Эх, насыщенный год выдался! Едва дотерпели до экватора, а уже хочется навсегда покинуть чат. Но у белорусов все самое интересное впереди. Шестые президентские выборы проходят неспокойно и с огоньком, поэтому к решающему дню важно подойти с трезвым взглядом и ясным умом. В качестве примера непоколебимого политического имхо к нам спешит Александр Зимовский – медиаконсультант, бывший босс БТ (2005 – 2010 гг.) и главное лицо белорусской ТВ-пропаганды «нулевых». Маэстро объяснил, почему не считает эти выборы уникальными и ожидает предсказуемый финиш, поделился методичкой начинающего пропагандиста и вспомнил, как шутил за обедом с Лукашенко.
История с биографией
— ПОСЛЕ ПРЕЗИДЕНТСКИХ ВЫБОРОВ В 2010 ГОДУ ВАС СНЯЛИ С ДОЛЖНОСТИ ГЛАВЫ БЕЛТЕЛЕРАДИОКОМПАНИИ (ДАЛЕЕ – БТ), С ТЕХ ПОР ВЫ НЕ ЖИВЕТЕ В БЕЛАРУСИ. ПОЧЕМУ? ВЫНУДИЛИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ИЛИ ЭТО РЕШЕНИЕ СВОБОДНОГО ЧЕЛОВЕКА?
— Это было абсолютно осмысленное решение – продолжить работу в России. Задолго до того, как пришлось покинуть БТ «в связи с переходом на другую работу», мне поступали рабочие предложения из-за рубежа, но до окончания президентской кампании 2010 года уйти по своей инициативе я не мог – так не принято, по моим понятиям. Как только стал «свободным» человеком, я рассмотрел эти предложения, и одно из них показалось мне достаточно интересным. Но это не означало и не означает моего окончательного отъезда из Беларуси в Россию, потому что я по-прежнему остаюсь гражданином Беларуси все эти годы, бываю здесь довольно часто, много езжу по белорусской провинции.
— ВЫ ПРОСЛАВИЛИСЬ КАК ТОПОВЫЙ ТЕЛЕВИЗИОНЩИК И МЭТР «ОХРАНИТЕЛЬНОЙ ТЕЛЕЖУРНАЛИСТИКИ». КАК ВЫ ПОПАЛИ НА ТВ?
— Это была предопределенная случайность. В 1995 году менялся формат отечественного телевидения и на базе Комитета по телевидению и радиовещанию создали Белтелерадиокомпанию. Здесь же оказался Владимир Александрович Мартынов, мой коллега по радио, где я как экономический журналист вел еженедельную рубрику – что было по тем временам очень круто. Он перешел с радио на ТВ и, спасибо ему, предложил мне попробовать себя в общественно-политической передаче «Резонанс». Я попробовал и задержался на 15 лет.
— ИМЕННО БЛАГОДАРЯ ЭТОЙ ПЕРЕДАЧЕ ВЫ ВОШЛИ В ИСТОРИЮ…
— Можно и наоборот сказать: благодаря мне эта программа вошла в историю. Я был не единственным ее ведущим.
— НО ОДНОЗНАЧНО СТАЛИ ЕЕ ЛИЦОМ. МОЖЕТЕ ВСПОМНИТЬ КАКОЙ-НИБУДЬ ВЫДАЮЩИЙСЯ ВЫПУСК «РЕЗОНАНСА»?
— Трудно что-то выделить. Тогда была насыщенная политическая жизнь: референдум 1996 года «об обнулении президентских полномочий», президентские выборы 2001 года и так далее. Все выпуски «Резонанса» были крайне событийными – если не для всех, то для нашей ТВ-бригады так точно – и, уж простите за каламбур, всегда имели резонанс.
«Он начал, он и точку поставил»
Можно вспомнить материал о том, как Лукашенко, Ельцин и Кучма пытались договориться создать некий тройственный союз. Это была сенсация, там были такие пикантные сцены: Лукашенко и Ельцин играют в парный теннис в специальной клетке, из которой мячик не вылетал – все-таки Ельцин был возрасте и бегать ему за подачей было уже не с руки. После игры они выходят вместе и объявляют, что обо всем договорились. Дело было на корте, я и спросил у Ельцина, с чьей подачи началась игра. Борис Николаевич задумался, потом на Лукашенко посмотрел и говорит: «Он начал, он и точку поставил». И все поняли так, что ответ был не про теннис, а про возрождение СССР, как минимум. Поскольку дело было в Сочи, а доступного интернета тогда не было, пришлось ехать на сочинское телевидение, по релейным каналам передавать материал в Москву, а уже оттуда в Минск. «По дороге» российские журналисты материал перехватили и растиражировали по ТВ. Нам оставалось уже работать постфактум. Но мне было приятно, что в мировые СМИ попала цитата, которой Ельцин ответил на мой вопрос.
Еще громче в зарубежных медиа выстрелил сюжет о том, что Беларусь обладает некоторым запасом оружейного плутония. То есть мы стали гораздо ближе к своей бомбе.
Вообще новости – это сериал. Было весело. В 2001-м «Резонанс» мы закрыли: за шесть лет существования передачи я раз триста появлялся в эфире, вырос с младшего редактора до спецкора, затем до обозревателя и телеведущего, но программа в итоге исчерпала себя. Конечно, можно было ее дальше тянуть, но кормиться с одной поляны так долго – непрофессионально. К тому же, я тогда был уже в другом статусе и перешел на руководящую должность. Пришло время заняться новыми проектами.
— НЕ СЕКРЕТ, ЧТО ТОГДА ВЫ БЫЛИ ЛОЯЛЬНЫ ДЕЙСТВУЮЩЕМУ ПРЕЗИДЕНТУ ЛУКАШЕНКО…
— И сейчас тоже. В карбонарии не собирался.
— КАК ВЫ ПОЗНАКОМИЛИСЬ?
— Во время той самой командировки в Сочи. Я еще даже не работал в штате БТ, был приглашенным ведущим и репортером. В один прекрасный вечер мне звонят: «Завтра вы на день летите в Москву». Так я оказался в одном самолете с Александром Григорьевичем. До этого мы ни разу не встречались и не общались. По итогам визита в Москву было принято решение в тот же вечер лететь к Ельцину, он тогда находился в Сочи. Я все это время был рядом с Лукашенко, участвовал в съемках переговоров, интервьюировал его в Бочаровом ручье о впечатлениях от встречи. В Москве даже вместе трапезничали: как-то шутили за обедом, присматривались друг к другу, точнее, он ко мне. Такое было наше первое знакомство, и, наверное, самое длительное общение частного порядка. Я никогда не стремился пробраться в круг его приближенных, все дальнейшие контакты носили исключительно деловой характер.
— ТОГДА ОН ПРОИЗВЕЛ ОСОБОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ?
— Я как-то спросил его, что он сейчас читает. Он ответил: «Наполеона». Были это записки самого императора или что-то еще, я не уточнил.
— 20 ЛЕТ СПУСТЯ ЭТО ТОТ ЖЕ ЧЕЛОВЕК?
— Пожалуй, стало больше властности в манере общения, но в характере и реакциях на происходящее он не изменился.
— КТО ДЛЯ ВАС ЛУКАШЕНКО СЕЙЧАС?
— Как и для всех, президент Республики Беларусь, ни меньше ни больше. Я никогда не был с ним близок, всегда умел держать дистанцию и соблюдать субординацию, его авторитетом не козырял.
Интервью для проекта ИНТЕРЕСНЫЕ ЛЮДИ
(ПОСЛЕДУЕТ)