Была у меня работа, связанная с анализом возможностей белорусских пиарщиков. Поскольку пиар в Беларуси говённый и примитивный, я, ничтоже сумняшеся, не стал изобретать велосипед и ебать мозги клиенту, а честно взял за основу классическую работу А.С.Ольшевского «Антикризисный PR и консалтинг», известную в широких кругах русских офисных политтехнологов. То есть тупо сопоставил описанные автором методики с белорусской действительностью.
А теперь, как говорится, инджой Read More
«Британию сметет волна польских иммигрантов!» – заходились газетные заголовки в 2004 году. «Не беспокойтесь, – с уверенной и чуть снисходительной, как всегда, улыбкой заявляло своим гражданам правительство Великобритании, – все под контролем: наши аналитики предсказывают не более тринадцати тысяч польских иммигрантов в год».
Ошиблись и те, и другие.
За последние годы имела место несомненная «славянизация» Британии. Стали привычными понятные славянские слова, так часто звучащие на британских улицах (даже в глубинке), объявления на польском в британских банках, польские магазины, рестораны. Польские строители, слесари, официанты. Польские иммигранты стали героями британских комедий и анекдотов. Вот, например такой, о непроизносимости польских фамилий, рассказанный мне англичанином: «Решил поляк проверить зрение. Окулист просит его прочесть буквы первой строчки: WZZWYCSK. «Буквы первой строчки? Да я этого парня знаю!»
Но не все так безмятежно. Полякам в Альбионе пришлось узнать и эксплуатацию, и унижения и привыкнуть к выкрикам «Go home!». Кричали это зачастую те британские «островитяне», которым «бенефиты» обеспечивали приятное времяпрепровождение практически в течение всей жизни, только изредка прерываемое прогулкой в Job Centre. За эту прогулку государство предоставляло им достаточно, чтобы они могли продолжать излюбленное солодово-холестериновое питание и платить за SkySport – эдакий современный вариант древнеримского «хлеба и зрелищ». Естественно, они забеспокоились, что придется делиться с «понаехавшими».
Но их страхи оказались необоснованными. Огромное большинство польских иммигрантов не стало выстраиваться за «бенефитами», а засучило рукава и взялось за работу.
И облегченно вздохнули пожизненно безработные груди под хорошо растянутыми спортивными куртками hoody: их содержание составлялось в том числе и из налогов мигрантов.
Read More
Госдума приняла в первом чтении закон о запрете пропаганды гомосексуализма. Как обычно в последнее время, любая консервативная инициатива оправдывается некой «традицией». Но если бы думцы знали: традиция прошлой России – это как раз безудержный гомосексуальный разврат.
Очень плохо, что в России совсем не изучают историю обе противостоящие друг другу стороны: ни креаклы, ни автохтонная бюрократия. А знали бы – слились в экстазе (уж по вопросу гомосексуализма – точно).
Обратимся к прекрасному исследованию американского историка Дана Хили «Гомосексуальное влечение в революционной России».
Пусть вас не смущает название книги – Хили в своей книге очень долго подбирается к самой Революции. Он начинает описание гомосексуальных практик в России с середины XIX века, показывая, что они были обыденной частью общества. А в 1917 году новые власти лишь узаконили то, чему предавались миллионы сограждан.
Американский историк говорит, что бурный расцвет гомосексуализма в России был вызван крепостничеством. «Однополый эрос между мужчинами отражал модель доминирования и подчинения», – пишет он. И если в сельской местности мужеложество оставалось скрытым от посторонних глаз, то в российских городах особо никто не таился.
Хили подробно описывает т.н. «Артель развратников» – фактически гильдию профессиональных гомосексуалистов, практиковавшую в больших городах. «Артельщики» были в основном сосредоточены в банях. Исследованием этой гильдии занимался врач-венеролог Тарнавский. Он даже несколько идеализировал профессиональных гомосексуалистов: «Молодые банщики (кинеды) очень сообразительны, что сумели сделать бани местом хорошего заработка. Ещё снисходительнее простой человек относится к предложению врождённых или старческих кинедов. Три четверти банщиков за деньги соглашаются быть активными педерастами». В мужской проституции Тарнавский видел экономические начала, точнее – ужасающую бедность, толкавшую низшие сословия к продаже своего тела. В книге приводится множество полицейских отчётов 1870-90-х годов, вот некоторые выдержки из них:
Read More
Нижеследующий текст посвящен одной теме – 1980-м годам. Автор не собирается «переоткрывать» это десятилетие, вводить на него моду или беззастенчиво предаваться ностальгии и лирическим воспоминаниям. Столь же чужд ему и подход чисто теоретический, историософский, идеологический. Это просто частные наблюдения частного человека, который жил в те годы, живет сейчас и имеет возможность сравнивать, рассуждать, комментировать, анализировать. Разные стороны 1980-х – как они сохранились в памяти, как они видятся сейчас, каковы культурные механизмы и жизненные практики, имевшие место в те годы, – вот об этом я попытаюсь рассказать по ходу ретроспективной экскурсии.
