Непрерывное и ажиотажное освещение в средствах массовой информации темы коронавируса привело к тому, что другие новости либо игнорировались, либо переносились в «подвалы» прессы, где и исчезали с концами. Ближний Восток бурлил, но освещение направленных против Ирана последних шагов администрации Трампа было столь бессодержательным, что осталось незамеченным.
При этом эскапада вездесущего государственного секретаря Майка Помпео в адрес задетого ей за живое нынешнего президента Венесуэлы Николаса Мадуро, касательно причастности его к торговле наркотиками, вызвала лишь лёгкий ропот, равно как и отправка боевых кораблей в Карибское море для перехвата предполагаемых наркотиков, так что и эта сенсация тоже тихо скончалась.
Возможно, интереснее будет рассказ о продолжающейся чистке среди государственных чиновников, названной президентом Дональдом Трампом «осушением болота», поскольку в долгосрочном плане процесс может оказать влияние на формирование политики в Вашингтоне. До введения частичной самоизоляции из-за вирусной эпидемии, прессой комментировались некоторые из предстоящих потрясений в системе разведывательных служб и учреждений (IC) и Пентагоне, но с того времени о связанных с этим событиях сообщалось мало, даже когда отправили в отставку несколько генеральных инспекторов.
Безусловно, у Трампа имеются веские основания ненавидеть разведку и специалистов в области национальной безопасности, совершенно не принявших его кандидатуру и планировавших разрушить как его избирательную кампанию, так и, даже после избрания, его президентство. Кто бы ни утверждал, что это произошло из-за заговора «глубинного государства» или истеблишмента или, что ближе к истине, просто из-за личных амбиций ключевых игроков, реальность заключалась в том, что многие высокопоставленные чиновники, похоже, забыли клятвы, которые они давали на Конституции, когда дело дошло до Дональда Трампа.
Как бы то ни было, помимо чехарды, характерной для назначений на руководящие должности в первые три года правления Трампа, были предприняты вполне согласованные усилия по удалению «нелояльных» членов разведывательного сообщества, причём ярлык нелояльности, как правило, приклеивался к переназначенным на новый срок чиновникам из администраций Буша и Обамы. Февральское назначение посла США в Германии Ричарда «Рика» Гренелла на должность исполняющего обязанности директора Национальной разведки (DNI), которую он должен будет совмещать с посольской деятельностью, подверглось всесторонней критике из-за его неопытности, спорных высказываний и партийной принадлежности. Теперь в Белом доме заявляют, что после истечения срока временного назначения его сменит конгрессмен от штата Техас Джон Рэтклифф.
Критикующие Гренелла за его вполне очевидные недостатки всё же упускают из виду, что он не в состоянии сотворить нечто конструктивное. Он уже инициировал прореживание среди федеральных служащих в Белом доме и в аппарате национальной безопасности, которые считаются недостаточно лояльными, что было поддержано советником по национальной безопасности Робертом О'Брайеном и госсекретарем Майком Помпео. Многие карьерные специалисты были возвращены на прежние места службы в агентства, в то время как новых назначенцев привлекают из неоконсерваторов, размножившихся в администрации Джорджа Буша-младшего. По общему признанию некоторые неоконы-тяжеловесы вроде Билла Кристола потеряли авторитет у новой власти из-за их яростной критики кандидата Трампа, но многим другим удалось сохранить политическую жизнеспособность, держа свои рты на замке во время кампании 2016 года. Не удивительно, что многих вновь привлечённых сотрудников тщательно проверяют, дабы убедиться, что они являются горячими сторонниками Израиля.
Хотя президенты нередко окружают себя людьми преданными и со всем соглашающимися, как это сделал Трамп в истории со своим потрясающе неквалифицированным зятем Джаредом Кушнером, тем не менее его администрация необычна в своей тенденции применять проверку на абсолютную лояльность почти ко всем лицам, окружающим президента; более того, это распространяется даже на несколько нижестоящих уровней в администрации, где сотрудники часто аполитичны. Поскольку при Трампе Белый дом не прославился искусными политическими шагами и дальновидным мышлением, потеря компетентности вряд ли будет заметна, хотя, безусловно, снизит соперничество при групповом принятии решений, в то время как смена чиновников в правоохранительных органах и сообществе генеральных инспекторов будет означать отсутствие на достаточно высоком посту способных препятствовать или проверять ненадлежащее поведение президента. Вместо этого высокопоставленным чиновникам в основном будет доверено сочинение объяснений, призванных оправдать действия Белого дома.
Недавнее утверждение Трампа о том, что он имеет единоличное право закрывать или открывать страну, является явно неконституционным согласно статье 10-й; а его намерения использовать свои властные полномочия для закрытия продолжающейся виртуальной сессии Конгресса, чтобы получить возможность самому провести сотни «застрявших» назначений между сессиями резонно квалифицируются как сомнительные. В прошлую пятницу он призвал своих последователей «освободить» три штата от мер губернаторского контроля — это бунт, опасная провокация, которая, несомненно, отвечает требованию быть квалифицированной как «тяжкое преступление», что и определено Конституцией.
