Возникнув в нескольких центральных зонах, земледельческие деревни стали приумножаться, поскольку земледельцы оттачивали свои умения, находили новые способы увеличить производство и переносили свое ремесло в новые места.
Крупные реки, где тысячелетиями откладывались плодородные аллювиальные почвы[170], например Тигр и Евфрат, Хуанхэ (Желтая река) и Янцзы в Китае, а также реки Инд и Ганг на Индийском субконтиненте, привлекали все больше земледельцев. В Плодородном полумесяце и бассейне Нила их деревни появились, наверное, 11 000 лет назад, затем в течение одного-двух тысячелетий они возникли на берегах Янцзы и Хуанхэ. 6000–7000 лет назад такие культуры, как таро, разводили в горах Папуа – Новой Гвинеи. 4000–5000 лет назад земледельческие деревни были в долине Инда и Западной Африке. Теперь земледельцы появились и в Американской мировой зоне – вдоль реки Миссисипи, в некоторых частях современной Мексики и Центральной Америки, а также в Андах: в горах можно было найти разные условия для жизни и множество разнообразных видов, чтобы их окультуривать.
Земледелие распространялось из основных районов, где впервые возникло, вовсе не автоматически. Например, с гор Папуа – Новой Гвинеи оно не проникло на прибрежные равнины, где высокогорные культуры, такие как таро и ямс, росли хуже.
Когда демографическое давление вытесняло мигрантов в места с новыми условиями обитания, им приходилось приспосабливать к этому свои приемы земледелия, а иногда ждать, пока не сформируются новые породы одомашненных ими культур. Из Плодородного полумесяца земледелие распространилось на Центральную Азию, Турцию, а затем на Балканы, Восточную и Западную Европу – это происходило от 8000 до 4000 лет назад. По мере его проникновения в более холодные, лесистые европейские регионы с другими почвами, вегетационными сезонами и насекомыми-вредителями приспосабливаться пришлось и земледельцам и культурам. В Центральной и Северной Европе люди вывели новые породы злаков. В лесистых областях они занялись подсечно-переложным или подсечно-огневым земледелием, что предполагало кочевой образ жизни. При подсечно-огневом земледелии деревья жгли и валили, а затем возделывали усыпанную золой землю между пнями. Через несколько лет, когда почва теряла плодородность, люди перемещались. В долине Инда земледелие процветало 4000 лет назад, потом пришло в упадок, затем около 3000 лет назад снова стало продвигаться вдоль рек Инд и Ганг и в другие части Индийского субконтинента. В Африке скотоводство достигло расцвета в Сахаре (где тогда было больше влаги и более плодородная местность, чем теперь) уже 5000 лет назад, а скорее всего, гораздо раньше. 3000 лет назад земледелие прочно утвердилось в Западной Африке. Отсюда оно распространилось в центральную и южную части материка. В Америке земледельцы также должны были приспособиться к новым условиям: например, в Мезоамерике и вдоль реки Миссисипи образовались разные породы маиса.
Общин земледельцев стало больше, и изменения ускорились, потому что сельское хозяйство и множество перемен, которые оно принесло, распространялись быстрее, чем охота и собирательство. Почему рост был таким быстрым, неочевидно, ведь жизнь земледельцев легкой не была. Охотники-собиратели не исчезали, часто оставаясь жить бок о бок с земледельцами на протяжении многих тысяч лет. В некоторых местах, например в Сибири и Австралии, недостатки земледелия перевесили его преимущества, и охотники-собиратели процветали там до наших дней. Тем не менее в районах, пригодных для сельского хозяйства, тех, что можно приспособить к нему, или тех, где из-за быстрого роста населения истощались доступные ресурсы, у земледельцев было множество преимуществ перед их соседями, которые занимались охотой и собирательством. Даже подсечно-огневое земледелие могло кормить 20–30 человек на квадратный километр. Это в 100 раз превышает плотность населения, характерную для охотников-собирателей в аналогичной местности[171]. Значит, когда становилось тесно, у земледельческой общины чаще всего оказывалось больше людей и ресурсов, чем у охотников-собирателей. Земледельцы могли задавить их количеством, а если нужно, победить в бою. Поэтому, возможно, уже 5000 лет назад большинство людей жили за счет земледелия, и земледельческие общины и те, кто на них опирался, вышли в истории человечества на первый план.
Распространяясь, земледельцы перестраивали окружающий мир. Они повсюду прореживали лес, строили деревни, вспахивали землю, изгоняли насекомых-вредителей, выкапывали сорняки. Земледелие по своей природе требует активного отношения к окружающей среде. Охотники-собиратели обычно видели себя частью биосферы, земледельцы же смотрели на окружающую среду как на что-то, чем нужно управлять, что нужно возделывать, эксплуатировать, мелиорировать и даже завоевывать. И если коллективное обучение дало им знания, необходимые, чтобы производить такие манипуляции, то само земледелие принесло им пищу и энергетические потоки, которые были нужны, чтобы приумножаться в количестве и с растущей силой и ловкостью преобразовывать все большие и большие площади.
Коллективное обучение и новые энергетические потоки – вот что управляло бурной исторической динамикой в аграрной эре и дало почву для революционных изменений, каких не видели в палеолите.
Дэвид Кристиан, «Большая история. С чего все начиналось и что будет дальше»
(последует)