Листая старые страницы

Число пострадавших в столкновениях полиции с демонстрантами рядом с посольством Израиля в Каире превысило тысячу человек. Демонстранты из резко обнищавшей после революции страны чутко отозвались на вооруженный пограничный конфликт с евреями. А именно: разбили заградительную стену посольства, сорвали израильский флаг с высотного здания, вскрыли дверь и ворвались внутрь, затем были разогнаны полицией, затем подожгли полицейское управление и. т.д.

Следя за этими новостями, трудно не вспомнить мейнстримных комментаторов, в начале года в самых популярных сетевых изданиях России весело стебавшихся над маргиналами — всеми этими паникерами-охранителями и алармистами-государственниками, которым везде мерещится ЦРУ и Аль-Каида.

Маргиналы. как мы помним, с самого начала утверждали: «революции» активно инспирируются извне, «революции» приведут к обнищанию, «революциями» воспользуются исламисы, цель организаторов «революций» — дестабилизация всего арабского востока и попил его ресурсов. Израиль организаторы, кстати, могут сдать… Ну и прочий охранительский бред. За это их, конечно, следовало оборжать.

«....Объединяет этот взрыв гражданского недовольства, видимо, все же не то, в чем пытаются убедить нас российские аналитики. «Вот сейчас «Братья-мусульмане» возьмут власть в Египте — и будет вам: есть у революции начало, нет у революции конца»» (Мейнстрим-комментатор Наталья Геворкян, 16 февраля 2011 года).

"Надо сказать, наши государственные СМИ отрабатывают довольно стройную кампанию по освещению арабских событий, в общем виде основанную на посылах: 1. «Все это инспирировано извне» (разумеется); 2. «Протесты приводят к оттоку капитала, падению фондовых рынков и другим экономическим проблемам» – традиционное для современной российской пропаганды противопоставление демократии и экономического благополучия" (Мейнстрим-комментатор Владимир Милов, 11 марта 2011 года).

…Вообще в Рунете сложилась любопытная ситуация. «Мейнстримом» здесь является маргинальная в заоконной реальности тусовка глубоко прозападных либералов (недавно, впрочем, открывших для себя этнический национализм и превращающихся в нацдемов). А «маргиналы» Рунета, напротив – пресловутые государственники, озвучивающие настроения подавляющего оффлайнового большинства.

Основные причины этого перекоса — в изначальном появлении интернета в Москве и Питере, где публика чище и благороднее, ближе к западным грантам и вообще никогда не желала совпадать во мнениях с быдлобольшинством. Read More

Колонка для Naviny.by от 21.V.2012

Триумф и трагедия Александра Лукашенко

По случаю рождения доброй знакомой навестил столицу синеокой™. Был немало обескуражен отсутствием пафоса мирного строительства в туземных СМИ. Ощутил позыв восполнить недостаток этого необходимого идеологического ингредиента. А также подчеркнуть, что учился у Дм.Ан.Волкогонова.

На самом-то деле никакой трагедии нет, а есть один сплошной триумф. Беларусь синеокая™ успешно адаптировалась к экономическим неурядицам периода затяжного и неизбежного упадка. Как сообщают СМИ, народ-богоносец только что проиграл последний и решительный бой за мясо и затаился в ожидании.

Пока народ херел хирел, государство пухло. Опухание совпало по времени с открытием традиционной весенне-летней пропагандистской кампании «Страна должна кормить своё крестьянство!». Политическая жизнь центра Европы снова начала, как китайская пьеса, медленно развёртывать бесконечные, похожие друг на друга картины.

Легкий оживляж внесла вялая межведомственная склока. Споуксмен синеокого™ внешнеполитического ведомства заклеймил покойного национального героя  Ф.Э.Дзержинского позором и нехорошими словами. Тайная полиция, натурально, обиделась за своего родоначальника. Обида вылилась в некий меморандум, согласно которому «оказался МИД-то наш, не МИДом, а сукою». И начались подковёрные потягусики, где главным аргументом служит наш русско-белорусский опыт, когда дипломатией руководили не штафирки, а выходцы из спецслужб (Е.М.Примаков, У.Р.Латыпов etc.).

К одному из элементов триумфа можно отнести вырождение туземной оппозиции в кучку заговорщиков и de facto ликвидацию её легального политического крыла. Таким образом, исчез камень преткновения между ЕС и Беларусью синеокой™ (судьба оставшихся з/к перешла в разряд технических решений). Ну, и главное, с точки зрения туземной «илиты» — она по-прежнему удерживает контроль над территорией. А больше ей ничего и не надо.