1. Хронологические рамки черной дыры
Но почему 1980-е? Прежде всего автор подсознательно стремится к тому, чтобы загладить некоторую – пожалуй, даже вопиющую – несправедливость. Энтузиастические 1960-е воспевают и проклинают с неослабевающим воодушевлением. Сиреневые советские (и развеселые, в блестках глэм-рока, западные) 1970-е во многом еще не закончились; по крайней мере, они доигрываются в бесконечных цитатах из «Семнадцати мгновений весны» и невыносимых камбэках пузатых стариков из «Deep Purple» и «Pink Floyd». 1990-е... Ну, с этими все в порядке – они вообще не закончились; нынешняя российская идеологическая машинка знает только одну мелодию: «Как славно, что мы не в 1990-х!». Да и весь мир до сих пор дожевывает последствия распада СССР, Югославии, Грузии, геноцид в Руанде и так далее. А вот то, что происходило с 1980-го по 1990 год... нет, конечно же, с 1979-го по 1991-й... нет, с 1982-го по 1986-й... – уже сама путаница с хронологическими рамками, невозможность установить, когда же это десятилетие началось и когда кончилось, заставляет задуматься: в чем же трюк, куда они подевались, 1980-е?
И действительно, куда? Если говорить о нашей Родине, в широком, советском, смысле – то куда? Проблема, как выражаются историки, «хронологических рамок периода» явно преобладает над проблемой его, как говорят те же самые историки, «периодизации». Определить временные границы – значит, уже что-то сказать, неким образом обозначить то, что обносишь границей; оттого чуть ли не самые бурные баталии в историографии последних веков ведутся вокруг того, когда что-то началось и что-то кончилось. Соответственно, в нашем случае следует поразмыслить о том, что же такое должно было начаться и закончится, чтобы именоваться «1980-ми»? В чем эссенция, эликсир, суть, содержание, смысл этого десятилетия?
Read More
Дома я ем пищу простую, довольно грубую, прочную пищу, и пью водку в 30°, потому что водка не только приятна, но и полезна при грубой пище (по словам нашего фельдшера, водка «всякую насекомую убивает», о чем, как он утверждает, «и в патологии сказано»). Случалось мне однажды поехать за 60 верст на именины к одному родственнику, человеку богатому и любящему угостить — ну, довольно сказать, что у него в деревне повар получал 25 рублей жалованья в месяц. Хорошо. Наступили именины. В час пополудни завтрак — дома я в это время уже пообедал и спать лег — разумеется, прежде всего водка и разный гордевр. Выпили и закусили. Завтракать стали: паштет с трюфелями съели, бургонское, да настоящее, не то, что в уездных городах продают с надписью: «Нуй бур-гунский», выпили. Цыплята потом с финзербом каким-то. Съели. Еще что-то. Ели и пили часа два. Выспался потом. Вечером в седьмом часу — обед. Тут уж — ели-ели, пили-пили, даже тошно стало. На другой день у меня такое расстройство желудка сделалось, что страх. Им всем, как они привыкли к господскому харчу, нипочем, а мне беда. Доктор случился, достали где-то Tinctura opii, уж я ее пил-пил — не помогает. Ну, думаю, — умирать, так уж лучше дома, и уехал на другой день домой. Приезжаю на постоялый двор, вхожу и вижу: сидит знакомый дворник Гаврила, толстый, румяный, и уписывает ботвинью с луком и селедкой-ратником.
— Хлеб-соль!
В этом кратком очерке представлений рабочего о питании я вовсе не думаю дать что-нибудь цельное, полное. Мои наблюдения поверхностны, и если я сообщаю их, то только потому, что вообще мы мало знаем о мужике, и все это для многих будет довольно ново.
