Рубрика: Жызнь
Как трудно быть агентом... в Америке
Проработав в качестве «иностранного агента» в США на протяжении почти пяти лет, квалифицированно заявляю: сегодняшний российский закон с иностранными агентами миндальничает. Требования вступившего в силу в ноябре прошлого года российского закона представляют собой лишь 10-15 процентов от требований закона американского.
В США зарубежные НКО отнюдь не ставят целью «смену режима», в то время как в России они в основном только этим и занимаются, как бы они свою деятельность ни называли. По идее, в этой связи, российский закон должен быть гораздо строже американского.
И все же разберем по пунктам разницу между ними.
Во-первых, под действие закона о регистрации иностранных агентов в США подпадает не только политическая деятельность, но и широчайший спектр другой работы – в чем я убедилась на собственном опыте.
Функции представителя Санкт-Петербурга в США – коим я имела честь быть с марта 2006 по декабрь 2010 года — включали экономические и культурные задачи и развитие туризма. Никаких политических: муниципалитеты внешней политикой не занимаются. Тем не менее, в министерстве юстиции США настояли на обязательной регистрации.
Что ж, прописанный в законе срок до 5 лет американской тюрьмы – аргумент достаточно убедительный, чтобы соблюсти все правила. А вот и определение «политической деятельности», в которое, как оказалось, вписались функции представителя зарубежного города: «Любая деятельность, которой человек намеревается или планирует любым способом влиять на любое ведомство или чиновника правительства Соединённых Штатов или любую часть общественности в Соединённых Штатах в отношении формулирования, принятия или изменения внутренней или внешней политики Соединённых Штатов или в отношении политических или общественных интересов...»
Обратите внимание: влиять на «принятие или изменение внутренней или внешней политики», в отношении «политических или общественных интересов». Формулировка действительно всеобъемлющая, как говорят, резиновая, под нее подпадает любая экономическая, социальная, общественная, образовательная, культурная и всяческая другая деятельность.
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
Изведи из темницы душу мою, / исповедатися Имене Твоему.
Победу имея, Христе, юже на ада, / на Крест возшел еси: / да во тьме смерти седящия воскресиши с Собою, / Иже в мертвых Свободь, / Источаяй живот от Своего света, / Всесильне Спасе, помилуй нас.
Мене ждут праведницы, / дондеже воздаси мне.
Днесь Христос смерть поправ, / якоже рече, воскресе, / и радование мiрови дарова, / да вси взывающе, песнь тако рцем: / Источниче жизни, Неприступный Свете, / Всесильне Спасе, помилуй нас.
Из глубины воззвах к Тебе, Господи, / Господи, услыши глас мой.
Тебе, Господи, Сущаго по всей твари, / грешнии камо бежим; / на Небеси Сам живеши, / во аде попрал еси смерть. / Во глубины морския; / тамо рука Твоя, Владыко. / К Тебе прибегаем, / Тебе припадающе молимся: / Воскресый из мертвых, помилуй нас.
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
С ПРАЗДНИКОМ, ПРАВОСЛАВНЫЕ!
О борьбе с тунеядством
УКАЗ
(с изм. и доп., внесенными Указом Президиума ВС РСФСР от 20.09.1965 — Ведомости ВС РСФСР, 1965, N 38, ст. 932)
Наша страна под руководством Коммунистической партии вступила в период развернутого строительства коммунизма. Советские люди с воодушевлением трудятся на предприятиях, стройках, в колхозах, совхозах, в учреждениях, выполняют общественно полезную работу в семье, соблюдают законы и уважают правила социалистического общежития.
Пять простых способов контролировать человеческий разум буднично и ежедневно
Вы всё ещё верите в свободу разума и выбора? Напрасно. Маркетологам давно известны те ниточки, которые надо дёрнуть, чтобы рука сама потянулась к нужной полке супермаркета или поставила галочку в правильной графе избирательного бюллетеня.
Разумеется, именно вы – исключительно морально устойчивы, циничны и искушены, чтобы попасться на удочку какого-то там НЛП. Вы безжалостно тыкаете кнопку «пропустить рекламу» в Youtube и легко объясняете своей маме, какую именно психологическую уловку использовал кровавый путинский режим, чтобы заставить бедную женщину проголосовать за своего лидера.
