Воззвание Военно-революционного комитета

25 октября 1917 года, 10 часов утра

К гражданам России.

Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов — Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.

Дело, за которое боролся народ — немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание советского правительства, — это дело обеспечено.

Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!

Военно-революционный комитет при Петроградском совете рабочих и солдатских депутатов.

Техника государственного переворота на примере Великой Октябрьской революции

Двадцать четвертого октября, не дожидаясь темноты, Троцкий бросается в атаку. План операций до мельчайших подробностей продуман бывшим офицером царской армии Антоновым-Овсеенко, который в одинаковой степени известен как революционер и политический ссыльный, и как математик и шахматист. Ленин говорит об Антонове-Овсеенко, намекая на тактику Троцкого, что только шахматист мог организовать восстание. У Антонова-Овсеенко грустный, болезненный вид: падающие на плечи длинные волосы придают ему сходство с некоторыми портретами Бонапарта до 18-го Брюмера. Но взгляд у него безжизненный, а на бледном, исхудалом лице проступает печаль, нездоровая, как холодный пот.

В маленькой комнате на последнем этаже Смольного, главного штаба большевиков, Антонов-Овсеенко разыгрывает шахматную партию на топографической карте Петрограда. Этажом ниже собрался на заседание партийный центр, чтобы окончательно определить дату всенародного восстания: они не знают, что Троцкий уже начал действовать. Только Ленину он в последний момент дал знать о своем неожиданном решении. Центр точно следовал указаниям Ленина; все должно было начаться 25 октября. Разве Ленин не сказал, что 24-ого будет слишком рано, а 26-ого – слишком поздно? Но едва партийный центр успел собраться, как пришел Подвойский с поразительным известием: красногвардейцы Троцкого уже захватили центральный телеграф и мосты через Неву (контроль над мостами необходим, чтобы обеспечить сообщение между центром города и рабочим районом – Выборгской стороной). Городские электростанции, газораспределители, железнодорожные вокзалы уже заняты матросами Дыбенко. Все это было проделано с необычайной четкостью и быстротой. Центральный телеграф охраняли полсотни жандармов и солдат, выстроившихся в шеренгу перед зданием. Эта оборонительная тактика, так называемая «охрана и обеспечение порядка», – яркое свидетельство бесполезности полицейских мер: она может дать хорошие результаты, если надо оттеснить взбунтовавшуюся толпу, но отнюдь не горстку решительных бойцов. Полицейские меры бессильны против вооруженной вылазки. Три дыбенковских матроса, прошедших «невидимые тренировки» и успевших изучить план здания, незаметно смешиваются с рядами защитников, проникают в здание: несколько ручных гранат, брошенных из окон на улицу, вызывают замешательство среди жандармов и солдат. Две команды матросов занимают позиции на центральном телеграфе, размещают пулеметы; третья команда располагается в противоположном доме, чтобы в случае контратаки стрелять в спину атакующим. Связь между командами, действующими в различных частях города, а также между Смольным и захваченными стратегическими объектами осуществляют броневики. В домах, выходящих на перекрестки важнейших улиц, установлены пулеметы; казармы воинских частей, оставшихся верными Керенскому, находятся под наблюдением разъездных патрулей.