Парадокс в том, что и ЕС, и США тоже этого вполне достаточно. Имеющийся, якобы суверенный контроль над центром Европы гарантирует, что этот кусок Европы никуда не денется от статуса московских задворок. Read More

Американо-израильский вариант «решения» ядерной программы Ирана

Поскольку Армения нам не чужая, нашёл несколько местных ресурсов, тем более, что армянская школа политической аналитики стоит очень высоко, на порядок выше белорусской.
Знакомьтесь!
Исследуя поведение сверхдержав во время одной из русско-турецких войн конца XVIIIв., выдающийся русский историк Сергей Соловьев писал: «Англия не любит вóйны, она начинает их только в крайних случаях, когда непосредственно ощутим ее преобладающий интерес, любит вести войны чужими руками, вместо войск предоставлять финансы и прекращать войну при первой же возможности, когда уже исчезает опасность, угрожающая ее интересам». Слова великого историка без всякой редактуры можно приписать и отходам английского производства – звёздно-полосатым янки, которые объявили весь мир «своим огородом – территорией высших жизненных интересов» и как ни попадя безжалостно «пашут-сеют-жнут». После «активных сельскохозяйственных работ» звездно-полосатых во всех концах земли начинается настоящее «опустынивание» территорий, а живущие на них люди в лучшем случае превращаются в полурабов, влачащих жалкое существование в далеких провинциях Дяди Сэма.

После Второй мировой войны, не прилагая особых усилий, янки заняли в Европе позицию гегемона, взяв себе львиную долю накопленного цивилизованным человечеством богатства и заплатив за это яичным порошком и мясными консервами (по злополучному ленд-лизу). Но им больно утерли нос в Индокитае, однако они взяли реванш на Ближнем и Среднем Востоке, где на первый  план вышел Израиль, а вторым эшелоном «пошли» смиренные исполняющие их волю пропахшие нефтью большие и малые сатрапики  Персидского залива (Саудовская Аравия, Бахрейн, ОАЭ, Катар и др.). Расправившись с теми, кто сопротивлялся «высшим интересам» Америки, за которой Европа пошла смиренным стадом баранов, как за своим пастухом, американские стратеги, засучив рукава, взялись за «усмирение» самого непокорного и сильного государства в регионе. Речь, в частности, идет об Иране, ибо Сирия, как видно, уже на пути полного поглощения, и этот факт следует признать с болью.

Поднятая вокруг иранской ядерной программы евро-американская истерия, которой во всю глотку подпевает Израиль, и иногда подвывает «турко-азеровское братство», кажется, подходит к некоему порогу, после чего война представляется уже неизбежной. Американское руководство, если верить шефу Пентагона Леону Панетте, уже обсудило и подготовило программу нанесения ударов по Ирану. Не завершив еще переговоров знаменитой «шестерки» с Ираном, игнорируя мнение и заключение специальной комиссии МАГАТЭ, американцы уже загодя готовят мнение пресловутой «международной общественности», рассылая мессиджи всем-всем-всем – готовьтесь, дескать, стать свидетелями очередной тупоумной миссии, которую мы собираемся совершить. Подчеркиваю- тупоумной, ибо другое тупоумие было проявлено в отношении Ирака, где Буш-младший, Тони Блэр и сколоченный англо-саксами антииракский интернационал проституток, а также рабски преданная их воле другая мелочь искали «колоссальные запасы» химического оружия, чтобы «спасти мир от саддамовской химической агрессии». Искали-обыскались, но запасов не нашли, а Ирак превратили в кровоточащий «американский рай», где нет конца межэтническим и межконфессиональным конфликтам.
Read More

Что нужно сделать в России для того, чтобы страна стала лидером XXI века?

1. Избавить общество от груза устаревающих законов, лицензий и ограничений, которые множат коррупцию. Мир мутирует слишком быстро, чтобы регуляторы могли адекватно реагировать на его изменения.

В XXI веке лучшая законодательная инициатива — ее отсутствие.

2. Создать полностью открытые, прозрачные и распределенные суды присяжных. Все судьи и слуги закона на местах должны избираться напрямую населением, а не назначаться чиновниками.

