НАЦИЯ В СОСТОЯНИИ КОНСТИТУЦИОННОГО ТРЕПЕТА
Субъекты политики рутинно связывают власть и аффект с политическими объектами только для того, чтобы потом видеть в этих же самых объектах источник независимой власти. Это относится к национальным флагам, написанным конституциям, важным национальным памятникам. Святая корона также входит в эту группу предметов, являясь аффективным объектом.
Как объяснить тот аффект, который вызывает Святая корона? Защитники Короны отстаивают ее с чувством неподдельного трепета, т.е. такого аффективного состояния, которое связывает отдельного человека с коллективом и наделяет этот коллектив аффективной и идентифицирующей силой. Трепет — это коллективная форма фетишизации, в которой человек, связав тот или иной объект с непреодолимым аффектом, затем испытывает воздействие этого аффекта, «исходящее» уже от самого объекта. Аффективные объекты в этой ситуации сходны с экранными воспоминаниями (screenmemories) Фрейда: излучая спроецированное содержание, такие воспоминания «усиливают» оригинал благодаря операциям неявного смещения[6].
Пьер Бурдьё связываетполитический фетишизм с ролью языка, в котором действие и речь взаимно конституируют друг друга. Так, например, закон наделяет правом того, кто получил большинство «голосов» в определенном «избирательном округе», «представлять» этот округ. Закон наделяет «властью» тех, кто избран действовать от имени своих сограждан. Таким образом — и кавычки в двух последних предложениях использованы для того, чтобы показать, как юридически сконструированные институты становятсяреальными, — закон создает должностных лиц и наделяет их мандатами. Несмотря на то что в современном демократическом обществе политическая власть принадлежит гражданам, которые в любой момент могут вернуть ее себе, среди граждан существует тенденцияфетишизации власти, т.е. представление о том, что у власти есть некий независимый от самих граждан источник.
В частности, политическая власть, делегированная конкретному человеку, начинает отождествляться с этим человеком как ее основным источником. Так, например, вместо того чтобы говорить о политике как о человеке, который временно сосредоточил в своих руках власть тех, чьи интересы он / она представляет, мы обычно говорим о том, что политикимеет должностную власть. Мы не говорим, что полицейские — это чиновники, которых закон временно наделил властью, — вместо этого мы скажем, что офицер полицииобладает властью. Именно это смещение в понимании происхождения власти в демократической системе — с гражданина на должность / институт — и создает основу для политической фетишизации, и в этом смещении ключевыми шагами являются проекция и воссоединение. Как замечает Бурдьё:
В роли политических фетишей выступают люди, вещи, живые существа, которые кажутся как бы обязанными лишь самим себе существованием, полученным от социальных агентов. А доверители обожают свои собственные создания. Политическое идолопоклонство как раз и заключается в том, что ценность, которой наделяется определенный политический деятель, — этот продукт человеческого мозга — выступает как объективное свойство личности, как обаяние, харизма, ministerium предстает как mysterium.
Как отмечает Бурдьё, политическая власть(ministerium)может проявляться, как будто[7] ее происхождение далеко от того, чтобы быть обыденным(mysterium).Политическая власть выглядит больше своего источника. Это относится, как следует из приведенной цитаты Бурдьё, не только к людям, но и к предметам, которые приобретают особое значение. Согласно Бурдьё, это особое значение исходит от человека, наделяющего им предмет, и тем не менее человеку, придающему это значение предмету, кажется, что оно является неотделимой принадлежностью этого предмета или человека.