В шесть часов вечера, в Смольном, Антонов-Овсеенко заходит в кабинет Троцкого: он еще бледнее, чем обычно, но улыбается. «Дело сделано», – говорит он. Члены правительства, которых происшедшие события застали врасплох, укрылись в Зимнем дворце, находящемся под охраной нескольких рот юнкеров и женского батальона. Керенский скрылся: говорят, он отправился на фронт, чтобы собрать там верные ему силы и двинуться с ними на Петроград. Весь город высыпал на улицы, желая поскорее узнать о происходящем. Работают магазины, кафе, рестораны, кинематографы, театры, проезжают трамваи, переполненные солдатами и вооруженными рабочими, громадная толпа, словно река, катится по Невскому проспекту, все рассуждают, спорят, поносят правительство или большевиков, самые невероятные слухи передаются из уст в уста, из квартала в квартал: Керенский убит, руководители фракции меньшевиков расстреляны перед Таврическим дворцом, Ленин переехал в Зимний дворец и занял царские апартаменты. По Невскому, Гороховой и Вознесенскому проспекту, трем артериям, ведущим к Адмиралтейству, людской поток стремится к Александровскому саду, чтобы увидеть, вправду ли над Зимним дворцом уже развевается красный флаг. Однако при виде юнкеров, охраняющих дворец, толпа в удивлении останавливается и, оставаясь на безопасном расстоянии от пушек и пулеметов, недоуменно разглядывает освещенные окна, безлюдную Дворцовую площадь, автомобили, выстроившиеся в цепочку у здания Генерального штаба. А Ленин? Где же Ленин? Где большевики?

Read More

Русификация нефтеразведки

Американские и европейские санкции против российской нефтяной индустрии на данный момент по меньшей мере ударили по честолюбивым замыслам ведущих западных нефтяных гигантов вести буровые работы в Северном Ледовитом океане. Но буровые работы в любом случае, будут продолжаться – так стараются показать официальные лица российского правительства и государственной нефтяной компании  с тех самых пор, как летом были введены санкции.

«Мы и сами всё сделаем, – заявил журналистам в октябре Игорь Сечин, президент российской контролируемой государством нефтяной компании Роснефть. – Мы продолжим буровые работы в следующем году и в последующие годы».

Вместо того чтобы сдаться, столкнувшись с западными санкциями, запрещающими передачу технологий и направленными на то, чтобы остановить российские нефтяные устремления в Арктике, русские ответили планами «русификации» технологий , позволяющих развернуть крупнейшую в мире нефтедобычу в освобождающемся ото льдов Северном Ледовитом океане.

Решение на проведение буровых работ в Арктике, по словам бывшего премьер-министра Евгения Примакова, высказанным группе высоких должностных лиц в октябре, «нашлось в первую очередь благодаря нашей собственной промышленной базе».

Read More

Пересматривая медиаактивизм

От чувствительности к отчуждению: «общественные энергии» в век медиаактивизма.

Чтобы понять, что изменилось в медиаландшафте и его воздействии на общественное сознание, мы должны обратить внимание на ключевой момент — поток информации. Устаревание автономной субъективации и господство над социальным поведением теперь основываются не на производстве некоего содержания и идеологической пропаганде, но на захвате сферы умственной деятельности и утрате чувствительности сознания под воздействием постоянно растущей скорости информационного потока.

Ускорение

В своей работе «Грядущий век спокойной технологии» Марк Вайзер и Джон Сили Браун утверждают, что из «эры центрального компьютера» (mainframe era) и эры персонального компьютера мы перешли в век повсеместных вычислений. Интернет и микропроцессоры внедрены повсюду: в одежду, телефоны, автомобили и прочие аппараты. Сверхбыстрый ритм обработки информации пронизывает повседневность и вторгается в пространства внимания, обмена и высказывания. Еще в 1977 году в «Скорости и политике» Поль Вирильо предложил понятие дромократии, чтобы подчеркнуть значение технологической скорости для военной и экономической сфер на исходе Нового времени. А Гартмут Роза в своих работах различает три проявления социального ускорения: ускорение технологических, социальных изменений и ритма жизни.

Касаясь технологических преобразований, закон Мура предрекает удвоение скорости вычислительных операций каждые 18 месяцев, что и наблюдается, с тех пор как этот закон был сформулирован в 1960-х годах. Поскольку технологическая скорость все больше и больше пропитывает социальную коммуникацию, организацию труда и повседневность, современный человек все больше и больше воспринимает ускорение ритма повседневной жизни как определяющую черту постфордистского общества. Отметим, наконец, что рост интенсивности производственного времени играл решающую роль уже для промышленного капитализма: Маркс полагал увеличение скорости производительности труда условием усиления эксплуатации и прироста капитала.