Однако наше подсознание порой «ведётся» на такие вещи, в которых мы просто не заподозрили бы подвоха. Например:
Некоторым лекарствам не обязательно иметь в составе эффективный ингредиент, достаточно просто покрасить таблетку в нужный цвет [2]
«Красная или синяя?» — этот вопрос известен современному человечеству не меньше чем «быть или не быть». Достойно ль смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье? Остаться в матрице и беззаботно вкушать стейки, или же очнуться в реальном мире и примкнуть к армии повстанцев? Выбор исключительно за вами, мистер Андерсон. Но на самом деле он уже давно сделан. Во всяком случае, когда обстоятельства приводят вас в аптеку.
Как это работает?
Не нужно даже пересматривать «Матрицу», чтобы точно сказать, какая таблетка вела в кроличью нору, а какая порождала сон разума. Теперь смотрим на аптечные витрины. Какого цвета снотворное? Голубого или синего. Если даже не сами пилюли, то уж точно упаковка. И, разумеется, это не совпадение. Специально проводимые серьёзные научные исследования подтвердили, что эффективность таблетки зависит от её цвета. Если одной группе испытуемых дать снотворное оранжевого цвета, а другой – точно такое же седативное вещество, но окрашенное в синий цвет, испытуемые из второй группы уснут в среднем на 30 минут быстрее и проспят примерно на 30 минут дольше.
Что за мистика?
Радиофобия и радиационный гормезис
Результаты исследований 2776 словацких ядерных рабочих показали, что онкологическая смертность была на 50 % ниже по сравнению с обычным населением Словакии. На пяти бельгийских ядерных объектах были проведены обследования рабочих — смертность от всех причин и от рака с 1969-го по 1994 год среди мужчин оказалась ниже общенационального уровня. Среди рабочих Австралийского ядерного комплекса зарегистрировано на 15 % меньше случаев рака, чем у обычных людей в том же регионе Австралии. Результаты обследовании 4844 человек, проработавших не менее 10 лет на ядерных объектах Германии, показали, что смертность от рака в исследуемой когорте была почти на 50 % ниже общенациональной. Поразительные результаты!
Во всех вышеприведенных данных отмечается уменьшение смертности от рака с увеличением доз, накопленных за период рабочего стажа (в среднем 34 года). Известный радиобиолог Т. Лаки усреднил результаты исследований различных когорт рабочих атомной промышленности 15 стран мира: Австралия, Бельгия, Канада, Финляндия, Франция, Венгрия, Япония, Республика Корея, Литва, Словакия, Испания, Швеция, Швейцария, Великобритания и США. Эти исследования включали около 410 тыс. рабочих и сотрудников атомной промышленности. Проанализировав эти результаты, Т. Лаки пришел к выводу, что ежегодное облучение в дозе 15 мЗв может полностью предохранить от онкосмертности до самой старости. Абсолютно неожиданные результаты! Конечно, использованная им линейная экстраполяция в биологии невозможна, тем не менее эти данные впечатляют.
Шествие на осляти. Вопыт, варты пиар-маньня
Незадолго до своей кончины, — повествует нам Евангелие, — Иисус Христос, по дороге в Иерусалим, приблизившись к горе Елеонской, послалсвоих учеников в селение, находившееся прямо перед ними. «Входя в него, — сказал им Иисус, — тотчас найдете привязанного молодого осла, на которого никто из людей не садился; отвязавши его приведите! И если кто скажет вам «что вы это делаете?», отвечайте, что он надобен Господу; и тотчас пошлете его сюда. Они пошли и нашли молодого осла, привязанного у ворот на улице, и отвязали его. И некоторые из стоявших там говорили им: что делаете? зачем отвязываете осленка? Они отвечали им, как повелел Иисус: и те отпустили их. И привели осленка к Иисусу, и возложили на него одежды свои: Иисус сел на него. Многие же постилали одежды свои по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге. И предшествовавшие и сопровождавшие восклицали: осанна! благословен грядый во имя Господне! Благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида! осанна в вышних! И вошел Иисус в Иерусалим и в храм; и осмотрел всё, как время уже было позднее, вышел в Вифанию с двенадцатью» — (Еванг. от Марка, гл. 11-я).
