Профессор юриспруденции Университета Джоджа Мейсона в Вирджинии Френсис Бакли — фигура в Америке наиболее близкая Джонатану Свифту, великому англо-ирландскому сатирику 18 века. То, что он пишет о политике, намного занимательнее, чем любые комментарии, которые я читал об американской политике, а его юмор скорее освещает, чем затемняет фундаментальные вопросы.
Я читал «Американский раскол» когда книга только появилась в начале этого года, и подумал, что её переоценили. Перечитав её после того, как пандемия довела Америку до фактического тупика, мне стало казаться, что Бакли был весьма умерен.
Наверняка Бакли не хочет, чтобы США распались, и первоначально он предложил эту идею в качестве ироничной обложки своих взглядов, в духе «Скромного Предложения» Свифта. Хотя то, что он видит в сегодняшней Америке, очень тревожит.
Азиатам, которые борются за то, чтобы понять смысл американских социальных и политических тенденций, следовало бы уделить ей большое внимание, она заслуживает перевода на несколько языков. «Мы достигли дна, и явного пути наверх нет», утверждает автор, ссылаясь на коллапс доверия и гражданственности по всему американскому разделённому политическому спектру:
«Когда Трамп разделил детей и родителей на границе, нормальный, рассудительный Джо Скарборо сказал: «Я не хочу, чтобы маленьких детей вырывали из рук родителей. Я не хочу, чтобы они уходили под дожди». Майкл Хейден, бывший директор ЦРУ, написал в твите, что «другие правительства разделяли матерей и детей», и добавил фото Аушвица. Уважаемый журнал «Форин Полиси» опубликовал статью, где говорилось, что впервые в американской истории Овальный Кабинет занял человек, симпатизирующий националистам.
«Американский раскол: Надвигающаяся угроза национального распада», Френсис Г. Бакли, Encounter Books, 2020.
Насилие вводится в понятие нормы. Когда сенатор США Рэнд Пол (республиканец от Кунтукки) был атакован соседом и получил шесть сломанных ребер, повреждённые лёгкие и множество приступов пневмонии, Кейси Хант со смехом сказала на MSNBC, что это одна из её «любимых историй». Прибрежные штаты в огромном большинстве голосовали за Демократов, а внутренние — за Республиканцев. Калифорния платит на более чем US$100 миллиардов федеральных налогов Вашингтону больше, чем получает на расходы.
Движения за отделение Калифорнии набирает ход «собирая подписи за голосование о мерах самоопределения, чтобы спросить калифорнийских избирателей, следует ли штату стать независимым». Если это пройдёт, то приведёт к ещё одному референдуму, который в случае успеха потребует от законодателей штата объявить официальную декларацию независимости».
Импульс исходит от маргинального левого крыла Калифорнии, но, конечно, Бакли утверждает: «Это может произойти… это штат, где запрещено предлагать пластиковые соломинки для питья, одновременно предлагая употребляющим героин бесплатные подкожные инъекции. Калифорния стала символом утопической избыточности и тем местом, где консерваторам не хотелось бы жить».
В то же время в Южной Каролине — «слишком маленькой для республики и слишком большой для сумасшедшего дома» — профессор философии по имени Дон Ливингстон возродил южный сепаратизм, подавленный в 1865 году победой Союза в Гражданской войне, но никогда не исчезавший.
Калифорнийцы и южные калифорнийцы «подобны партнёрам в невозможном браке. Не имеет значения, кто прав, когда различия непримиримы. И оба возможно правы».