В XXI веке выборы арбитров важнее, чем выборы депутатов.

3. Радикально увеличить налоги на все отрасли, связанные с добычей сырья. Стране необходимо избавляться от голландской болезни, которая тянет ее в пропасть не первое десятилетие.

Избыток сырья в XXI веке — спутник застоя.

4. Отменить налоги и ограничения на все, что связано с информационной сферой. Россия должна стать первым крупным информационным офшором, который привлечет к себе всех прогрессивных людей мира.

XXI век — век свободной информации. Read More

Когда национализм не актуален

Заглянув после недельного перерыва в ленту, сразу у нескольких юзеров увидел отклики дискуссии (пост, видимо, послуживший поводом, я пропустил) относительно того, есть ли на самом деле проблема «мигрантов» в Европе (и, подразумевается, у нас). С сожалением отметил три характерные черты суждений на тему. Ну, на представлениях о том, что базовые социальные процессы способен кто-то специально успешно осуществлять (страны, «элиты», тайные общества и т.д. ) останавливаться не буду – это такая «суперконспирология», нормальная шиза для народного употребления, огорчительная лишь в случае усвоения сколько-то приличными людьми. Но по поводу двух других: некорректности сравнения европейских обществ с дальневосточными и невнимания к тому, что, собственно, составляет суть проблемы – пожалуй, выскажусь.

Кивать на то, что, вот-де японцы и корейцы без «мигрантов» обходятся, не стоит. Корейцы, кстати, завозят, и в общем ситуация с собственным населением та же. Гипертрофированный рост системы высшего образования (несмотря на перепроизводство «специалистов» и рост безработицы среди них), неминуемо связан с утверждением представления об унизительности физического труда вообще (а тем более неквалифицированного) не только в элитной среде, но и во всем населении в целом. Вследствие чего нация, абсолютное большинство которой сравнительно недавно только таким трудом и занималось, решительно отворачивается от профессий так называемых «трех Д» (dirty, difficult, dangerous), и при наличии достаточного числа свободных рук приходится завозить в страну десятки тысяч рабочих из других азиатских стран.

Но там это не составляет проблемы, как не составляло бы и в Японии, перестань она обходиться собственными париями (которые фактически представляют собой субнациональную группу). Потому что ДВ страны «органично» националистичны. Там нет «нац-ма» и нац. партий, потому что националисты – все. В о-ве и г-ве по этому вопросу существует абсолютный консенсус, и «мигранты» никогда не смогут составлять угрозу в плане «утраты нацией идентичности». Они всегда будут «на своем месте», и какое-то их влияние на внутр. политику непредставимо. Если вообще-то браки с иностранцами (европейцами) в той же Корее традиционно не одобрялись, то распространившаяся недавно среди корейских крестьян мода покупать себе молоденьких вьетнамок и филиппинок воспринимается достаточно спокойно: приобретение «своим» («высшим») для собственного удовольствия симпатичной и покорной жены из «низших» никаким «мультикультурализмом» не пахнет. А попробуйте представить себе моду на арабских наложниц среди французских фермеров.

В Европе же, где национализм – что-то «скандальное», а партии элементарно, минимально националистические (типа лепеновской) именуются не иначе как «ультранационалистические», ситуация принципиально иная. Поэтому проблема есть. Именно потому, что в условиях принятых «понятий», жесткая сегрегация ни на уровне государственно-юридическом, ни на уровне общенационального сознания (половина населения голосует за «промигрантские» партии – пусть не за как именно «промигрантские», но очевидно, что искренне считая «мигрантов» равными себе) невозможна. Пусть проблема эта «отложенная», но она вполне осознается. Read More

Война Америки против остального мира. Война, которую Америка выигрывает

Что интересного в культуре? В культуре интересна культура. Чем интересен человек? Тем, что он человек, понятное дело. А человек считает культурой то, что нравится ему и отказывает в праве называться культурой тому, что не соответствует его высоким личным запросам. Если же свести культуру и человека лицом к лицу, то самым интересным результатом такого противостояния будет та очевидность, что культура плевать хотела на мнение о ней одной отдельно взятой критически мыслящей личности, поскольку культура наполняет собою пространство, измеряемое внутренним миром не человека, а человечества.