По-мужицкому, кислота есть необходимейшая составная часть пищи. Без кислого блюда для рабочего обед не в обед. Кислота составляет для рабочего человека чуть не большую необходимость, чем мясо, и он скорее согласится есть щи со свиным салом, чем пресный суп с говядиной, если к нему не будет еще какого-нибудь кислого блюда. Отсутствие кислоты в пище отражается и на количестве работы, и на здоровье, и даже на нравственном состоянии рабочих людей. Уж лучше червивая кислая капуста, чем вовсе без капусты. При продовольствии войск в походах на войне вопрос о щах, о кислой капусте, о кислоте, есть вопрос первостепенной важности. Если бы мы получше знали мужика и поменьше увлекались немцем, то скорее подумали бы о своей кислой капусте, чем о немецкой гороховой колбасе.
Щи из кислой капусты — холодные или горячие — составляют основное блюдо в народной пище. Если нет кислой капусты, то она заменяется кислыми квашеными бураками (борщ). Если нет ни кислой капусты, ни квашеных бураков, вообще никаких квашеных овощей, как это иногда случается летом, то щи приготовляются из свежих овощей — свекольник, лебеда, крапива, щавель — и заквашиваются кислой сывороткой или кислыми сколотинами, получаемыми при изготовлении чухонского масла. Наконец, в случае крайности, щи заквашиваются особенно приготовленным сырым кислым квасом или заменяются кислой похлебкой с огуречным рассолом, квасом, сильно закисшим тестом, сухарями из кислого черного хлеба (тюря, мурцовка, кавардачок).
Случается, что косцы на отдаленных покосах летом довольствуются пресною кашицею, но отсутствие горячей кислой пищи всегда составляет большое лишение для рабочих, и они стремятся пополнить этот недостаток кислым молоком, что, однако же, не вполне удовлетворяет, потому что молоко есть легкая пища, к трудной работе не идущая, а косьба требует пищи прочной, крутой, густой.
Вчера говорили с одним товарищем, обсуждали статью «Новогодняя» Андрея Фефелова, опубликованную надысь на нашем сайте. Один товарищ сказал, что кичиться непразднованием Нового года – это снобизм. Надо, мол, не нос воротить от фейерверков и винегретов, а просвещать народ. (Учить, как правильно, тихо и застенчиво, обняв изгиб гитары жолтой, встречать Новый год.) Я спросил, а просвещать – это не снобизм?
Товарищ ответил: просвещать, Лёва, это как армия. Твой священный долг и почётная обязанность.
Я проникся. Можно ведь до бесконечности говорить, какие гадкие в России законы, Путин, олигархи, генералы, старшие прапорщики, призывники с Кавказа и проч., но в армию от этого не идти…
Это всё равно как не идти не от этого.
И я решил немедленно начать просвещать. Взгляните, вот перед нами картина. На первый взгляд, неудержимо ласкает глаз она. В этом мы все едины: и с хорошим вкусом которые, и с плохим вкусом – один народ. Зато на второй взгляд от неё неудержимо тянет блевать, и это останавливает человека с хорошим вкусом от дальнейшего её восприятия, а человека с плохим вкусом не останавливает, даже наоборот, как-то приободряет.
Однажды в типографии издательства «Ставропольская правда» я стал свидетелем одного небольшого производственного совещания. Помню, меня удивило, что один из его участников, наполнив свой стакан необходимой жидкостью, почему-то не оставался у стола, где все совещались, а бодро трусил к двери и выпивал там. Оказывается, у двери стояло ведро, в которое участник, выпив содержимое стакана, в ту же секунду его выблёвывал. Был он при этом бодр и весел, такая своеобразная манера совещательства нисколько ни его, ни других участников не тяготила, всё было нормально. Он даже пьянел по-прежнему.
Read More
Вопреки традиции, сложившейся в российских СМИ, Блог Толкователя продолжает не только давать прогнозы на следующий год, но и смотреть, насколько сбылись они в уходящем году. В 2011-и начале 2012-го медиа были преисполнены ожиданием скорого апокалипсиса: госпереворота и экономического коллапса.
Экономист Михаил Делягин из года в год продолжает неблагодарное дело: описывать скорое будущее. Прогнозы его оказываются далеки от действительности, но он упорно не желает сдаваться. Вот его видение 2012 года:
«Президентом России станет Владимир Путин. Вскоре после его назначения Алексей Кудрин займёт пост председателя Банка России, а нынешнему – Сергею Игнатьеву – подберут какую-нибудь малозначимую синекуру.
После своей инаугурации Путин кардинальным образом пересмотрит личный состав правительства, образованного по итогам парламентских выборов, превратив его в самое короткое правительство в истории России. Дмитрий Медведев возглавит правительство, но уже до конца 2012 года может перейти на новую ответственную работу – председателя Конституционного или Верховного суда с целью личного плотного контроля реформы судебной системы страны».