Всё это повествование в наиболее полной редакции, изложенное апостолом Марком, было довольно точно и подробно разыгрываемо, в Москве, в Вербное Воскресенье, под названием «Действо цветоносия или шествие на осляти». В этом действии участвовал сам патриарх, со всем причтом, а также царь всея Руси, царевич и бояре. Историк русского театра проф. Б. В. Варнеке, уделяя не более десяти строк этому «действу», находит, что драматический элемент в нем «совершенно ничтожен», с чем, я полагаю, никак нельзя согласиться, если только отойти от того узкого понятия «театра» и «драматического искусства», какое было присуще устаревшему ныне историку Б. В. Варнеке, придерживавшемуся чисто формального воззрения на театр и видевшего его только там, где его... вывеска. На самом деле театр в широком и бесспорном смысле этого слова, был определенно налицо в этом церковном обряде, где патриарх «разыгрывал роль «Иисуса Христа», ближайшее к нему духовенство — его учеников», белая лошадь, в попоне с длинными ушами, изображала «осла», а ветки нашей северной вербы — «пальмовые ветви». Одно из ранних описаний этого церковно-театрального представления принадлежит датскому герцогу и относится к 1603 году. Вот дословно это описание: «Из Кремля во храм был настлан новый помост из новых досок; по обеим сторонам его стояли друг возле друга множество стрельцов и горожан; кроме того, кругом везде большие толпы народа. Когда всё приведено было в порядок и шествие тронулось, то зазвонили во все колокола. Четверо человек несли в храм вызолоченное и завешенное красным сукном седло для патриарха. У конца Кремлевского моста, стояли на каждой стороне по три священника, с позолоченными кадилами, и кадили всему народу. Потом медленно ехала колесница в две лошади и при ней несколько поддерживавших ее людей. На ней стояло красивое дерево со множеством сучьев и веток, которые все были усажены маленькими яблочками и смоквами, а чтоб не качалось дерево, его крепко утверждали досками и брусьями. Под ветками дерева стояли шесть маленьких мальчиков с непокрытыми головами и в белых ризах, точно свя-щенники. Они пели на своем языке «Осанна сыну Давидову, благословен грядый во имя Господне». И делали то же, что и евреи, при входе Иисуса Христа. За колесницею шло рядом множество молодых князей и бояр, нарядно одетых, у каждого была в руках верба. За ними следовали два священника с двумя хоругвями на длинных древках, а потом длинная вереница священников, одетых в белые ризы, с красными, отчасти желтыми оплечьями из камки, атласа, либо тафты; на головах у них были скуфьи, а в руках вербы, и все они пели. За ними шло множество черного духовенства, два священника с рапидами, два священника с золотыми чашами. Далее длинный ряд священников, в нарядных ризах, с иконами. Перед патриархом и царем несли золотое кадило». Это живописное описание нуждается в существенном дополнении, упущенном датским герцогом, а именно: когда «зазвонили во все колокола», наступил тот многознаменательный театральный момент, когда, согласно ремарке одной из средневековых мистерий, «adventavit asinus pulher et fortissimus», т. e. «появляется осел, красивый и сильный». Но так как в наших северных широтах подобного осла большей частью не находилось, то его «представляла» белая лошадь, замаскированная белым покрывалом (вроде теперешних «похоронных попон») с намордником и длинными, на подобие ослиных, ушами. Духовенство выходило к этой ряженой «ослом» лошади, устанавливало лесенку, ведущую к ней, и, по ее ступенькам, патриарх всходил на «осла» и усаживался на него боком (вроде амазонки) держа в правой руке крест, а в левой — Евангелие. Этого ряженого «осла» вел под уздцы сам царь, в шапке Мономаха, или ближний его боярин. Момент, предшествующий посадке патриарха на «осла» или заменяющего патриарха архиерея, осложнялся диалогической сценой: патриарх или архиерей говорил протопопу и ключарю, которые подходили к нему и целовали руку с поклонами, чтобы они привели ему осла. Они шли за ослом, а диакон несколько раз читал: «и абие послеть е семо, идоста же и обретоста жребя, привязано на дверех вне, на распутие и отрешиста е, и неци от стоящих ту глаголаху има»; при этом патриарший боярин говорил им: «что деета, отрешающе жребя». Диакон продолжал: «Они же реста им» — и протопоп с ключарем отвечали: «Господь его требует». Осла вели к лобному месту, и диакон продолжал Евангелие: «И приведоста жребя к Иисусове, возложиша на не ризы своя», что также исполнялось «и всяде на не». Тут патриарх или архиерей, его заменяющий садился на «осла» и начиналась процессия, называвшаяся «Шествие на осляти». «Во время этой процессии — отмечает В. Всеволодский-Гернгросс, — народ по образу жителей Иерусалима, постилал патриарху по пути одежды и бросал ветви. В 1620-30-х годах, это делали люди наемные; постилальники одевались в красное; свои красные кафтаны они с себя снимали и, постепенно перебегая, с передвижением процессии, постилали их на землю (стлали также и разные сукна); числом их бывало до пятидесяти. Такая процессия, по одним сведениям, первоначально обходила лишь Кремль, а по другим, во всё время своего существования направлялась от Кремля к Василию Блаженному, где совершалась краткая служба, и затем обратно».