Последние увольнения Трампом высокопоставленных чиновников получили известность из-за того, что под них попали два генеральных инспектора. Первым отправился в отставку генеральный инспектор разведывательного сообщества Майкл Аткинсон. Аткинсон, который по общему признанию, был не очень популярен из-за ответственного отношения к должностным обязанностям и, по слухам, был уволен, поскольку был тем самым чиновником, который направил в Конгресс первоначальный отчёт о разоблачителях по пресловутому украинскому телефонному звонку. Трамп объяснил своё решение в письме к двум комиссиям по делам разведки Конгресса:
«Как и в случае с другими должностями, где я как президент имею полномочия по назначению… жизненно важно, чтобы я был полностью уверен в получивших назначение на должность генерального инспектора. Что больше не относится к данному конкретному генеральному инспектору».
Следует отметить, что Аткинсон по закону был обязан направить отчёт, чтобы инициировать парламентский надзор за предполагаемым преступным действием структур исполнительной власти. После отставки генеральный инспектор Министерства юстиции Майкл Горовиц отверг критику Трампа в отношении Аткинсона, заявив, что он правильно рассмотрел вопрос о разоблачителях. Это был, конечно же, телефонный звонок, который вёл к импичменту Дональда Трампа, поэтому Аткинсон должен был уйти, а Горовиц просто мог оказаться следующим.
«Выбросив из окна» Аткинсона, Трамп взялся за другого генерального инспектора — Гленна Файна, первого заместителя генерального инспектора Пентагона, которому было поручено возглавить группу инспекторов по надзору за подтверждением надлежащего исполнения пакета мер по борьбе с эпидемией коронавируса на 2,2 триллиона долларов. Как отмечалось в средствах массовой информации, особую обеспокоенность вызывало отсутствие прозрачности в отношении 500-миллиардного стабилизационного обменного фонда (ESF), который был выделен для кредитования корпораций и других крупных компаний, в то время как по-настоящему срочно необходимо выделение кредитов предприятиям малого бизнеса, которые не работают вообще, за исключением израильских компаний, выстроившихся в очередь за кредитами. Риск того, что ESF станет секретным фондом для компаний, которым благоволит Белый дом, был реальным, и в нескольких заметках о расследованиях отмечалось, что деловые интересы Трампа могут также напрямую выиграть от того, как был составлен список.
Файна «ушли» через четыре дня после увольнения Аткинсона; его сменил на посту генеральный инспектор Управления по охране окружающей среды (EPA) Шон О'Доннелл, считающийся сторонником Трампа. За день до этого «твиттерный главнокомандующий» обнаружил ещё одного генерального инспектора — женщину, ответственную за состояние дел в министерстве здравоохранения и социального обеспечения Кристи Гримм, опубликовавшую отчёт о том, что её службой в клиниках была обнаружена «серьёзная» нехватка тестов на вирусы и «повсеместная» нехватка средств индивидуальной защиты (СИЗ) для медицинского персонала. Перед журналистами Трамп отшутился:
«Откуда он взялся… генеральный инспектор. Как его зовут?».
На следующий день Трамп пустил в ход твит-машину, вопросив:
«Почему генеральный инспектор, проработавшая 8 лет в администрации Обамы (а сообщала ли она о полном фиаско с внезапным прорывом свиного гриппа H1N1, когда погибло 17 000 человек?), не захотела разговаривать с адмиралами, генералами, вице-президентом и другие ответственными лицами, прежде чем опубликовать доклад. Ещё одно поддельное досье!».
Реплика о забравшихся в курятник лисах не будет опрометчивой; можно отметить и то, что «болото» далеко не осушено. Несомненно, разрабатываются согласованные усилия по устранению из высших эшелонов правительства США любого хоть в чём-то выступающего вразрез с линией Белого дома. Генеральные инспекторы, которым поручено расследовать дела о должностных преступлениях, получают намёк: если они хотят остаться на службе, им придётся придерживаться президентской линии, даже если она прихотливо меняется день ото дня. Кроме того, иронично, что руководители крупных ведомств, вроде Агентства по охране окружающей среды, в настоящее время активно заинтересованы вообще не соблюдать существующие экологические нормы.
Более всего угрожающий интересам потребителей упадок также затронул так называемые регулирующие органы, которые должны следить за потенциально незаконной деятельностью корпораций и отраслей по охране здоровья населения. Как несколько раз предсказывал экономист из Чикагского университета Джордж Стиглер, и при Обаме и при Трампе сторонники якобы «подпадающих под регулирование» корпораций подмяли под себя все федеральные регулирующие органы США. Оккупированные государственные регуляторные органы США сегодня скорее представляют интересы корпораций, чем общественности. Это больше похоже на преступную олигархическую власть, чем на «власть народа, волей народа, для народа».