Зимняя Олимпиада в Сочи самым тесным образом связана с международным имиджем России. Оба российских президента, Владимир Путин и Дмитрий Медведев, рассматривали предстоящие Игры как показательную акцию, свидетельствующую о возвращении России статуса великой державы. Теоретически отталкиваясь от понятия политического мифа, эта статья исследует вопрос о том, как российский державный миф используется в официальном дискурсе, касающемся Олимпиады в Сочи.
Представляя политический миф
Политические мифы представляют собой убеждения, разделяемые населением того или иного политического образования[1]. Они обеспечивают наличие универсальной смысловой основы, поддерживая коллективную идентичность и подкрепляя легитимность тех политических лидеров, которые действуют в согласии с этими мифами[2]. Вопреки общепринятому пониманию, фактическая истинность политического мифа не имеет отношения к определению его политического потенциала[3]. Успешный политический миф либо просто считается истинным, либо применяется так, как будто его считает истиннымбольшая группа людей.
В силу самой своей природы политические мифы выдвигаются и поддерживаются действующей властью[4]. В тех случаях, когда они успешны, их включают в политические практики, ритуалы и установления, а также интегрируют в преобладающие верования и нормы. Посредством такой процедуры они нормализуются и обретают статус чего-то само собой разумеющегося, защищая себя тем самым от критического анализа[5].
Зачастую, однако, возникает напряжение между артикуляцией политического мифа сверху и конкурирующими запросами на его истинность, идущими снизу. Дункан Белл выдвигает понятие «мифопространства», под которым он понимает следующее:
«…Протяженная в темпоральном и территориальном отношении дискурсивная сфера, где ведется борьба за контроль над воспоминаниями людей и где обсуждаются, оспариваются или ниспровергаются националистические мифы»[6].
Мифы, пестуемые властями, и потенциально противоречащие им мифы, формируемые социальными низами, соперничают именно в мифопространстве.
В свою очередь, Рональд Боер выдвигает предположение о том, что политическому мифу неизменно присущи внутренние противоречия: он может оспариваться и опровергаться изнутри[7]. Если власть не в состоянии поддерживать взращиваемый ею миф, то он способствует ее ниспровержению. Иначе говоря, любой миф содержит в себе зерно саморазрушения. Вместе с тем, благодаря качеству, которое этот автор именует «коварством мифа», мифологические конструкции способны формировать фикцию абсолютной истины. К такой цели стремятся многие политики, и современные российские лидеры не являются в этом исключением.