Европейский союз обязан своим существованием политическим элитам, которые могут рассчитывать на политическое согласие более или менее индифферентного населения, по крайней мере, пока население считает, что Евросоюз отвечает его интересам, принимая во внимание все обстоятельства. Евросоюз получает легитимацию в глазах граждан благодаря результатам своей деятельности, а не благодаря тому, что он исполняет их политическую волю. Подобное состояние дел объясняется не только историей происхождения Союза, но и особенностями правового устройства этого уникального образования. Европейский центральный банк, Европейская комиссия, Суд Европейского союза прочно вошли в повседневную жизнь европейцев за последние десятилетия, несмотря на то что эти институты меньше всего поддаются демократическому контролю. Более того, Европейский совет, который взял на себя инициативу во время текущего кризиса, сформирован из глав правительств, роль которых, по мнению граждан, состоит в том, чтобы представлять национальные интересы каждой страны в далеком Брюсселе. И, наконец, предполагалось, что по крайней мере Европейский парламент будет способствовать взаимодействию между политической жизнью отдельных стран и происходящим там противоборством политических взглядов и теми, кто принимает важные решения в Брюсселе; но и этого взаимодействия, как правило, не происходит.
Таким образом, в данный момент на общеевропейском уровне все еще существует пропасть между мнением и волеизъявлением граждан, с одной стороны, и политическими мерами, предпринимаемыми для решения проблем — с другой. Это также объясняет и то, почему обычные граждане не имеют ясного представления о концепции Европейского союза и о его будущем. В основном, только профессиональные политики, экономические элиты и ученые, занимающиеся соответствующими вопросами, достаточно хорошо информированы и имеют четкую позицию по этим вопросам; даже для участвующих в общественной жизни и в обсуждении острых проблем интеллектуалов эти вопросы не имеют большого значения [1]. Образ мыслей, выражающий скептическое отношение к Евросоюзу, — вот что объединяет европейцев сегодня; этот образ мыслей получил широкое распространение во всех странах — членах Евросоюза во время кризиса, хотя в каждой стране есть на то свои, различные и, зачастую, противоположные причины. Эта тенденция важна, и политическим элитам, возможно, следует принять ее во внимание, но растущее неприятие идеи Евросоюза в действительности не играет решающей роли для текущего курса европейской политики, который довольно сильно дистанцирован от политической ситуации в отдельных странах. Текущий курс антикризисного управления продвигается и осуществляется прежде всего многочисленным крылом прагматичных политиков, которые придерживаются принципа постепенности осуществления реформ, но которым не достает ясности в отношении перспектив. Они ориентируются на принцип «Больше Европы» (More Europe), стремясь избежать гораздо более драматичного и, вероятно, более дорогостоящего развития событий — отказа от евро.
Прежде всего, сосредоточившись на десятилетнем плане экономических реформ, который разработали в Евросоюзе («На пути к более эффективному экономическому и монетарному союзу» — “Towards Genuine Economic and Monetary Union”), я попытаюсь объяснить суть технократической дилеммы, которая осложнила реализацию этого проекта (1). Во второй части я представлю альтернативную модель установления наднациональной демократии в Европе и те препятствия, которые нам предстоит преодолеть на этом пути (2). Основное препятствие — это недостаток солидарности; прояснению этого сложного, несомненно, политического понятия посвящена третья, философская часть (3).