Гордость французского кораблестроения — два ДКВД типа «Мистраль», заказанных Россией во время президентства Саркози сегодня как никогда ставят в неудобное положение нынешнего президента Франции Франсуа Олланда.
5 июля 2014 года, Франсуа Олланд пригласил Барака Обаму в именитый парижский ресторан «Chiberta», расположенный неподалеку от Елисейских полей. Встреча проходила в теплой и дружеской атмосфере за одним из лучших столов города. На следующий день оба президента отправились на торжества по случаю высадки союзников в Нормандии – отпраздновать и закрепить американо-французскую дружбу. Однако праздничную картину немного смазывала одна небольшая неурядица. «Эти чертовы Мистрали», как выразился один из представителей Елисейского дворца. Два ДКВД типа Мистраль, контракт на которые был подписан с Москвой при Саркози, и который, как надеется нынешний президент Франции господин Олланд, будет полностью выполнен к следующей весне.
«Этот вопрос меня беспокоит», поджав губы, начинает Обама. «После присоединения Крыма, это было бы нехорошим сигналом. Почему бы не отказаться от этой сделки?»
«Потому, что я не хочу подвергать сомнению подпись французского государства»,- явно напряженно парировал Олланд.
В понедельник 28 июля, в Елисейском дворце вновь случился переполох. И снова по поводу двух вертолетоносцев. Через 11 дней после катастрофы Малайзийского Боинга в небе над Юго-Востоком Украины европейцы пытались согласовать новые санкции в отношении России. Метая молнии, представители Германии требовали у Брюсселя полностью запретить поставки в Россию товаров военного назначения, включая уже действующие контракты. Включая и два пресловутых «Мистраля».
Однако Лоран Фабиус (Loran Fabius) не уступал своему немецкому коллеге Штайнмайеру (Steinmeier) в ходе дипломатической перепалки: «Мы не изменим своего решения.»,- отрезал француз.
«Вам все равно придется, не сегодня так завтра»,- ответил Штайнмайер, также не желая уступать. В итоге комиссия запретила лишь заключение новых контрактов, оставив в силе действующие. «Чертовы Мистрали» спасены. По крайней на какое-то время.
Победа французов в этом вопросе довольно хрупка. Дело ведь не только в США и Германии. Все, или практически все союзники Франции, потребовали поставить крест на поставке «Мистралей» в РФ. По словам источника, близкого к администрации Олланда: «Мы относимся к этой сделке, как к обузе». Франция не испытывала такого международного давления со времен возобновления ядерной программы в 1995 году. Как отметил высокопоставленный французский чиновник: «По данному вопросу мы постоянно находимся начеку. Атакуют нас отовсюду.»
3 июня, министр иностранных дел Польши резко заявил: «Когда одна страна силой захватывает территорию соседней страны — это явно не лучший момент для того, чтобы поставлять ей столь сложные системы вооружений.»
21 июля, британский премьер Дэвид Кэмерон (David Cameron ) выразил мнение, что сегодня поставка «Мистралей» в Россию просто «немыслима».
29 июля, министр обороны Японии высказал сомнение в том, что Россия не будет использовать новые ДКВД в районе Курильских островов. «Остановите эту сделку», потребовал он у своего французского коллеги Жан-Ив Ле Дриана (Jean-Yves Le Drian).
31 июля, самое влиятельное издание в мире – «New York times» опубликовало убийственный материал. Согласно изданию, в вопросе о постаке «Мистралей» в РФ на кону стоит «честь Франции».
Слабое утешение: оппозиция в Париже молчит. И недаром! Контракт на вертолетоносцы был заключен между 2008 и 2011 годами, когда она и была у власти. Три товарища из партии Союз за народное движение (UMP) — Саркози, Фийон и Жюппе (Sarkozy, Fillon et Juppé) — лично дали сделке зеленый свет. Даже союз демократов и независимых (UDI) связан с российским контрактом, ведь инициатором процесса был никто иной, как Эрве Морен (Hervé Morin) — тогдашний министр обороны. «Да, это я инициировал эту сделку, и ни о чем не жалею», уверяет он сегодня. Лишь Бернар Кушнер (Bernard Kouchner), который на то время занимал пост министра иностранных дел, сейчас кажется испытывает угрызения совести. В «Nouvel Observateur», он выразился в своей типичной манере: «Мы совершили ошибку, но из лучших побуждений.»
«Меня интересует этот корабль!»