15 августа, с рассветом, Кабул внезапно превратился в отрезанный от остального Афганистана и от внешнего мира остров — так лирически начинается очерк про падение Кабула. Воду я отжал, поэтому здесь только самая мякотка. Которую, должен сказать, очевидцы и информанты, пожелавшие остаться неизвестными, передали хотя иногда и тенденциозно (не без этого), но добросовестно.
- Талибан занял Кабул за считанные часы. Этот результат ошеломил высших должностных лиц США, некоторые из которых были в отпуске в начале уик-энда, ожидая, что прозападное правительство Гани продержится недели, если не месяцы или даже годы. Афганцы были не менее удивлены скоростью, с которой рухнуло их правительство. Даже талибы были удивлены.
- Позже у США был последний шанс бросить вызов превосходству Талибана в Кабуле, но они решили сосредоточиться на том, чтобы вывезти американцев и “переводчиков” из аэропорта.
И в Вашингтоне, и в Кабуле дни и недели, предшествовавшие падению Кабула, были отмечены самоуспокоенностью. Соединенные Штаты выводили свои войска. Талибан добивался успехов. Но в обеих столицах возобладало мнение, что пока повстанцы смогут захватить власть в городе с населением почти 5 миллионов человек, долгое время считавшемся нервным центром американского присутствия в Афганистане, пройдёт еще много времени.
Президент Гани всё ещё надеялся на верные ему войска. «Мы сражаемся там, поэтому нам не нужно сражаться здесь», — настаивал он, сидя в кабинете дворца Арг. Но сообщения с мест позволяли предположить, что в некоторых случаях афганские правительственные силы вообще не вели боевые действия.
Когда талибы продвинулись к ключевым пунктам перехода границы с Ираном и Таджикистаном в конце июня и начале июля, правительственные войска оставили свои позиции. Публике афганскими официозами было обещано, что части АНА скоро отобьют их снова. Но никаких серьезных попыток вернуть потерянные погранпереходы (а с ними и главные источники денег для Кабула) сделано не было. Казна пустела ровно со скоростью наступления Талибана.
По мере того как талибы продолжали развивать успех и садиться на денежные потоки, американцы стали что-то подозревать.
Генерала Маккензи a.k.a. шеф СЕНТКОМ, и посол в Кабуле Росс Уилсон на встрече с Гани в Кабуле сказали президенту Афганистана, что его команде нужен «реалистичный, осуществимый и широко поддерживаемый план защиты страны», и что военному командованию и правительству Афганистана следует отказаться от идеи одновременной обороны всех 34 столиц провинций. Дедушка Адольф тоже, помнится, до 29 апреля 1945 года называл вот это вот всё “выпрямлением фронта”.
В общем, это уже американцы заронили в голову Гани мысль, что речь идёт о переносе боевых действий с окраин в провинции, являющиеся предпольем Кабула. И тогда старик Гани утратил остатки боевого пыла.
Даже когда столицы провинций стали сыпаться каскадом — начавшись с Заранджа на крайнем юго-западе 6 августа и продолжившись потерей еще двух дюжин других областных центров в течение последующих девяти дней, президент Гани смотрел на происходящее со спокойствием восточного философа.
Между тем, у американцев был и свой собственный президент-философ. В июне спецслужбы США подсчитали для него, что афганское правительство продержится еще как минимум шесть месяцев. К августу преобладало мнение, что талибы вряд ли будут представлять серьезную угрозу Кабулу до поздней осени. «Кысмет!» — подумал Джо Байден. И в пятницу днем, перед падением Кабула, Белый дом начал пустеть, поскольку многие высокопоставленные сотрудники уже навострили лыжи в сторону фешенебельных курортов: шла пора отпусков.
Ранее в тот же день сам Джо завалился отдохнуть в Кэмп-Дэвид, а госсекретарь Энтони Блинкен уже потягивал бурбон на расслабон в Хэмптоне. А в субботу пал Мазари-Шариф.
Спешно был организован созвон, и первыми стали рвать волосы на жопе генералы. Во время телефонной конференции с Байденом и его главными помощниками по безопасности министр обороны Ллойд Остин призвал к немедленному переезду всего персонала посольства США в аэропорт Кабула.
Уилсон сказал, что американскому персоналу нужно больше времени, чтобы завершить свою работу. Но Остин настаивал на том, что время вышло. Тогда же Блинкен позвонил Гани и рассказал, что талибы согласны не входить в Кабул, если Гани откажется от власти в пользу переходного правительства. Блинкен давил, и Гани нехотя согласился. В это время американцы всё ещё были уверены, что смогут проскочить без больших имиджевых потерь.
В воскресенье талибам сдался Джелалабад. Кольцо вокруг Кабула замкнулось.