Однако переход к цифровым технологиям, как говорит нам Вирильо, знаменует собой скачок в царство абсолютной скорости, и это патологически меняет наше восприятие времени. Гартмут Роза замечает, что социальное ускорение несет в себе парадокс: если технологическое ускорение во многих случаях — это ответ на желание выиграть время, то в результате время становится все более редким товаром. И действительно, ускорение информационного потока оказывает двойное воздействие на психосферу общества. Во-первых, из-за усиления раздражителей сокращается время внимания: чем быстрее инфостимул, тем меньше времени на внимание и его осознанную переработку остается зрителю. Это ведет к снижению чувствительности к раздражителю, которая оборачивается общей патологией чувствительности. Во-вторых, реакция на раздражитель ведет к приспособлению. Чем быстрее инфостимуляция, тем меньше у нас времени на извлечение смысла и, как результат, тем больше мы вынуждены реагировать автоматически. Конформизм — это не моральная характеристика общественного поведения, но следствие автоматизма, вызванного ускорением реакции на инфостимул.

Эстетическое восприятие, понятое здесь как область чувствительности и эстезиса, напрямую вовлекается в технологическое преобразование коммуникации и труда. Пытаясь эффективно взаимодействовать со связующей средой, сознательный организм, кажется, все больше подавляет то, что мы именуем «чувствительностью». Под ней я понимаю способность, позволяющую человеческим существам толковать непоправимо невербальные знаки, понимать то, что нельзя выразить в формах с ограниченным синтаксисом. Эта способность оказывается бесполезной и даже вредной в интегрированной связующей системе, поскольку чувствительность стремится замедлить и лишить однозначности процессы интерпретации и снизить таким образом конкурентную эффективность семиотического агента. «Больше информации — меньше смысла», — как писали в «Отбросах данных» Артур Крокер и Роберт Вайнштей]. Таково общее воздействие ускорения медийного пейзажа на общественное сознание.

Read More

Ибн Халдун Введение (ал‑Мукаддима) — 9

Фазы государства и различия между ними.
Нравы его жителей в разные фазы

Знай, что государство переходит от одной фазы к другой, от одного состояния к другому. В каждую фазу его жители приобретают некий нрав, соответствующий особенностям данной фазы, так что в другие фазы такой нрав не встречается. Ведь нрав естественно зависит (таби‘) от смеси того состояния [государства], в котором он имеется. А состояния государства, его фазы числом не превышают пяти.

Первая — фаза победы и достижения цели. Сломлено сопротивление, завоевано владение, вырванное из рук [другого]государства. На этой фазе люди на равных обретают славу, получают богатство (мал) и защищают себя. Никто ничем из этого единолично не обладает: таково следствие спаянности, благодаря которой они достигли преобладания, — а спаянность пока остается той же, что прежде.

Вторая — фаза закабаления (истибдад) жителей государства и единоличного захвата владения, когда обуздывается их стремление соучаствовать [во владении]. На этой фазе государь занят тем, что во множестве вербует (истина‘) мужей, принимает их под покровительство и набирает ставленников, дабы подрезать крылья членам своего рода и своей спаянности, имеющим с ним общую линию родства и претендующим на схожую долю владения. Он отстраняет их от дел, оттесняет от источников [благ], поворачивает их вспять, дабы одному ему были покорны, пока не утвердит все за своим кругом и не отдаст всю славу своему дому (байт). Оттесняя и одолевая их, он переносит не меньше, чем те первопроходцы, которые стремились к обретению всего этого, а то и больше их. Ведь те, что шли вначале, одолевали посторонних при поддержке всей своей спаянности, тогда как этот борется с близкими при поддержке горстки дальних, — а это дело непростое.

