Катрин Гисан — политолог, профессор Университета Миннесоты.
От автора: Мои ответы на вопросы, конечно, — это скорее «мысли по поводу». Я занимаюсь этическими и политическими истоками в области понятий европейской интеграции. Но также важен мой швейцарский опыт знания прямой демократии, демократического участия, рассмотрение проблемы войны и изгнания на примере греко-турецких отношений в диаспоре, а также и опыт новичка в США. Я не называю себя иммигрантом, так как я никогда не рвала связей с Европой, но скорее посредником. Этьен Балибар определяет интеллектуала как переводчика. Он, как и Эдгар Морен, описывает Европу как «работу по переводу». Если мне удастся участвовать в такой работе, я буду счастлива.
— Судя по вашим последним работам, проблема «покаяния» для вас — это вопрос о получении свободы. Прошедший через «покаяние», покаявшийся в своем прошлом оказывается у вас ближе к пониманию политических (республиканских) свобод и свободы как таковой. Считаете ли вы, что свобода и покаяние соотносятся друг с другом сколько-нибудь напрямую?
— Я никогда не ставила вопрос таким образом. Для меня свобода — политическая категория, а покаяние — личное глубинное переживание. Поэтому мне кажется, что эти два термина принадлежат к двум различным контекстам. Как исследовательница Ханны Арендт я делаю упор на действии, которое и видимо в публичной сфере, а не на мире чувств, который трудно проследить извне, хотя я и признаю, что чувства важны для политики и что, возможно, Арендт недооценивала их значение. Поэтому, чтобы ответить на этот важный озадачивающий вопрос, сперва нужно определить, что мы имеем в виду под свободой и покаянием. Вряд ли можно в небольшом интервью дать более развернутое определение покаяния, чем я уже дала сейчас. А мое определение свободы (даже в интервью) увязано с демократией, основными правами человека, демократическими свободами и подотчетными институтами. Но, конечно, можно определять свободу разными способами!
Исторически и понятийно покаяние не имеет ничего общего с политической свободой как созданием новых политических институтов, требующих гражданского участия (определение свободы у Ханны Арендт в книге «О революции»).