И то, что думает о культуре один человек, имеет исчезающе малое значение в сравнении с мнением о культуре миллиардов людей, а они своё мнение выражают в виде потребления не культуры в чистом виде, а продуктов культуры, которые мы можем классифицировать так же, как классифицируют люди живые организмы — царство, тип, класс, отряд и так далее. И иногда культура запускает свои невидимые щупальца в наши головы так, что мы её присутствия не замечаем, а иногда гулкое культурное пространство в семь миллиардов человеческих голов отзывается не только звуком, но и образом, обретающим зримые черты. Зримые всем человечеством.

Ну вот, например, архитектура городов. Что такое downtown сегодня знает любой житель Земли, на каком бы языке он ни говорил, а skyline Шанхая если чем и отличается от зубчатой панорамы любого портового города Северной Америки, то разве что масштабом, что понятно, так как в Шанхае китайцев живёт больше, чем живёт американцев в Портлэнде или канадцев в Ванкувере. А между тем ничего подобного не наблюдалось в момент «первого американского пришествия», случившегося после Второй Мировой, когда запечатлённые на открытках виды американских городов поражали своим футуризмом воображение европейцев так, как если бы открытки присылались с другой планеты.

То же самое касается одежды. В весёлые пятидесятые американца можно было за километр опознать по стрижке и белым носкам. Сегодня не так, сегодня весь мир одевается одинаково и одинаковость эта имеет источником образцы, увиденные на экране, а экран забит визуальной продукцией, сходящей с конвейера калифорнийской индустрии развлечений. И нравится вам или нет, но то, как вы одеваетесь это культура. А одеваетесь вы согласно канонам не высокой моды, а поп- или глобальной- культуры, которая только из скромности называется попкультурой, а на самом деле культура эта безошибочно американская. И не только вы так одеваетесь, в Китае тоже так одеваются и никто там не бреет лоб, не заплетает кос и не носит шёлковых халатов, расшитых драконами, хотя всё перечисленное является неотъемлемой частью культуры китайской. А ей, как известно, пять тысяч лет. И, говорят, благодаря своей культурности китайцы изобрели порох и бумагу. Не знаю, так ли это, но спорить не буду, поскольку культура у китайцев безусловно имеется, зря, что ли, они культурную революцию совершали, да и навыки изобретательства они отнюдь не утратили, пару недель назад Южная Корея объявила на весь мир, что в результате проведённой её таможенниками операции были арестованы двадцать девять контрабандистов, пытавшихся провезти в Корею из Китая 11000 таблеток, в состав которых входила человеческая плоть. Оказывается, китайцы высушивают человеческие эмбрионы и мертворождённых младенцев, потом перетирают в порошок и контрабандой переправляют в сопредельные страны, рекламируя средство как безотказное лекарство, излечивающее от всего на свете. И Конфуций в гробу наверняка не переворачивается, а лежит себе спокойненько, потому что сегодня можно только догадываться что при его жизни в Китае ели и чем там лечились. История эта поучительна тем, что очень многие русские считают Китай страной не только очень культурной, но ещё и коммунистической. Русское простодушие сродни космосу, и то, и другое границ не имеет.

Но вернёмся от культуры производства медикаментов к предметам одежды. Нам всем известны джинсы, так же как известно и где они появились. Так вот джинсы это безусловный феномен культуры и влияние этого феномена на человечество переоценить трудно, джинсы оказали на человечество влияние гораздо большее, чем итальянский неореализм вкупе с неореализмом индийским. А превратились джинсы в феномен потому, что их носили ковбои, а ковбои были героями вестернов, а вестерны это жанр кино, а снималось это кино в Голливуде. А дальше всё понятно, повторяться не буду.

Что такое fast food business? Сегодня это знают все. И началось это сегодня не сегодня и не вчера. В 1994 году на экраны вышел фильм неизвестного тогда режиссёра Тарантино под названием Pulp Fiction. Ныне фильм растащен на цитаты вроде следующей:

Vincent: And you know what they call a... a... a Quarter Pounder with Cheese in Paris?
Jules: They don't call it a Quarter Pounder with cheese?
Vincent: No man, they got the metric system. They wouldn't know what the fuck a Quarter Pounder is.
Jules: Then what do they call it?
Vincent: They call it a Royale with cheese.
Jules: A Royale with cheese. What do they call a Big Mac?
Vincent: Well, a Big Mac's a Big Mac, but they call it le Big-Mac.
Jules: Le Big-Mac. Ha ha ha ha. What do they call a Whopper?
Vincent: I dunno, I didn't go into Burger King.

