В России введен временный запрет на импорт овощей из Европы. Ввезенные овощи подлежат изъятию. Как долго продлится запрет, пока неизвестно. Но, по-любому, обещают, что цены на огурцы и помидоры на рынках и в магазинах расти не будут.
При появлении в торговых сетях свежих овощей, съедобных корнеплодов и клубнеплодов, произведенных в странах ЕС, они будут изыматься из оборота на всей территории России Это сделано в связи со вспышкой кишечной инфекции в европейских странах, жертвами которой стали уже 14 человек. Общее число заболевших приближается к двум тысячам. Все они отравились свежими огурцами.
В Евросоюзе, если мне не изменяет память, проживает более 500 миллионов человек. Из них 14 человек, как уже сообщалось, умерли, поев огурцов. Это очень прискорбно. И вот уже испанская гранд-дама a.k.a. министр с/х в прямом эфире ест огурец. Это позитивно влияет на рейтинги телеканалов, поскольку порождает всевозможные эротические фантазии и и ассоциации, но психоз не уменьшается.
Во всём винят немытых мигрантов, которые на плантациях, вопреки всем правилам гигиены поливают огурцы своим трудовым потом. Бушуют страсти — от массового психоза на почве санитарии и гигиены, подогреваемого таблоидами, до вспышек ксенофобии в ультраправых боевых листках.
Но что здесь нового для Европы? Дж.Орвелл, немало скитавшийся по свету, и случалось, находившийся близко к полунищенскому состоянию, вспоминает в своих мемуарах, как он служил посудомоем в дорогом парижском ресторане.
«На кухне грязь была похлеще нашей. Это не фигура речи, а констатация факта, когда говорят, что французский повар способен плюнуть в суп (не тот, естественно, которым сам он намерен угоститься). Здешний повар артист, однако отнюдь не гений чистоплотности. В определенной мере небрезгливость даже необходима его артистизму: шикарный вид еды требует антисанитарной обработки. Когда шеф-повару передают для заключительного оформления какой-нибудь бифштекс, вилкой маэстро не пользуется. Он хватает мясо рукой, хлопает его на тарелку, укладывает пальцами, облизав их с целью проверить соус, перекладывает кусок, снова облизав свой инструмент, затем, чуть отступя, критически глядит на блюдо, подобно живописцу перед мольбертом, и наконец любовно завершает композицию толстыми розовыми пальцами, с утра облизанными уже стократно. Будучи удовлетворен, шеф-повар тряпкой удаляет отпечатки пальцев с фарфоровых краев и вручает произведение официанту. И официант, конечно же, несет тарелку, запустив в соус свои пальцы – мерзкие, сальные пальцы, которыми он беспрерывно приглаживает густо набриолиненную шевелюру. Всякий раз, уплатив за бифштекс в Париже свыше десяти франков, можно не сомневаться в пальцевой методе приготовления. В дешевых ресторанах по-другому, там эти пакости еду минуют; куски, подцепив вилкой из кастрюли, раскидывают по тарелкам без художеств. Грубо говоря, чем выше цена в меню, тем больше пота и слюны достанется вам бесплатным гарниром».
И никому не приходит в голову объяснить полумиллиардному населению ЕС подзабытую истину — мойте фрукты и овощи (огурцы тож) перед едой.
В качестве примера я приведу отрывок из своих, пока неопубликованных мемуаров.
«В пивную входит человек, заказывает себе пару пива и двести водочки, выпивает водку, закусывает пивом, и громко, с надрывом, произносит:
— Ёб твою мать!
— Что с вами, уважаемый? — спрашивает его участливо кто-то из завсегдатаев.
— У меня жена двойню родила... Оба негры.
— Ёб твою мать! — дружно выдыхает пивная.
И тут гул негодования покрывает чей-то саркастический бас:
— Хуй надо мыть.»