Если видишь, что с картины
Смотрит кто-нибудь на нас,
Билли Клинтон в платье синем,
Или модный педераст,
Или Моника Левински,
Биллу делает минет,
Обязательно картина
Называется — портрет.
У покойного Джеффри Эпштейна в его особняке на Манхэттене был странный портрет Билла Клинтона в платье.
Президент США удобно устроился в Овальном кабинете; он сидит в откровенном голубом платье и красных туфлях, изящно закинув ноги на подлокотник кресла, на полу синий ковёр, виден край окаймления американского герба. Узнаёте интерьер?
Ветераны американских crème de la crème сразу вспомнили платье, которое надевала Хиллари Клинтон на церемонии вручения премии имени Кеннеди в 2009 году.
Оригинальная картина, о которой мой рассказ, называется Parsing Bill. Для знатоков английской игры слов это может быть и «Разборчивый Билл», и «Анализ Билла» и даже «Расследование Билла». Портрет написала дебютантка, выпускница Нью-Йоркской Академии искусств 2012 года Петрина Райан-Клейд. Работа представляет собой картину маслом на холсте 106,7 х 106,7 см. Нет, Билл ей не позировал, нет никаких фактов, которые бы это подтверждали.
В интернет-каталоге SaatchiArt репродукция Parsing Bill продаётся за 40 долларов. Рамка к ней стоит в два раза дороже.
Картина в 2012 году была тайно сфотографирована в особняке Эпштейна (некоторые СМИ пишут, что она висела в Доме детской ебли им. Эпштейна на острове Маленький Сент-Джеймс, это неправда).
Сфоткал картину некий гость Эпштейна, который был у него на встрече для обсуждения некоей сделки. Это не я пишу всё время «некоей», «некий», «некая»; это, типа, анонимизация источника, прайвеси, все дела.
Наш некий гость был на встрече вместе со своей спутницей-деловой партнёршей. Выражение «деловая партнёрша», кстати, звучит весьма многообещающе. Что-то из порножанров типа «секс в офисе» и/или «секс с риелторшей». Особенно применительно к визиту в особняк Эпштейна.
В общем, некая партнёрша-то всё и разболтала. Сейчас. Не тогда. А тогда она увидела эту картину, когда шла со своим деловым партнёром мимо одной из открытых дверей эпштейновского особняка.
Надо сказать, ситуация представляется мне занятной. Деловые партнёры приходят на встречу к миллиардеру. Они пришли заключать сделку. Пока то да сё, один из них начинает фоткать, скажем так, интерьеры. Пока хозяина нет.
Вот вы пойдёте на сделку с такими предполагаемыми контрагентами? Дайте-ка угадаю? Не пойдёте. И Эпштейн не пошёл (у него там камеры везде висели, как вы понимаете).
Эта некая деловая партнёрша так и рассказывает:
Провели нас к Эпштейну. Он к нам вышел босиком, в майке-алкоголичке и фланелевых пижамных штанах, он был с многодневной щетиной. Я испугалась, настолько жутко он выглядел. Он (Эпштейн) показался мне жутким злодеем, я поняла, что если что-то пойдёт не так, он нас похоронит. Я уже не хотела никаких сделок".
В общем, Эпштейн тогда был страшный, а сейчас нестрашный. Поэтому до сегодняшнего дня эта тема, как и этот портрет, не всплывали. Зато в рассказе деловой партнёрши была ещё одна деталь, о которой она не преминула вспомнить через 7 лет. Вот эта деталь:
«Пока мы ожидали в гостевой комнате, когда нас проведут в личные апартаменты Эпштейна, с нами была ещё очень красивая девочка-латинос, лет 14, которая сидела, уткнувшись в свой мобильник. Мне показалось странным, что она сидела в той же комнате ожидания, что и мы. Я ещё подумала, что это, может, дочка домработницы».
Ничего не напоминает? А это потому что чаще надо вам перечитывать американскую литературу.
«В приемной Джека Вольца было очень шикарно, очень удобно, а напротив Хейгена на лиловом диванчике сидела девочка такой красоты, каких он не видел в жизни. Лет, должно быть, двенадцати, не больше, одетая как взрослая, скромно, хотя и дорого. У девочки были немыслимо золотистые волосы, глубокие и густо-синие, как море, громадные глаза, свежий, алый, как малина, ротик. Рядом сидела женщина, по-видимому ее мать, которая пыталась заставить Хейгена отвести глаза, глядя на него в упор с таким ледяным высокомерием, что впору размахнуться и влепить ей пощечину… Ангелочек-девочка под присмотром дракона-маменьки, подумал Хейген, перехватив холодный немигающий взгляд».
По крайней мере, Том Хейген не подумал, что в приёмной Джека Вольца с ним сидела дочка домработницы. Что делает ему честь как consigliori.
Кстати, Петрина Райан-Клейд в том же 2012 году представила и портрет Джорджа Буша. Такой левацкий, на мой взгляд, портрет. В некотором смысле антифа. Называется картина «Игры в войнушку», как-то так. Холст, масло. Размер как у Клинтона.
Эта картина нигде не выставлялась, кроме как на ежегодном фандрайзинге Нью-Йоркской Академии искусств Tribeca Ball. Но вот я её нашёл. Я даже уверен, что эти две работы могла оценить Пегги Гуггенхайм. Как когда-то она оценила работы Огастеса Джона. Вот этот рисунок — портрет Джойса (да-да, того самого, который «Улисс»).
А это портрет Лоуренса Аравийского, тоже работы Огастеса Джона.
Но Пегги уже 40 лет, как нет с нами. Прах, как говорится, к праху. Поэтому я взял на себя смелость познакомить вас с некоторыми работами однокашников, вышедших из академии искусств вместе с Петриной Райан-Клейд. Неплохо, правда?
Или вот эта. Что-то от Гойи, вы не находите? Капричос...
Или, скажем, вот эта. Так мог выглядеть в каком-нибудь свежевыебанном юном девичьем мозгу могучий старик-педофил Эпштейн. Этакий альфа-самец. Как вам?
Впрочем, и сам миллиардер был не чужд современного искусства. Когда агенты взломали двери его особняка и приступили к осмотру помещений, они были впечатлены: одна стена в прихожей была целиком украшена человеческими глазными яблоками (eyeballs), каждое из которых висело в отдельной рамке. Это были протезы, сделанные для раненых английских солдат (а вы что подумали?) Хотя живые глазные яблоки стилистически могли выглядеть куда как органичней. Это я вам как большой знаток контемпорари арта говорю.
Да, а Клинтон от Эпштейна отказался. Сказал не знаю, мол, никакого Эпштейна. Кто такой Эпштейн? Это родственник ваш Эпштейн? Папа ваш Эпштейн? Убивать надо таких знатоков!
Без комментариев! Без комментариев! Без комментариев по поводу без комментариев!
Учитесь.
Такова их дислокация.