Третья — фаза отдыха и покоя, когда пожинают плоды владения, дабы удовлетворить естество человеческое, стремящееся стяжать богатство (мал), увековечить свой след и обрести широкую известность. Все силы он (государь. — А.С.) кладет на то, чтобы собрать подати (джибайа), свести доход с расходом (дабт ад‑дахл ва‑л‑харадж), потратить средства с расчетом и рачительно, возвести роскошные постройки, огромные емкости для сбора воды (масани‘), просторные города, высокие сооружения, принимать посольства высокородных представителей других народов и племенной знати, творить добро (ма‘руф) среди своего люда. Кроме того, он щедр к своим ставленникам (сана’и‘) и свите (хашийа), оделяет их богатством и влиянием (джах). Он устраивает парады своему войску, обильно его питает и справедливо наделяет жалованьем каждый месяц. Все это сказывается в одеянии воинов, в их знаках различия (шарат), когда они при параде. Ими он кичится перед дружескими государствами и ими наводит трепет на государства враждебные.

Это — последняя фаза, когда государи держат всех в кабале (истибдад), ибо на протяжении всех этих фаз они самостоятельны во взглядах, созидают свое могущество, прокладывают путь для тех, кто пойдет им вослед.

Четвертая — фаза нетребовательности (куну‘) и замирения (мусалама). Государь удовлетворяется тем, что создали его предшественники, живет в мире с другими владыками и со своими смертельными врагами. Подражая предкам, он идет за ними след в след. Придерживаясь точно их пути, он уверен, что стоит ему отойти в сторону — и все разладится: предкам лучше знать, как созидалось здание славы, ими воздвигнутое.

Пятая — фаза расточительства и растраты. Собранное предшественниками государь губит в погоне за удовольствиями, потакая страстям и стремясь облагодетельствовать челядь (битана), растрачивает на своих сборищах (маджалис). Он заводит дурных дружков и мерзких прихвостней, поручает им величайшие дела, с которыми они справиться никак не в силах, ибо не ведают, что там к чему. Этим он настраивает против себя всех крупных опекаемых (мавалин) и ставленников своих предшественников, пока те, озлившись, не откажутся его поддерживать. Войску он также вредит, тратя деньги, предназначенные на жалованье, ради удовлетворения своих страстей, не появляясь лично проверить его и устроить смотр.

Так он разрушает основанное предками, разваливает ими созижденное. На этой фазе государство настигает природа дряхлости (харам), его поражает хроническая болезнь, от которой уже не оправиться и не излечиться. А затем государство гибнет, как мы то покажем, излагая его состояния. Бог — наилучший из наследников].

Ибн Халдун

Введение (ал‑Мукаддима)
Cоставление, перевод с арабского и примечания А.В. Смирнова

Ибн Халдун Введение (ал‑Мукаддима) — 8

Государство переходит от жизни на открытом пространстве
к жизни на огороженном пространстве

Знай, что эти фазы (атвар) жизни государства естественны. Преобладание, которым добывают владение, достигается спаянностью и вытекающими из нее бесстрашием (ба’с) и хищностью (ифтирас), а такое случается в преизбытке только при жизни на открытом пространстве. Поэтому начальная фаза государства — жизнь на открытом пространстве.

Затем, если осуществляется владение, приходит благосостояние (рафах), дела налаживаются — и начинается жизнь на огороженном пространстве. Теперь люди изощряются в роскоши и разнообразных ремеслах: стряпают, шьют одежду, строят здания, изготавливают ложа и занимаются прочими вещами, устраивая домашнюю жизнь. Каждый владеет каким-то ремеслом, достигая в нем искусности. Одно примыкает к другому, и все они множатся в стремлении усладить душу, изволившую потакать страстям и предаваться блаженству роскоши и пышной жизни. Вот почему за фазой жизни на открытом пространстве с необходимостью следует фаза жизни на огороженном пространстве, поскольку владению с необходимостью сопутствует благосостояние…