Н. Н. Евреинов «История русского театра с древнейших времен до 1917 года» Издательство имени Чехова Нью-Йорк 1955 Copyright 1955 by Chekhov Publishing House of the East European Fund, Inc.
«Маяковские чтения»: свобода и предательство интеллигенции
Памятник Маяковскому во времена «оттепели» стал главным местом сбора молодых поэтов и тысяч их слушателей. Постепенно эта группа эволюционировала в диссидентское движение. Власти умело подавили движение – одних лидеров посадив, других приласкав. Эта схема работы с оппозицией стала классикой, и используется в России по сей день.
29 июля 1958 года в Москве открыли памятник Маяковскому на площади его имени (сегодня это Триумфальная площадь). На церемонии поэты читали стихи. Когда официальная часть закончилась, к микрофону шагнул неизвестный человек из публики, и стал читать Маяковского. Собравшимся это понравилось, и к микрофону выстроилась очередь. В итоге договорились собираться и читать стихи – уже не только Маяковского. В это время поэтические вечера были в моде, но впервые они проходили без контроля официальных структур на открытом воздухе. Но советские люди до поры не видели в этом ничего крамольного. Причём не только молодёжь, но и «старшие товарищи». «Московский комсомолец» 13 августа 1958 года похвалил начинание. Между тем, молодёжь на «Маяке» перешла к чтению собственных стихов, вспыхивала полемика – как бы о стихах, но и об их общественном содержании.
Осенью инициатива заглохла, 1959-й прошёл тихо, а вот в 1960 году чтения на «Маяке» возобновились по выходным.
(Отсыл к нынешнему времени: Триумфальная переняла эстафету свободы «Маяка», как и 50 лет назад, став значимым символом – именно здесь по 31 числам собираются митинги в защиту элементарных прав человека, попираемых в России; словно в издёвку, место сбора «свободолюбивой молодой интеллигенции» сегодня в Москве тоже получило название «Маяк» – в харчевне с таким названием публика предпочитает говорить о свободе друг другу, а не народу).
Дело о некомплектной отгрузке комбайнов
В целях планового обеспечения совхозных и колхозных полей сложными сельскохозяйственными машинами правительство Союза ССР категорически запретило некомплектную отгрузку этих машин. Однако чем ближе дело шло в 1933 году к уборке, тем чаще из многих областей, краев и районов страны стали поступать тревожные сигналы о том, что комбайны прибывают на места в некомплектном виде и не имеют таких основных частей, как магнето, карбюраторы, свечи и пр.
Заместитель начальника Союзсельхозснаба И. Я. Реттель и находившийся под его непосредственным руководством начальник сектора сельскохозяйственных машин Л. Б. Шахновский, зная о запрещении некомплектной отгрузки сельскохозяйственных машин, нарушили это запрещение при заключении генерального договора с Союзсельмашем на 1933 год, установив возможность некомплектной отгрузки; в нарушение закона дали свое согласие заводу «Коммунар» (Запорожье) на некомплектную отгрузку комбайнов, установив трехдневный лимит для раздельной от комбайна отгрузки магнето, карбюратора и других ответственных частей, чем и толкнули завод на путь дальнейшей незаконной отгрузки, на путь срыва социалистической дисциплины; не установили действительного и строгого учета, в какие сроки и в каком состоянии комбайны прибывают с завода на поля, и не приняли должных мер даже тогда, когда установленный ими незаконный лимит из трехдневного разрыва в отгрузке превратился в заводской практике в разрыв пятнадцатидневный и даже в сорокадневный, что фактически и приводило к омертвлению значительного количества комбайнов.