Посмеёмся вместе с Жюлем — ха-ха-ха. Почему бы не посмеяться, если рассмеялось всё цивилизованное человечество.

Выяснилось, что шутливый диалог, написанный в расчёте на американскую аудиторию, понятен «миру». Про слезинку ребёнка понятно не всему человечеству, а вот про Макдональдс и про Бургер Кинг — всему. Подозреваю, что и для самих американцев это оказалось неожиданностью. Ведь это 1994, нет ещё Интернета и нет «социальных сетей», посредством которых вы можете обменяться мнением и сделать тот или иной факт событием в масштабе Земного Шара. (Между прочим, вам понятно, что такое Интернет как феномен культуры? Глобальной культуры? Вам понятен масштаб этого явления? Впрочем, прошу прощения, наверняка понятен, я зря спросил. Попрошу вас только не забывать, где, чьими стараниями и чьими усилиями Интернет появился.) Так вот в 1994 году американцы не растерялись и принялись ковать железо пока оно было горячо. Предприятия американского общепита полезли из под земли как грибы по всему миру. В фильме Винсент рассказывает Жюлю о Макдональдсе в Париже. В Париже?! Макдональдс?! «Вах!» — как принято нынче выражаться в Северной Пальмире, где Макдональдс есть тоже. Read More

День Победы: крестьяне в сталинском СССР

Немецкие фотографии оккупированных сельских территорий СССР показывают «настоящую Африку»: оборванные крестьяне и их хижины, люди выискивают друг у друга вшей. Но наличие именно этих людей позволило Сталину одержать Победу.

Не будем лишний раз повторять, какой ценой была достигнута победа СССР над Германией – число погибших от 27 до 34 млн. человек говорит само за себя. Важно лишь напомнить, что до 80% потерь пришлось на советское крестьянство. Колхозники были лишены «брони» (в крупных городах на «брони» сидело около 40% мужчин призывного возраста). А попав в армию, их уделом становилась только передовая (тогда как солдаты из городов могли рассчитывать на попадание в тыловые, инженерные части).

Фактически сталинская верхушка гнала крестьянство на убой, как скот. Народ-объект, а не субъект, одушевлённые предметы. Вековая пассивность восточнославянского крестьянства.

То, что немцы плохо подготовились к войне с СССР, говорит тот факт, что они совсем не учли этнографические особенности восточного славянства. Среди которых (особенностей) главная – верно служить своему Хозяину. Вовсе не Родине, как приучали нас пропагандисты, а именно Начальнику, Барину, Хозяину. Родина – это что-то непонятное для безграмотного человека (к 1941 г. до 60% крестьян так и оставались неграмотными), тем более что большинство из них редко когда выходили за пределы своего района (максимум – области).

Раз начальник приказал – значит, надо бежать с винтовкой на немецкие пулемёты. А если бы немецкий начальник приказал – бежали бы с винтовкой на советские пулемёты. Но немцы так и не решились дать оружие этим людям.

О верности Хозяину (на этот раз всё же немецкому) говорит характерный факт – крестьяне на оккупированных территориях провалили планы советского НКВД на организацию мощного партизанского движения. Read More

Культурное мессианство. Почему я люблю Америку

Успешное культурное мессианство Америки — это медицинский факт. Именно поэтому я искренне кладу хуй на всех ебланов, ратующих за культурно-портяночную самобытность. Вся этнокультурная самобытность превосходно может существовать в пределах территорий, функционирующих на правах индейских резерваций. Тем более, что американские власти не препятствуют строительству в резервациях казино и прочей игорно-развлекательной хуйни. Для туземцев этого вполне достаточно. Настоящее кино снимать они всё равно не способны.

Точно так же, как так называемая «транснациональная корпорация» всегда и без единого исключения представляет собою действующую глобально национальную компанию за которой стоит то или иное конкретнейшее и безошибочно национальное же государство, точно таким же образом обстоит дело и с транснациональным государством. Таких государств очень мало, во всяком случае их гораздо меньше, чем транснациональных корпораций и мы имеем полное право утверждать, что в полном (исчерпывающем) смысле этого слова транснациональным государством на сегодня является только одно государство планеты Земля и нам всем это государство известно очень хорошо.

И транснациональным государством США делает не так (не только и не столько) подавляющая экономическая, военная и дипломатическая мощь, как культурное доминирование, обеспечивающееся глобальным культурным «присутствием».