(последует)

Ибн Халдун Введение (ал‑Мукаддима) — 7

Государство, как и человек, имеет естественные сроки жизни (а‘мар)

…Что до сроков жизни государств, то, хотя они и различаются в зависимости от обстоятельств (киранат), в большинстве своем не превышают срок жизни трех поколений. Поколение — это возраст среднего человека. Он равен сорока годам, когда рост и становление достигают предела…

Мы сказали, что в большинстве случаев срок жизни государства не превышает трех поколений, вот почему. Первое поколение все еще имеет нравы жизни на открытом пространстве с ее суровостью и дикостью: эти люди испытывают лишения, отважны, хищны, участвуют в общей славе. В силу этого спаянность остается в неприкосновенности: они начеку, их боятся, они преобладают над другими.

Второе поколение благодаря владению и благополучию (тараффух) живет не на открытом, а на огороженном пространстве, не в лишениях, а в роскоши и изобилии, оно не соучаствует в общей славе, поскольку ее единолично забрал один из них, а другим недосуг теперь бороться за нее. Прежние были надменны и высокомерны — эти унижены и смиренны.

Так спаянность дает трещину.

Они привыкают пресмыкаться и повиноваться, — но остается в них немало и того, прежнего, поскольку они лицезрели первое поколение, жили с ним бок о бок, свидетельствовали величие тех людей и их стремление к славе, видели, как они защищаются и дают отпор врагу. Вот они и не могут забыть все это окончательно, хотя утрачивают известную долю оного; они живут надеждой на то, что вернется жизнь, которую вело первое поколение, — или которую они думают, что оно вело.

А третье поколение забывает эпоху жизни на открытом пространстве, как будто той и не было. Им уже не сладки могущество и спаянность, ибо [подчиняться]принуждению (кахр) стало их свойством (малака). Они достигают пределов роскоши, постоянно благоденствуя и живя в изобилии. Так они оказываются нахлебниками (‘ийал) государства, превращаются в женщин и детей, нуждающихся в защите.

Так спаянность полностью исчезает. Они пускают людям пыль в глаза знаками различия (шара) и одеяниями (зайй), конной ездой и утонченностью (хусн ас‑сакафа), — все это для маскировки, тогда как сами трусливее женщин. Приди кто по их душу, они не способны дать отпор.

Вот тогда оказывается, что государю (сахиб ад‑давла) требуются иные помощники и защитники. Он во множестве привлекает перешедших под покровительство (мавалин) и вербует (йастани‘) тех, кто приносит какую-то пользу государству, пока Бог не решит его участь. Тогда государство со всем, что имело, погибает.

Как видишь, это — три поколения, за которые государство дряхлеет и увядает.

Вот почему знатность (хасаб) отмирает в четвертом поколении, как мы говорили, указывая, что слава и знатность распространяются на четыре [поколения]праотцев. Мы привели тебе естественное доказательство, достаточное и ясное, построенное на введенных положениях (мукаддимат). Внимательно рассмотри это — и не отступишь от истины, если сам справедлив…

(последует)

Ибн Халдун Введение (ал‑Мукаддима) — 6

Государство начинает клониться к дряхлости, как только войдет в свои права природа владения, заключающаяся в установлении единоличной славы,
[привычке к]роскоши и отдохновению от забот

Это можно показать разными способами.

Первый из них такой. Она (природа владения. — А.С.) влечет установление единоличной славы (маджд). Пока слава является совместным достоянием группы и у той единое стремление к ней, одинаковы и заботы о том, чтобы возобладать над другими и охранить свое: все в одной упряжке и хотят одного и того же. В общем стремлении к могуществу им сладка смерть на поприще созидания славы, они предпочтут свою гибель ее разрушению.

