Миф о том, что Эдуард VIII отрекся от трона ради своей любви и желания жениться на Уоллис Симпсон, популярен и по сей день. Считается, что именно это послужило основной причиной для конфронтации с правительством. Безусловно, стремление короля жениться на дважды замужней женщине могло быть нежелательно, но не настолько, чтобы привести к отречению. В данном случае любовь короля была наименьшим злом.
На самом деле Эдуарду чье-либо разрешение на брак было по сути не нужным – он был сувереном и вправе жениться на том, на ком считал необходимым. Единственным требованием было выбрать себе женщину, не принадлежащую к римской католической церкви – она должна была быть протестанткой, так как король Британии является главой Англиканской церкви. Акт о Престолонаследии 1772 года дает право суверену одобрять выбор любого из членов королевской семьи на брак, но самого монарха никто не вправе контролировать. Король Георг V, когда пришло время жениться младшему брату Эдуарда Альберту, лично выбрал ему невесту – Елизавету Боуз-Лайон. Король пытался подобрать пассию и для Эдуарда, однако тот был менее сговорчив и более свободолюбив, чем покорный Альберт. После смерти Георга V Эдуард автоматически стал следующим королем Британии и, следовательно, мог выбирать себе любую женщину некатоличку.
По неписаной конституции монарх имеет право, по большому счету, делать все, что ему заблагорассудится, при условии, что это никогда не станет достоянием общественности. Эдуард же, как будто нарочно посвящал Стэнли Болдуина и правительство во все тонкости беспокоящих его вопросов. Даже такое близкое и доверенное лицо Эдуарда, как Уинстон Черчилль, никак не мог понять смысла отречения. Он считал, что:
«Между сувереном и парламентом не было конфликта. С парламентом вопрос личной жизни Эдуарда не обсуждался, и выказывать свое отношение к поведению монарха он не имел права. Это совершенна не та причина, которая породила противостояние между парламентом и королем. Вопрос брака с Уоллис мог бы быть решен в обычном ходе обсуждения в парламенте. Ни одно министерство не имеет права требовать или даже советовать суверену отречься. Даже на самом серьезном парламентском процессе вопрос мог быть решен в пользу Эдуарда. Кабинет не имеет права что-либо решать без предварительного согласия и позволения парламента. Если бы Эдуарда и впрямь заставили отречься, то это было бы очень грубым правовым нарушением и отбросило черную тень на многие века существования Британской империи».
Современные историки, а также советники Эдуарда утверждают, что если бы Эдуард официально объявил о намерении жениться на Уоллис, кризиса 1936 года не возникло. Эдуард вполне мог стать полноправным королем и, будучи неженатым человеком, в мае 1937 года прошла бы его коронация, он бы был признан британским и колониальным обществом, после чего бы был провозглашен королем и Императором. Принц Уэльский пользовался колоссальной популярностью у людей не только своей страны, но и по всему миру – ему везде были рады. Поэтому сомнений, что его кто-то бы не принял, нет. Даже несмотря на порицание его семьи, друзей или каких-то членов правительства, Эдуард был бы коронован, вне зависимости от чего бы то ни было. Затем следовало бы переждать некоторое время, после чего уже можно было говорить о свадьбе с Уоллис Симпсон. Может быть, это и вызвало бы небольшой резонанс, но в таком случае та группа людей, которая была бы против свадьбы, в любом случае ничего бы не смогла сделать. Тогда зачем Эдуарду непременно нужно было ставить этот вопрос перед Болдуином, в то время, когда Уоллис была еще неразведена и по закону еще не могла вступить в новый брак, даже если это был английский король? Нужно было подождать всего 6 месяцев, пока закончится бракоразводный процесс, к тому времени Эдуард уже короновался бы, и проблемы больше не было – ни министры, ни парламент ему уже препятствовать не посмели бы. Тогда для чего понадобилось Эдуарду все подстраивать так, чтобы женитьба стала конституционной проблемой?
При коронации каждого нового короля в парламенте должен пройти индивидуальный Коронационный Акт, по которому парламент как бы проверяет личность человека, претендующую на трон Соединенного Королевства. Но после коронации на монарха почти никто не может влиять, и уж тем более нет необходимости получать одобрение на брак у Палаты Общин. «Король Англии правит по велению Господа Бога» и остается неприкосновенным в вопросах своей частной жизни. Конечно, тогда возникали бы и свои трудности – как главе Англиканской церкви Эдуарду пришлось бы оправдать свой выбор дважды разведенной женщины, но и это не было сильной помехой для короля. К слову, если бы Эдуард сам не поднял вопроса о морганатическом браке с Уоллис, этого бы не сделал никто. Эдуард фактически сам давал повод правительству для своего изгнания, как будто сам его и провоцировал. В случае женитьбы Эдуарда на Уоллис после коронации, она бы автоматически стала королевой. Тогдашний министр внутренних дел сэр Джон Саймон сказал на заседании Палаты Общин по поводу морганатического брака:
«Та женщина, на которой король женится…, становится королевой. Она, в свою очередь, получает статус; права и привилегии, которые… ей полагаются…, а ее дети становятся непосредственными наследниками трона по прямой линии».