Что могло бы объединить страну? Нет, говорит Бакли, никак не «новый национализм, политическое движение, которое он помогал поощрять в качестве основателя «Учёных и Авторов ради Америки» в 2016 году, группы интеллектуалов(включая автора) в поддержку президентской кампании Дональда Трампа. Бакли — нарушитель принципа равных возможностей, и указывает на парадокс консервативного национализма:
«Это возрождение национализма среди консерваторов, но это не служит на пользу объединения страны», утверждает он. «Кумиры американизма — либеральные принципы, выраженные в Декларации Независимости и гарантированные Биллем о Правах. У других стран есть своя общая культура или религия. Что есть у американцев, так это идея, представляющая нашу идентичность, как американцев, и эта идея — либеразизм в классовом смысле». Итак, «нелиберальные консерваторы выкидывают единственный набор идей, который мог бы нас объединить».
Есть и другие консерваторы, продолжает Бакли, которые «утверждают, что национализм должен быть основан на чём-то большем, чем идея. Они отвергают то, что они называют «убеждённым национализмом», как неэффективный. Мы более, чем убеждены, говорят они. Мы ещё сообщество с общим набором ценностей и убеждений о том, как продвигать общее благо… По той причине консервативного националиста следует считать раскольником. Он говорит вам, что любит Америку. Это просто он других американцев ненавидит».
Большую часть книги Бакли обсуждает недостатки крупности и добродетелей государства и местному стилю принятия решений вопреки федеральному. Его аргументы прекрасно подобраны, но менее захватывающие, чем его обсуждение огромной разницы в убеждениях.
И у них готов ответ: местное правительство делает многое лучше, чем правительство федеральное, но последнее намного лучше оснащено, чтобы иметь дело с пандемией коронавируса. Надо добавить, что в мире, где власть и процветание зависят от технологических продвижений, ресурсы федерального правительства необходимы для поддержки исследований и развития, создающего новые технологии.
Америка создала цифровой век, как продукт холодной войны — каждое важное изобретение от компьютерного чипа до Интернета начиналось с исследовательского гиганта министерства обороны — и если Америке суждено конкурировать с Китаем, то требуется агрессивная поддержка НИОКР.
Но не это для Бакли на самом деле имеет значение. Его обсуждение экономики и юридических механизмов раскола предложено в духе Свифта, чтобы лучше проверить национальный характер Америки. Я бы добавил, что великая политическая бифуркация обладает природой религиозной войны.
Как и Бакли я полагаю, что нечто большее, чем либеральный конституционализм удерживает Америку воедино. Вместо нарастания привычек и потребителей, что определяет культуру Старого Света, американцы сами по себе выдумщики, и наш метод основания самовыдумки — это протестантское отождествление Америки с библейским Израилем.
Наиболее ярко это видно в Гражданской войне, чем в Декларации Независимости — во Второй инаугурационной речи Линкольна есть отсылки к прочтению Королём Яковом еврейский писаний, а Боевой гимн Республики [1]начинается с апокалипсической ссылки на Исайю.
Американская культура настолько притягательна, что заставила поколения иммигрантов переосмыслить себя. Переосмысление — и сила Америки, и её слабость. В прошлом американцы представляли самих себя новым (почти) Избранным Народом, строящим новый Град на Холме.
Но тот же самый протестантский религиозный импульс и любовь к переосмыслению в эру политики самоидентификации пошли наперекосяк, что и зафиксировали религиозные авторы, вроде Джозефа Боттума и Джошуа Митчелла. Вместо общей национальной идентичности возник некий сумбур конкурирующих этносов, расовых и гендерных псевдо-принадлежностей.
В результате этих расколов, как пишет профессор Бакли, произошёл «конституционный кризис, второй наш кризис после Гражданской войны. В 1861 году наша Конституция оказалась неспособна разрешить противоречия среди нас. Теперь также — в здравоохранении, иммиграционной реформе и столь многих проблемах, которых нас разделяют, правит застой, а необходимость сопровождается неспособностью».
Конечно, в действительности он не верит, что раскол вполне вероятен. «Так что я раскрываю себя, как юниониста, хотя и такого, который хочет видеть ослабленное федеральное правительство и передачу власти правительствам отдельных штатов. Я полагаю, что терпимость лучше фанатизма, и что идеологическая ненависть крайне опасна, поскольку столь занимательна», делает он вывод.
