Фактор шаблонного мышления хохловодцев, запоровший летнее наступление, ранее уже был рассмотрен детально.
Теперь на очереди фактор пренебрежения украинских штабистов и командиров азами военного планирования, как такового.
Под любую боевую задачу проводится расчет необходимых для ее решения сил и средств. Штабисты Пентагона и НАТО, которые расписывали хохлам дислокацию и направления главных ударов, действовали в рамках своих филдмануалов и наставлений.
Как и положено, хохловодцы были поставлены раком навытяжку над картой ТВД, где западные кураторы им показали всякие линии и стрелочки. И расписали тайминг — время «Ч» (начало операции), «Ч»+2 часа, «Ч»+6 часов; «Ч»+24 часа и «Ч»+72 часа.
Ближайшая задача ударным корпусам ВФУ — прорыв от сорока до семидесяти километров в глубину обороны противника (все расчеты от линии фронта по состоянию на 3 июня). На эту задачу двум ударным корпусам ВФУ западные военные планировщики положили не более 72 часов. А лучше 48 часов.
За это время головным дозорам (передовым танковым подразделениям) хохлов предписывалось выйти к Токмаку (+30 км). А в случае воинского счастья — увидеть в подзорные трубы Мелитополь (+70 км)
Почему обязательно именно такой тайминг? Потому что на войне время это всё. Ещё что-то можно исправить, когда график только начинает плыть. Но если ударные части не держат заданный темп прорыва/наступления, это становится ясно уже в первые 4-6 часов операции. К исходу первых суток еще что-то можно подтянуть, пришпорить, Но в дальнейшем любое отставание от сроков ведет к обнулению намеченных результатов наступления.
(наш собственный опыт катастрофической потери темпов под Киевом в первые 96 часов СВО РФ на У может послужить самой свежей иллюстрацией)
Именно это произошло с хохлами. Сначала были отдельные звоночки:
— плохо разведанные минные поля при полном неумении сделать в них проходы;
— активная и стойкая подвижная оборона русских войск с её дерзкими ошеломительными контратаками и сочетанием маневра огнем артиллерии;
— уничтожение наступающих танковых ротных колонн ещё до выхода на рубежи перехода в атаку;
— неожиданно высокая плотность воздушных средств уничтожения танков и ББМ/БТР/БМП (от фронтовой авиации/вертолётов до “ланцетов”).
С учетом параноидальной боязни хохловодцев применить, как это и положено, танковые массы для прорыва русской обороны, их наступление потерпело крах уже к 12 июня. Все остальное — лишь попытки отрицания очевидного краха и лихорадочный поиск сменного нарратива в духе “это другой, который наступ”. Для чубатантов нарратив/пеар первичен, военные результаты вторичны.
А заканчиваю я свой обзор оценкой фактора концентрации сил на направлении главного удара. Американцы/натовцы отводят танковому батальону в наступлении полосу до 3 км; танковой бригаде, соответственно, до 10 км.
А теперь внимание, следите за руками: наиболее эффективным построением на участке прорыва, согласно положениям действующих филдмануалов, является развертывание танковых подразделений по фронту.
Только в этом случае командир достигает на участке прорыва максимальной плотности, интенсивности и эффективности огня башенных орудий своих танков, добавляя сюда артиллерию страйкеров, мардеров и прочих бредлей. Но одновременно в американских/натовских наставлениях это квалифицируется как самый сложный вид боевой операции. И он оказался хохловодцам не по уму.
Заметьте, нигде и никогда за всё лето хохлы не атаковали русскую оборону числом больше танковой роты. И всегда водили танки в бой колоннами. То есть использовали максимум два башенных орудия из 10-12. Я не нашел этому внятных объяснений. Если даже предположить, что западники потребовали от хохлов беречь танки больше, чем м’ясо, то спрашивается — зачем вообще тогда было эти танки привозить на Украину? В местах прежней дислокации все эти сотни танков остались бы всяко целее.
Доклад закончен.