В 1903—1904 гг. РСДРП в основном продолжает вариться в собственном соку. С одной стороны, будущее лидерства Ленина в ней уже очевидно, так как альтернативы ему в этом качестве нет. С другой, многие, даже большевики оспаривают и саму модель лидерства, и авторитет Ленина в этом качестве, ведя бесконечные дискуссии, вроде той, что вспыхнула уже, правда, в 1908 году между Лениным и его бывшим другом Богдановым по вопросу эмпириокритицизма.
В этом состоянии партия и встречает 1905 год, ставший точкой отсчёта драматических изменений в России.
Две войны, русско-японская и русско-немецкая (Первая мировая) предшествовали в России двум революциям 1905 и 1917 гг. соответственно, вызвали к жизни их. За обеими ими, бесспорно, стоял могущественный внешний заговор, опирающийся на пятую колону внутри России – либеральное лобби в правящих кругах.
Англия и Америка сознательно и усердно подталкивали Японию к войне с Россией, но причина того, что Япония пошла на её развязывание заключается в слабости России и её неготовности к этой войне, безошибочно просчитанной иностранными разведками. Например, в сороковые годы, будучи даже формальной частью коалиции стран Оси, Япония не рискнула напасть на мобилизованную до предела, но при этом истекающую кровью на западном фронте Россию Сталина, а на Россию Николая II напала почти без колебаний. У Сталина и коммунистов была другая история – они никогда не жалели русских сил, чем и брали внешних врагов, тогда как последние Романовы эти силы, если и жалели, то явно не просчитывали. Расхлябанная капиталистическо-бюрократическая Россия не могла вести успешную борьбу одновременно на тихоокеанском и балканском направлениях, поэтому враг сперва ударил по наиболее слабому первому, отправив набирающего силы, но ещё незрелого соперника в нокдаун, а потом, не дав ему толком восстановиться, спровоцировал «рубку» на втором, нокаутировав его окончательно.
Практически синхронно с развязанной против России войной в неё переносит свою деятельность уже упоминавшийся нами не раз бывший марксист Струве, чья ставка на прагматичный либерализм, а не доктринёрский марксизм показывает себя в этот момент более оправданной. Он возвращается в Россию из Швейцарии в 1904 году и разворачивает деятельность своего «Союза Освобождения», который получает активную поддержку со стороны либеральных кругов и русского масонства.
«Союз Освобождения» и становится ведущей силой революции 1905 года, опирающейся на поддержку либеральных кругов внутри истеблишмента, вполне себе «оранжевой», если учесть не только либерализм, но и декларируемый национализм Струве («я западник, а значит, националист», – говорил он о себе). Под эти задачи, в Париже в 1904 году при открытом участии японских покровителей (полковник Мотодзиро Акаси) формируется широкая «оранжевая коалиция», куда входят национал-либеральные (Струве, Милюков), лево-социалистические (эсеры) и сепаратистские партии и движения.
РСДРП не входит в эту коалицию по двум причинам. Первая и наиболее вероятная заключается в том, что на тот момент она не представляет собой сколь либо значимой силы, необходимой для участия в революции. Вторая, однако, также заслуживает того, чтобы быть отмеченной – принципиальная позиция руководства РСДРП, особенно Плеханова, о недопустимости сотрудничества с военными противниками России с целью борьбы с царским режимом.
Социал-демократы, будущие коммунисты, таким образом показывают себя более принципиальной патриотической, несмотря на свой интернационализм силой, чем русские национал-демократы, не гнушавшиеся откровенного сотрудничества с врагом своей воюющей страны. Конечно, можно возразить, что это было заслугой исключительно старой закалки русского патриота Плеханова, тогда как пораженческая позиция Ленина в первую мировую войну, немецкий генштаб и «запломбированный вагон» кардинально изменят эту ситуацию.
Не готов с этим согласиться. Социал-демократы и, в частности, большевики, очевидно, получали ту или иную материально-техническую помощь со стороны внешних врагов царского правительства, однако, на фоне многих других партий, включая и «русско-патриотические», всегда были достаточно щепетильны к своему реноме в данном отношении. Это проявилось и в публичном отмежевании Ленина от Парвуса, о котором мы ещё будем говорить, в том числе уже после прихода к власти, и в том, что при своей эвакуации в Россию в 1917 году в пресловутом «запломбированном вагоне» он настоял на открытом формате этого мероприятия, конечно, при содействии немецкого правительства (интересы сторон совпадали, в конце концов), но под эгидой публичной организации русских политических эмигрантов и дистанцируясь от всяких связей с немецким Генштабом.
Read More