Пандемия Covid-19 — ещё более сильный довод против раскола. Этому вирусу предшествовал вирус политики самоидентификации, что внёс раскол в состояние политики на уровне штата и местном уровне и нанёс больший ущерб, чем раскол на национальном уровне, о котором говорит Бакли.
Упомянутый случай — ожесточенные пререкания в марте губернатора штата Нью-Йорк Эндрю Куомо с мэром Нью-Йорка Биллом ДеБлазио.
Как сообщал 26 апреля Чарльз Духигг в «Нью-Йоркере», чиновники в области здравоохранения ДеБлазио умоляли его закрыть школы и отдать приказ о социальной дистанции ещё в начале марта, когда мэр ещё писал твиты, что люди с симптомами, похожими на грипп, должны обращаться к своим врачам, а это «лишь усилило шансы на то, что вирус будет распространяться».
Профсоюзы работников здравоохранения угрожали, что их члены останутся дома, если город не обеспечит заботу о детях после закрытия школ. И только 16 марта ДеБлазио согласился со срочными требованиями советников, а затем в последний раз отправился в спортзал. Бывший комиссар по здравоохранению города Нью-Йорка сказал Духиггу: «Если вы говорите людям оставаться дома, а затем сами идёте в спортзал, не стоит удивляться, что люди продолжают выходить на улицу».
Духигг добавляет: «На пресс-конференции Лейтон и другие врачи играли второстепенные роли, в то время как Блазио и Куомо, давние соперники, пытались каждый занять центральное место. Мужчины даже начали публично враждовать — споря на пресс-конференции и через помощников о том, кто обладает властью закрыть школы и рабочие места… ДеБлазио и Куомо продолжали перебранку.
«17 марта ДеБлазио сказал местным жителям «быть готовыми прямо сейчас к возможности укрыться дома». В тот же день Куомо сказал репортёру, «Не будет ничего похожего на приказ «вы должны оставаться дома». Сотрудники Куомо втихомолку говорили репортёрам, что ДеБлазио действует, как «психически больной». Однако три дня спустя Куомо объявил об административном указе, поставив штат «на паузу» — что по сути ничем не отличается от порядка «оставайтесь дома», введённого городами в штате Вашингтон, Калифорнии и так далее».
«Бывший директор Центра по контролю заболеваний Том Фриден оценивает, что если бы Нью-Йорк начал вводить порядок «оставайтесь дома» на десять дней раньше, это могло бы снизить смертность от Covid-19 на 50 или даже 80%», пишет Духигг. «Как полагают, более 15 000 человек в Нью-Йорке умерли от Covid-19. На прошлой неделе в штате Вашингтон оценки давали менее 700 человек умерших».
Губернаторы-демократы и мэры в штатах Калифорния и Вашингтон прислушались к эпидемиологам, действовали быстро и спасли тысячи жизней. Избранные официальные лица Нью-Йорка ругались и кланялись упорным избирателям, в особенности меньшинству из числа работников здравоохранения, и это стоило тысячи жизней.
Удар коронавируса осветил линии раскола, которые разделяют Нью-Йорк и Калифорнию и штат Нью-Йорк и город Нью-Йорк. И они смертоносней, чем перепалки между администрацией Трампа и губернаторами штатов из-за доступности ИВЛ, времени экономической блокады и открытия и чрезвычайного финансирования.
Ущерб, нанесенный политическому организму, достиг капиллярного уровня американского политического организма. Больше нет понятного регионального разделения, которое могло бы выдержать движение к расколу. Раскол внутри Демократической партии уходит так же глубоко, как и борьба между Трампом и самозванным сопротивлением.
Профессор Бакли прав, призывая к большей цивилизованности и умеренности. Что должно встревожить американцев — и только американцев — это то, что мы оказались в таком кризисе, который в прошлом укрепил дух национального единства, но вместо этого заставляет нас хватать друг друга за горло.