Американо-российская журналистка Маша Гессен в своей широко разрекламированной книге «Человек без лица: невероятное восхождение Владимира Путина», которая была опубликовано в США, предсказала падение режима Путина в 2012 году:
«Под влиянием массовых протестов россиян против результатов парламентских выборов, которые прошли с нарушениями, премьер-министр Владимир Путин вдруг является неизбежным лидером. Он может думать, что его изберут президентом, в должности которого он находился с 2000 по 2008 годы, и он будет служить на этом посту ещё до 12 лет. Но я, как и многие россияне, думаю, что его режим упадёт до майских выборов, или сразу после них », – отметила Гессен конце декабря 2011 года.
Аўтар: Ирина МАЛЬЦЕВА I 29 снежня 2012 г. 16:19
— В целом слоган оказался удачнее всех прочих. Он благополучно пережил такие шедевры агитпропа, как “Жыве Беларусь!”, “За Беларусь!”, “За сильную и процветающую Беларусь!”. Возможно, потому, что мой рецепт счастья оказался реально осязаемым. Его ингредиенты можно пощупать, пожевать, пригубить, хряпнуть, на них можно кататься. Это плюсы.
Минус в том, что это приговор пресловутой белорусской духовности, этакий трансфер книжек Быкова и Купалы с Коласом в местную версию потреблятства. Сдай макулатуру — получи талончик на “корч” и катайся. Правда, это мировой тренд, так что плакать не надо.
И еще. Было бы нечестно закрыть глаза на то, что “чарка, шкварка, иномарка” позорно и возмутительно подорожали и начинают проходить по разряду белорусского luxury. А этот тренд ведет напрямую в барак, где Андрей Соколов, герой кинофильма “Судьба человека”, делил пайку, полученную от коменданта лагеря.
— Строго говоря, в информационных войнах участвовали другие. Я всего лишь разрабатывал сценарии, планировал и доводил дело до победы. Меня, собственно, для этого и нанимали.
И вовсе я не смеюсь над чиновничеством. Многие государственные служащие — мои добрые знакомые, соратники и мои выдвиженцы. Как правило, люди честные, компетентные, хорошо вышколенные и с незашоренными мозгами. Смешно и стыдно наблюдать, когда их делают идиотами в квадрате. Но и этому есть объяснение.
Чиновники не понимают, что происходит, они дезориентированы. Им невозможно планировать карьеру, невозможно уйти в бизнес, нет гарантий. Зарплата смехотворна, вы представить себе не можете, как унизительно себя чувствует любой белорусский чиновник при встрече, ну, хотя бы с российскими коллегами. Добавьте сюда тщательно культивируемое в СМИ неуважение и даже ненависть к госаппарату, и вы поймете, почему качество госуправления неуклонно снижается. А я всего лишь публично фиксирую эту деградацию и стараюсь, чтобы это, по возможности, было забавно и по-доброму. У людей и так мало радости, они мои тексты прочтут и улыбнутся.
Так что взглядов я не менял — без лести предан. Прямота, искренность, резкость, я на этом состоялся и как автор, и как начальник, это мой социальный капитал. Уважение к власти не в том, чтобы слепо врать подчиненным и своим коллегам. И потом, не скрою, мне симпатична эта юная синеокая модель, и я лишь деликатно намекаю, что ей следует более лучше одеваться. Надеюсь, читателям “Народной Воли” этот мем знаком.
— Это не угроза для власти, это вопрос понятий, пацанский вопрос, как у нас в России говорят. Оппозиционеры патологически ненавидят Александра Григорьевича Лукашенко. Почему он должен подставлять им правую или левую щеку? Вы скажете: “Ну, он же сильный, что ему стоит?” Однако в белорусской политике библейские притчи неприменимы. Народ-богоносец не поймет, здесь слабого ногами топчут, а потом друг друга жрут и тем сыты бывают.
Что до приглашения в эфир от меня лично, то здесь еще проще. Вы справедливо упомянули, что мы вели информационные войны. На войне у противника есть один шанс попасть в эфир противоборствующей стороны — надо стать перебежчиком. Унижать оппонентов предложением переметнуться прямо в эфире было бы невежливо, а даром отдать им информационное поле — глупо. Вот так и не встретились.
— Дети у меня, как у президента России В.В.Путина, учатся и отчасти работают. Я их не тороплю на свершение трудовых подвигов. Сам же я консультирую питерских товарищей по вопросам ведения информационных войн, и, надо сказать, за последние два года они достигли в этом поразительных успехов. Хороший медиа-консультант — он как семейный доктор, знаете ли. Так что когда болезни обостряются, я в Питере. А как кризис миновал — или в Минск, или на воды.