Инспектор Союзсельхозснаба Н. И. Ремеров, посланный на завод «Коммунар» для наблюдения за выполнением заводом договора и в первую очередь обязанный не допускать некомплектной отгрузки комбайнов, преступно-халатно отнесся к своим обязанностям, допустив противозаконную некомплектную отгрузку комбайнов и приняв лишь некоторые меры по сокращению существовавших на заводе разрывов в отгрузке комбайнов и ящиков с магнето и другими частями.
Начальник управления сбыта Союзсельмаша Г. А. Моев, в ведении которого находились вопросы комплектной отгрузки комбайнов с завода «Коммунар», не интересовался порученным ему делом и не проверял фактического положения с отгрузкой комбайнов на заводе. Не интересовался Моев также ходом внедрения в заводскую практику унифицированной упаковки, которая должна была содействовать наиболее целесообразной отгрузке комплектного комбайна. При заключении генерального договора с Союзсельхозснабом на 1933 год Моев пренебрег постановлениями правительства о запрещении некомплектной отгрузки, ввел в проект договора примечание, разрешающее некомплектную отгрузку, которое перешло в локальный договор и дезориентировало хозяйственников «Коммунара».
Даже тогда, когда Моеву стал известен, с одной стороны, устанавливающийся незаконный порядок отгрузки, а с другой — вредные последствия этого порядка, он не только не принял мер к пресечению беззакония, но и не осведомил об этом свое, руководство. В результате такого отношения Моева к своим обязанностям завод продолжал оставаться без оперативного руководства по этому важнейшему вопросу и продолжал углублять свою преступную практику отгрузки. Не получал завод указаний и от своего непосредственного руководства — треста Укрсельмаш. Л. Г. Поляков, заведующий группой технического контроля в тресте, ограничился посылкой на завод письменных указаний, которые в основном вопросе — о комплектной отправке комбайнов — противоречили постановлениям правительства. Подобные указания не могли не повлиять на работу завода самым вредным образом.
Директор завода С. М. Шабашвили и заместитель директора главный инженер завода П. И. Дик, зная о запрещении правительством некомплектной отгрузки комбайнов и об обязанности завода ввести унифицированную упаковку, самонадеянно уклонились от строжайшего выполнения этих постановлений и противопоставили порядку отгрузки, установленному правительством, свой, незаконный порядок, заключающийся в раздельной и разновременной отгрузке комбайнов и важнейших их частей Начальник комбайнового цеха завода П. Д. Заходяченко, начальник финансово-сбытового отдела С. В. Череватенко, его заместитель И. И. Кобрисов и заведующий подотделом сбыта И. К. Кордик слепо пошли за своим заводским руководством, хотя и знали о незаконности его распоряжений.
Так как установленный незаконный порядок отгрузки требовал ряда сложных операций, как-то; снятия магнето и карбюратора с мотора, упаковки в особые ящики с номером мотора, а затем комбайна и т. п., то неизбежно происходила задержка с этими частями, путаница в номерах, приводившая к обезличке магнето и карбюраторов. В результате отгрузка ящиков происходила с разрывом до 40 дней после отправки комбайнов, а обезличенные части, попадая даже вовремя на место, или не подходили к комбайну, или требовали для установки высокой квалификации техников, которые не всегда были в то время на местах.
В результате этой антигосударственной деятельности комбайны в ряде МТС и районов в период уборки 1933 года пошли на работу с запозданием, а в некоторых МТС и вовсе не пошли на работу.
Дело это 16–22 августа 1933 г. рассматривалось Верховным судом СССР по Уголовно-судебной коллегии в Москве.
Суду были преданы по обвинению по ст. 111 УК РСФСР: Моев Г. А., Шахновский Л. Б., Реттель И. Я., Ремеров Н. И., Поляков Л. Г., Шабашвили С. М., Дик П. И., Заходяченко П. Д., Череватенко С. В., Кобрисов И. И., Кордик И. К.
