Служил у меня в роте один хуй. Не в роте, а во рту

История с бойцом российского спецназа в Сирии, который матерится на камеру, стала одним из самых популярных предновогодних сюжетов в Instagram. Публика внезапно обнаружила, что «вежливые люди» могут употреблять непарламентские выражения. Насколько принята подобная лексика в Вооруженных силах России – и как она может помочь в бою?

Попробуем разобраться в истории вопроса.

Мат, он же обсценная лексика, прочно вошёл в российскую действительность не вчера.  – рассказывает ВЗГЛЯДу историк и лингвист Александр Зимовский. – Я не буду делать палеолингвистический анализ этой обширной области великого и могучего. Просто скажу, что мат в военной среде является лишь частью широко распространённой национальной речевой практики. И в подтверждение данного тезиса скажу, что никто не научается мату в армии. В этом смысле армия/авиация/флот получают уже подготовленный к восприятию человеческий материал.

Особенность русского военного мата в том, что он исходит сверху вниз. Командир (не всякий, не надо обобщений) считает себя вправе безнаказанно материть своих подчинённых; они ответной возможности лишены в силу субординации и Дисциплинарного устава. Однако так было не всегда.

В царской армии старший по званию или должности офицер не мог обложить по матушке своих офицеров-подчиненных. Петровский «Артикул воинский» предусматривал, что "Ежели кто другаго не одумавшись с сердца, или не опамятовась, бранными словами выбранит, оный пред судом у обиженнаго христианское прощение имеет чинить и просить  о прощении. И  ежели гораздо жестоко бранил, то сверх того наказанием денежным и сносным заключением наказан будет".

И неважно, в каком чине был начальник. Известен случай, когда великий князь Николай Николаевич, генерал-инспектор всей русской кавалерии, на маневрах в честь приезда в в Санкт-Петербург германского императора Вильгельма II, матерно обругал кирасир императорского лейб-гвардейского полка. Командир полка полковник Раух явился к великому князю и потребовал извинений, которые и были принесены перед всеми офицерами полка. То есть тут у нас чёткие сословные порядки: между офицерами-дворянами подобное словесное поведение недопустимо. Но при этом матерное обращение по отношению к нижним чинам не порицалось. Унтер-офицеры/флотские кондуктОры по отношению к солдатам/матросам использовали брань повсеместно.

Большевики ликвидировали эти классово-сословные заморочки. И поскольку большинство высшего комсостава Красной Армии вышло из унтер-офицеров царской армии, то и распространение мата на высшем командном уровне приобрело широкий характер. Собственно, в любых мемуарах советских военачальников, закончивших Великую Отечественную в должностях комдивов или даже командармов, можно встретить эпизоды, когда управление войсками в боевой обстановке осуществлялось в самых энергичных выражениях. Позже беллетристы пустят в массы истории о товарище Сталине, который регулярно пускал по матери великих маршалов Победы. Хотя в своих «Воспоминаниях и размышлениях» Жуков, кстати, не упоминает использования мата вообще. Даже когда рассказывает о своей службе в царской кавалерии.

В более поздний период, уже в Советской Армии, матерщина не поощрялась. Политорганы одёргивали чересчур речистых командиров. Однако никакой системной борьбы с матом не велось и он существовал полулегально. Хотя на казарменном уровне, в неслужебном общении солдат/матросов и сержантов/старшин мат всегда присутствовал также широко, как в любом мужском коллективе на «гражданке». Я здесь говорю о коллективах, занятых ежедневным тяжёлым физическим трудом, о рабочей среде, скажем так.

Отдельно следует рассматривать употребление обсценной лексики в военной среде в ходе современных боевых действий. Здесь, конечно, следует обратиться к людям с боевым опытом, они смогут рассказать больше, чем я.

У американцев, кстати, согласно Единому кодексу военной юстиции, нецензурная лексика в армии, ВМС и ВВС считается военным преступлением, наказывается лишением жалования и всех видов вознаграждения, досрочным расторжением контракта и увольнением со службы, и до полугода тюрьмы. Однако эти дела в компетенции военных судов, а не командиров и начальников.

Комментарий газете «Взгляд»