— Вот вы меня наповал бьете этим вопросом. Не занимаюсь я белорусской проблематикой вплотную, поэтому возможны аберрации. Не сделаю большого открытия, сказав, что белорусская публичная политика уйдет в Сеть и, похоже, не вернется. Идеология продолжит разваливаться. Власть сделает как минимум три-четыре большие глупости, которые, теоретически, смогут породить локальные стихийные бунты. Они будут подавлены, но не исключаю хотя бы одного убийства, которое можно будет раскрутить как политическое. Рубль упадет, водка подорожает, сало тоже...
Лягут ли беларусы под немецкие танки?
Предполагается, что лимит переворотов и революций для синеокой™ исчерпан. С этим некому спорить: пятая колонна окуклилась, а народ-богоносец, как водится, безмолвствует и от безделья режет сам себя.
Оно и к лучшему. Ибо единственная широко известная в центре Европы великая бескровная революция так плавно перешла в кровавую гражданскую войну, что никто и ахнуть не успел. В общем, революции здесь тема малоприятная. Впрочем, и сам я регулярно говорю и пишу вещи, неприятные для публики, ибо если не я, то кто и т.п.
Однако перед Рождеством и Новым годом принято говорить о хорошем. Also, я собираюсь сейчас раздать несколько прелестных глянцевых открыток гламурного вида.
Первая открытка по случаю окончания 2012 года – Года книги. Натурально, никаких книг в этот год туземные инженеры человеческих душ не родили, а вожди не читали. Это был, прямо скажем, не их год.
Зато это был, что уж греха таить, мой год. Просто потому что самой продаваемой в центре Европы книгой стали «Скарбы Беларусi» Олега Лукашевича и Александра Алексеева – проект, которому я, со свойственным мне чутьём и прозорливостью, некогда оказал всестороннюю поддержку.
Другим событием автохтонного kulturbund’а, вне всякого сомнения, стало переиздание произведений королевы детектива Ольги Тарасевич. Белорусских авторов, как правило, не переиздают на родине, если они не покойники, а тут и сценарии, и сериалы на миллионы долларов. Это успех!
О других событиях книжного года умолчу, как и о прочих достижениях туземного культмассового сектора. Говорят, и кино снимали, и балет танцевали, и оперу писали. Всё это можно считать большим творческим успехом, когда б артисты ещё и не пели.
Следующая открытка в стиле luxury. БеларусОв давят уже не тракторами «Беларус», а порш-кайенами. В одной строке милицейского протокола – весь рост благосостояния страны, как на ладони. И хотя правительство упёрлось в своём тупом нежелании платить аборигенам $3/час, прогресс очевиден. Обвала не допустили, от пропасти отвели, войны не было, денег тоже, картошка в буртах, буртов много.
Далее у нас, в лучших традициях глянца, открытка голографическая. Были такие, помните? Наклонишь девушку – она подмигивает, в другую сторону наклонишь – а там сиськи.
Синеокая™ красавица наклонялась исключительно в рамках производственной гимнастики: «если вы в своей квартире – лягте на пол, три-четыре». Никакого постмодернизьма, никакого либерализьма. Полная самобытность, словно пачулей накапали в щи.
От ГТО к олимпийской медали не получилось: Олимпиаду и Лондон просрали вчистую, но зато какие дизайнерские были костюмы! И сейчас не стыдно, хоть на Жданы, хоть на Комаровку.
Последняя открытка из серии «Се вид Отечества: лубок». Историю несчастного, погибшего из-за весёлого пари, все вы, конечно, знаете. Не знаете вы другого. Эта нелепица разом дала ответы на все проклятые вопросы и положила конец дискуссиям вокруг синеокого™ дискурса, этоса и архетипа.
Ибо в этом дурацком случае – краткий курс новейшей парадигмы центра Европы. Все атрибуты налицо. Есть дорога (в философском смысле «путь»). Есть жена (в историческом смысле «Россия») со словами «спорим, не ляжешь». Есть немецкая иномарка (в геополитическом смысле – неумолимый паровой каток либерализма и демократии). Ну, и есть труп. В самом что ни на есть прямом смысле.
Таким образом, белорусская парадигма на 2013—2015 гг. прочерчена с беспощадной прямотой обледенелого шоссе. Или с женой не спорь, или ляжешь на пути прогресса и будешь раздавлен германской машиной. Причём все симпатии синеоких™ беларусОв будут на стороне водителя.
С Наступающим!