Как только власть оказывается единоличным достоянием кого-то одного, он подрезает крылья их спаянности и набрасывает на нее узду, одному себе забирая все богатство (амвал). Не так охотно идут они теперь на завоевания, доход их тает, они привыкают к унижению и покорности.

Второе их поколение растет в этих условиях. Оно считает жалованье (‘ата’), получаемое от властителя (султан), платой (’аджр) за защиту и помощь, о другом и не помышляет, — а ведь редко кто нанимается за плату идти на смерть. Это ослабляет государство и подрывает его мощь. Так государство ветшает и дряхлеет, ибо спаянность разрушается вследствие того, что бесстрашие (ба’с) покидает души людей…

(последует)

Ибн Халдун Введение (ал‑Мукаддима) — 5

Владение и всеобщее государство бывают благодаря племени и спаянности

А именно, как мы установили в первом отделе, одолевать другого (мугалаба) и давать отпор можно только в силу спаянности, поскольку благодаря ей люди переживают, встают на защиту и готовы умереть друг за друга. Далее, владение — это высокое и привлекательное положение, дающее все мирские блага, всю телесную усладу и блаженство души. Поэтому обычно за него состязаются (танафус) и редко кто отдает его другому, разве что тот получит преобладание. Возникающее соперничество (муназа‘а) ведет к войне, битве и одолению [противника](мугалаба), — а всего этого, как мы говорили, не бывает без спаянности…

(последует)

Ибн Халдун Введение (ал‑Мукаддима) — 4

Различие обустроенности по обилию (хисб) и недостатку (джу‘) пищи
и  влияние этого на тела и нравы людей

…Обилие пищи и разлагающихся гниющих составов с их влажностью порождает в теле мерзкие излишки (фадалат), образующиеся в результате превращения ее (влажности. — А.С.) в воду (иктар) не в  [должном]соотношении. Вслед за этим цвет становится тусклым, а фигура, как мы говорили, отвратительной от обилия плоти. Влажность затмевает ум (азхан) и мысль, поскольку в мозг поднимаются ее гнусные испарения, что ведет к тупости и слабоумию (гафла), а в целом — к отклонению от умеренности…

Рассмотри это на примере людей. Мы видим, что население климатов, богатых питанием, изобилующих посевами, скотом, едой-к-хлебу, плодами, отличается чаще всего тупостью ума и жесткостью плоти…

Знай, что влияние изобилия на тело и его состояния сказывается даже в делах религии и поклонения. Как жители пустыни, так и городские, практикующие голод (джу‘) и воздержание (таджафин) от удовольствий, более религиозны и склонны к поклонению, нежели те, кто привык к довольству и изобилию. Более того, в городах очень мало религиозных людей: здесь распространены жесткость (касава) и неразумие (гафла), связанные с чрезмерным потреблением мяса, еды-к-хлебу и отборной пшеницы. В силу этого люди, практикующие поклонение (‘уббад) и воздерживающиеся от мирского (зуххад), встречаются в основном среди жителей пустынь, пища которых скудна…

Знай, что телу со всех точек зрения полезнее голод, нежели излишек питания, если только человек способен голодать или ограничивать себя в пище, и что голод, как мы говорили, дает телу и разуму ясность и правильность. Вникни в это, рассмотрев влияние пищи на тело. Питающиеся мясом внушительных крупнотелых животных сами из рода в род становятся такими же. Примером тому служат и обитатели пустыни, и жители города. Или взять питающихся молоком и мясом верблюда, как это влияет на их нрав: тут и терпение, и выносливость, и способность носить тяжести, как у верблюда…

Если пища оказывает, как видим, такое влияние на тело, то и голод, вне всякого сомнения, оказывает свое влияние, ибо противоположности равно имеют либо не имеют влияния. Влияние голода заключается в свободе тела от разлагающихся излишков и влажных примесей, губительных для тела и разума, равно как влияние пищи сказывается в наличии всего этого в теле. Бог знает все.

(следует)

1 378 379 380 381 382 549