Тем временем подчиненные посла Уилсона уже вторые сутки спешно уничтожали секретные документы и оборудование на территории посольского комплекса. Спущенная молнией из Госдепа инструкция требовала незамедлительно выпилить секретные, компрометирующие и токсичные материалы с помощью мусоросжигательных печей, дезинтеграторов и даже корзин для бумаг. Директива также приказывала посольским уничтожить все американские флаги, портреты Байдена и Блинкена и прочие предметы, которые могут быть использованы в пропагандистских целях для глумления.
Паника добралась и до дворца президента. Кто-то из близких уже сообщил Гани, что талибы прорвали периметр дворца и бегают по комнатам в поисках главы государства. Это был ложный слух, талибы ещё даже не вошли в Кабул. Но окружение прямо сказало Гани:
“Пора валить. Или будэшь как Наджибулла.
И нэважно, кто тебя зарэжэт — дворцовая охрана или талибы, э! Останэшса здэс — умрёшь”.
Помня о том, как в первый раз талибы захватили Кабул в 1996 году, и победители разыскали бывшего президента, выпотрошили его и повесили на светофоре, Гани согласился. Рано утром, в пластиковых сандалиях и в летнем пальто на шелковой подкладке, президент вместе с первой леди и горсткой высших помощников вылетел с территории дворца на военных вертолетах.
В Узбекистане они сели на бизнес-джет Гани и отбыли в Объединенные Арабские Эмираты. Говорят, он оставил записку:
“Я всё. Подробности в газетах”.
Операция была такой молниеносной, что оставшиеся во дворце чиновники и помощники Гани даже успели сходить на обед, прежде, чем сообразили, что президент исчез, а его кабинет пуст.
Высшие афганские чиновники поняли намек и сами бросились в аэропорт, надеясь попасть на любой коммерческий рейс в тот же вечер. Несколько человек, включая спикера парламента, были вывезены в Пакистан. Министр обороны Бисмилла Хан Мохаммади вылетел военным бортом в Эмираты. Второй вице-президент Гани Сарвар Даниш и глава афганской разведки Ахмад Зия Сарадж также сумели упорхнуть. Прочим не так повезло. Но это уже другая история.
Не меньше афганской верхушки охуели сами американцы. Они ожидали, что Гани останется попозировать на фотосессии для солидной пиар-акции по передаче власти; акции, внушающей публике в Штатах уверенность или иллюзию того, что у Байдена все под контролем. Однако даже про улёт Гани в Белом доме, в Госдепе и в Пентагоне узнали из газет.
На поспешно организованной личной встрече высокопоставленные генералы США в Дохе, в том числе Маккензи, командующий СЕНТКОМ, попросились на разговор с Абдул Гани Барадаром, главой политического крыла талибов.
«У вас есть проблема, — сказал якобы Барадар, по словам официального представителя США. — У вас есть два варианта, как с ней справиться: вы (военные США — А.З.) берете на себя ответственность за безопасность Кабула или вы должны позволить нам это сделать».
Маккензи, знал, что Байден не отказался от ранее названных сроков ухода, и сказал Барадару, что миссия США заключалась только в эвакуации американских граждан, афганских союзников и других лиц, которым угрожает опасность. Он сказал Барадару, что Соединенным Штатам для этого нужен аэропорт. По словам двух других официальных лиц США, на месте была достигнута договоренность: Соединенные Штаты могут держать аэропорт до 31 августа. Но Талибан будет контролировать город.
«Правительство покинуло все свои министерства; вы должны войти в город, чтобы предотвратить дальнейшие беспорядки и защитить общественное имущество и гражданских лиц от хаоса», — такой приказ получил командующий передовыми войсками Талибана на кабульском направлении Мухаммад Насир Хаккани.
Когда его первые лихие тачанки вошли в Кабул, Хаккани был крайне удивлен тем, что он обнаружил.
Парой часов позже дворец Арг талибы таки взяли под свой контроль. Камеры «Аль-Джазиры» запечатлели, как пехотинцы Талибана, 20 лет не видевшие ничего кроме пещер Вазиристана и бедных саклей дружественных хасбулатов в нищих аулах, с любопытством глазели на позолоченные атрибуты афганской демократической власти.
Для Соединенных Штатов масштаб поражения был тотальным — и он ярко проявился, когда вертолеты эвакуировали персонал посольства в аэропорт. Перед тем, как американский флаг был спущен в последний раз, дипломатов охватило безумие разрушения: они жгли всё подряд, включая занавески и запасы туалетной бумаги, и азартно крушили ценное компьютерное оборудование.
К тому времени, когда психоз несколько поутих, всё было кончено: то, что было только что крупнейшей дипломатической миссией в мире, выглядело сюрреалистично. Все вывески, плакаты и фотографии исчезли. Компьютерам вырвали кишки, и ободранные офисы выглядели голыми.
По мере того, как тьма окутывала любимый сотрудниками гуманитарных миссий город, десятки, если не сотни тысяч людей рвались в аэропорт — в конечном итоге они прорвали часть защитной стены, пробились через терминалы и выалили на взлетно-посадочную полосу. Дальше вы знаете.