* * *
Товарищи судьи! Значение настоящего процесса далеко выходит за пределы узко хозяйственных интересов. В этом процессе вопросы техники — а на этих вопросах некоторые подсудимые пытались сделать особое ударение — занимают подчиненное место. В этом процессе на первый план выдвигаются вопросы гораздо более серьезного и важного значения, чем, скажем, вопрос только о некомплектной отгрузке комбайнов.
Read More
ЛЕНИН — 143
Ленин характеризует разных известных лиц. — Ленин об Ю. О. Мартове. — Ленин об А. Луначарском. — Ленин о М. Горьком. — Ленин о Троцком. — Ленин о В. И. Засулич. — Ленин о Литвинове. — Тифлисская экспроприация. — Литвинов и Мартов; они не сошлись, и что из-за этого произошло. — Ленин о Вересаеве. — Ленин о Воровском. — Ленин о Г. А. Алексинском.
Я заканчиваю описание этого первого приезда Ленина в Брюссель. И в заключение считаю небесполезным для характеристики Ленина привести его отзывы о разных более или менее известных деятелях, сделанные им в это его посещение меня в Брюсселе.
Я выше говорил, что незадолго до его приезда в Брюсселе же читал доклад покойный Юлий Осипович Мартов. И вот, говоря о нем, Ленин с обычными своими ужимками и лукавым видом, сказал мне:
— Хотя Ю. О., как известно, мой большой друг… вернее, бывший друг, но, к сожалению, он великий талмудист мысли, и что к чему — это ему не дано…
О недавно смещенном с поста наркомпроса А. В. Луначарском, который незадолго до него тоже читал доклад в Брюсселе на зыбкую тему романа Арцыбашева «Санин», он говорил не только зло, но и с нескрываемым омерзением, ибо, насколько я знаю, в известных отношениях Ленин был очень чистый человек, с искренней гадливостью относившийся ко всякого рода эксцессам, как пьянство, половая распущенность и пр.
В свой приезд Луначарский тоже гостил у меня и тоже пробыл три-четыре дня. Я хорошо знал его покойного брата, доктора Платона Васильевича, моего товарища по работе (революционной) в Москве и арестованного так же, как и я, 1 марта 1901 года. Естественно поэтому, что я встретил Анатолия Луначарского очень приветливо. Но уже после весьма кратковременного знакомства с ним я раскусил его и понял, что это был хотя внешне и блестящий человек, но совершенно пустой малый и морально очень неразборчивый… Он жил тогда на острове Капри под сенью Горького, о котором он говорил с самым пошлым подобострастием, так же как и об его жене (актрисе М. Ф. Андреевой. — Ред.). Он усиленно уговаривал и меня переехать на Капри, причем все время говорил в таком духе, что вот он вернется на Капри, повидается с Горьким и «главное с Марией Федоровной» и поговорит с ними обо мне и уверен, что они согласятся приютить и меня. Все это говорилось тоном какого-то приживалы… Я просил его весьма определенно не хлопотать, говорил, что с отвращением вспоминаю о Горьком и об его жене…
Но тем не менее вскоре после его отъезда я получил от него письмо, в котором он сообщал, что очень хлопотал обо мне перед Горьким и в конце концов добился и от Горького, а «главное от Марии Федоровны» согласия на то, чтобы я приехал к ним на Капри, и что меня у Горьких на их вилле ждет прекрасная комната и пр.
Конечно, я поспешил ответить ему, что, как я говорил ему при свидании, я не хочу и не могу согласиться на это приглашение и вступить в ряды того хора паразитов, который окружает «великого Горького».
В Брюсселе Луначарский отметился гомерическим пьянством. Так, помню, после одного угощения (пьянство и пр.), данного ему поклонниками, мне пришлось в четыре часа утра увозить его к себе домой грязного, пьяного, скверно ругавшегося и все время лезшего в драку, бившего посуду…
Я рассказал об его брюссельских подвигах Ленину, показал ему письмо Луначарского ко мне с выражением «согласия» Горьких на мой приезд на Капри, и Ленин тут-то и сделал самую беспощадную характеристику своему будущему коллеге по Совнаркому, будущему «министру народного просвещения».