Мы знаем, что такое «военное присутствие», существующее в форме «военных баз», но при этом очень мало кто отдаёт себе отчёт в «присутствии» того или иного государства в форме не military, а culture base. Это оттого, что культурное присутствие не имеет вида огороженной забором территории, откуда время от времени выезжают джипы и танки, с рёвом взлетают самолёты и выходят в увольнительную не оловяные, а живые солдатики и матросики.

В отличие от военного культурное присутствие ограничивается объёмом нашей собственной черепной коробки, а поскольку мы себя со стороны не видим, как не можем и острым глазом заглянуть себе под темечко, то и заметить чужую культурную базу мы оказываемся не в состоянии. При всей очевидности её наличия.

Делу мешает ещё и то, что не существует даже и общепринятого понятия культуры. Так же, замечу, как не существует и единого толкования таких феноменов нашего бытия как «государство», «власть» и «война». Но вернёмся к культуре, слову настолько пугающему, что особо нервные товарищи, чуть только его заслышат, так сразу и хватаются кто за сердце, а кто и за огнестрельное оружие.

По-русски более или менее приемлемое определение культуры звучит так: «исторически определённый уровень развития общества и человека, выраженный в типах и формах организации жизни и деятельности людей, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях.»

Сходная по смыслу американская формулировка одновременно точнее и шире: the totality of socially transmitted behavior patterns, arts, beliefs, institutions, and all other products of human work and thoughts. («Тотальная совокупность моделей поведения, искусств, убеждений, установлений и любых продуктов человеческой деятельности и мысли, распространяемых при помощи социальных институтов»).

Про тотальность понятно, всё, что делает и думает то или иное конкретное общество является его, общества, культурой.

Причём безошибочно национальной, спутать одну культуру с другой очень трудно, это всё равно, что спутать двух людей разного роста, разного возраста и разного пола. И ещё культуры подобны людям тем, что они точно так же бывают интравертными и экстравертными, в силу национальных и исторических причин национальные культуры могут быть направлены на отгораживание и замыкание в себе, а могут быть агрессивно экспансионистскими. Так, китайская культура обогатила внешний мир разве что палочками для еды, а в широком смысле западная культура (её точнее будет назвать христианской) явным образом является культурой, питающейся духом мессианства, «цивилизаторства». Read More

Африканский путь Беларуси

Старшие братья по разуму
Лечим африканской философией комплекс русской исключительности

O возможности Чаадаева в Африке

Далеко от Москвы и в преступном неведении о судьбоносном противостоянии России и Запада раскинулась другая шестая часть суши — Африка. Неотъемлемый кусок ноосферы, она норовит мыслить себя и просто-напросто: мыслить. Дело это не такое очевидное.

Монополизировавшая роль головы планеты Земля Eвропа в припадке самоуничижения призналась, что она есть лишь жалкий мысок на теле Азии. Африке даже при таком раскладе не досталось никакой роли. И какой-нибудь африканский Чаадаев имел куда больше оснований, чем его малохольный бумажного цвета собрат, сказать: у нас нет философии, традиции, мышления, логики, порядка etc. ad libitum. Сомневаться в существовании африканского Чаадаева нет никаких оснований, если современный африканский философ ссылается на “конкретные свидетельства глубоких, но не запечатленных в книгах, философских размышлений одаренных индивидуальных мыслителей прошлого, которые и были африканскими Сoкратом, Платоном, Аристотелем, Декартом, Kантом, Гегелем”. Чаадаева Дж. Oморегбе тут не упомянул. Либо по незнанию, либо он недостаточно европеец, либо — подчиняясь строгой логике. Oно и правда: или — или. Или были все эти, и тогда вообще полный порядок, или был Чаадаев, и тогда правда, что “у нас не было философии…”.

Постараемся, впрочем, на минуту оставить Россию в покое. Kто сомневается, что именно у нее настоящие, подлинные проблемы (а все остальные во всем мире более или менее с жиру бесятся), что именно она больше всех пострадала в недоразумении под названием Всемирная История, что именно у нее нету, не в смысле ‘мало’ или ‘не такая’, а по-настоящему нету, нема философии, нету больше, чем у кого бы то ни было, и что тем она Творцом и мечена? Да никто не сомневается, и давайте успокоимся и забудем. Eсли это возможно. Eсли можно русскому человеку, читая африканских философов, забыться и не ловить себя то и дело на том, что он просто называет белое черным, что читает о себе, что часто достаточно заменить ‘африканский’ на ‘русский’, и всё точно…

Лучше знать философию врага!

