главная интрига назначенных украинских президентских выборов не в том, пройдёт ли “правый” или “умеренный” кандидат.
А в том, что для победы нужно стать папее папы римского. То есть ультраправым. Фюрером надо стать.