История африканской философии, если таковая вообще имела и имеет место, началась вместе с колонизацией. Извечная устная традиция превратилась, отлилась в рациональный и прежде всего политический аргумент только в антиколониальной публицистике XVI века. И все же “самое” начало, начало, положившее начало (и, разумеется, как и всякое начало, опиравшееся на предыдущие спорадические начинания), пришло куда позже, уже накануне деколонизации — в 1945 году, когда бельгийский патер Пласид Темпельс опубликовал свою Философию банту. Темпельс задумал ее как справочник миссионера: лучше знать, понимать и уважать того, кого ты собираешься осчастливить новой верой. Но эффект книги взорвал рамки этого богоугодного намерения. Сейчас уже трудно оценить дерзкий характер ее названия. То, что всегда было ‘примитивным мышлением’, ‘ментальностью дикаря’ и т. д., пусть как угодно “метафорически”, но было названо философией.

Ну а почему, собственно, философией? Почему не ‘картиной мира’, ‘мировоззрением’, ‘предрасположенностью к философии’? Например, Франц Kрэхей, выдвигая это последнее предложение, в 1965 г. сформулировал критерии, согласно которым у банту все же нет своей философии. Oни довольно любопытны. Мировоззрение банту еще не различило, не развело субъекта и объекта, я и другого, естественное и сверхъестественное и, наконец, пространство и время. Kак видно, этот спорный и довольно невероятный список точно повторил в качестве достижений упреки, которые делала себе европейская философия вот уже как век.

Дебаты вокруг этой книги и породили современный африканский философский контекст. Потом пришли годы возрождения африканской философии, ее институционализации. Параллельно, конечно, развивалась и философия в Африке: преподавание по греко-европейскому канону, начавшееся, конечно, с миссионерства. До сих пор преподаватели философии (и не только ее, конечно) в госуниверситетах влачат жалкое существование по сравнению с теми, кому повезло устроиться в университет католический. Их зарплата уже приближается к ставке, скажем, министра, хотя ей, разумеется, еще далеко до оклада его телохранителя. Read More

«Филадельфия, где резной палисад...» или Что случилось с Американской мечтой

ФИЛАДЕЛЬФИЯ, Пенсильвания — Роб и Марина, конечно же, ни капельки не похожи на бездельников. Они довольно молоды, имеют прекрасное образование, оба работают. У них красивый дом в центре Филадельфии и двое замечательных детей, которые отлично учатся в школе и которые унаследовали музыкальное дарование Роба.

Очень похоже на реальное воплощение американской мечты, не правда ли?

Фактически же Роб и Марина банкроты: они просто ждут, когда их выселят из дома, за который они больше не в состоянии платить; они не могут выплатить половину своих кредитов на образование, и будущее их выглядит всё более и более мрачным.

“Наша финансовая ситуация довольно печальная” признает Роб.

Их история началась почти 20 лет назад, в Москве.

Роб, уроженец Огайо, был страстно влюблён в русскую музыку и литературу, и уехал за границу, чтобы учиться. Там он встретил Марину, прилежную, трудолюбивую молодую женщину, которая закончила Московский государственный университет со степенью в области английской литературы. Когда они встретились, она работала офис-менеджером в бюро крупного американского агентства новостей.

Они полюбили друг друга, поженились, и, в конечном счете, перебрались в Соединенные Штаты. Тысячи пар, точно так же как они, проделали тот же самый путь.

Но Роб и Марина были честолюбивы. Марина решила сделать карьеру в области международных отношений и получила степень магистра в престижной Школе Флетчера университета им. Тафтса.

Затем они вместе отправились в Дарем, штат Северная Каролина, где, в университете Дьюка, оба получили степени в области юриспруденции. После этого Роб закончил дополнительную программу обучения по налоговому праву в университете Нью-Йорка.

“Мы невероятно породистые” криво усмехается Роб, намекая на количество дипломов, как у выставочных собак.

С дипломами в руках, они переехали в Филадельфию, где оба получили себе хорошую работу — Марина в международном праве, а Роб, смог найти применение всем своим талантам и умениям, включая беглый русский язык. Read More

1 29 30 31 32 33 72