Итак, «Шпионский мост» Спилберга с Томом Хэнксом в главной роли. Предъявлять претензии к Спилбергу как-то неудобно. Я и не буду.
Америка 50-х – 60-х годов прошлого века (мой любимый американский период, кстати) снята со знанием дела и с любовью. Это было время, когда Америкой правили люди из кабинетов, обшитых мореным дубом, WASPы из юридических контор и закрытых клубов, любители виски и сигар. Рабочий день до обеда, накрахмаленные манжеты и воротнички, никакой суетливости нынешних политиканов, истинная соль земли американской.
Люди, которые панически боялись Советского Союза, не доверяли русским и ненавидели русских, и всё-таки умевшие договариваться с русскими. Патриции с Восточного побережья, Лига Плюща, белые мужчины под шестьдесят, вот это вот всё...
Спилберг показывает этот мир с большой любовью.
Его адвокат Донован (Том Хэнкс), конечно, идеалист, визионер, ездит в сабвее на работу. Простим режиссёру эту натяжку. Зато, какие диалоги!
— Вы немец, я ирландец. Но знаете, что нас объединяет?
— Что?
— Конститутция. А теперь ты можешь идти на х...
Или вот этот:
— Вы не волнуйтесь, полковник Абель.
— А это поможет?
К фигуре Абеля Спилберг отнёсся с большим уважением. Абель у Спилберга интеллектуал, пишет картины, любит музыку, обладает фантастическим хладнокровием (одна сцена ареста чего стоит). Немногословен, точен в формулировках. Лишь один раз Абеля прорывает, во время суда. Когда приговор оглашён, Абель растерян, выбит из колеи и особенно беззащитен, и он спрашивает: «Что это значит? Меня не казнят?»
ГДР и Восточный Берлин 1962 года отработаны со значительно меньшим уважением. Тут Спилберг применил все известные со времён холодной войны пропагандистские клише. Перечислять не буду, вы всё знаете. Декорации – мрак, тлен, уныние и безысходность.
Стена берлинская, между свободой и тоталитаризмом, в разгаре строительства. Военные из ГДР отличаются от гестаповцев только цветом мундиров. Аусвайс, ире папирен, хенде хох и мауль хальтен во всей красе. В тёмных, с нищенской советской роскошью обставленных кабинетах, плетут интриги резиденты русской разведки, функционеры СЕПГ и агенты Штази. Адвокат Донован, мотающийся между Западным и Восточным Берлином на электричках S-Bahn. Смешно, но трогательно, это должно хорошо продаваться.
Есть ещё линия Гари Пауэрса. Я на ней останавливаться не буду. Могу сказать, что она такая жёстко-технологичная, с разговорами через губу, типо, «парниидётвойнаовашеймиссиинедолжензнатьниктоаесливассобьюттовотцианистыйкалий».
Снято, впрочем, масштабно. И самолёт-шпион U-2, действительно, взлетает, и, действительно, его сбивают советские ракеты.
Пауэрсу повезло меньше, чем Абелю, в смысле тюремных условий. По крайней мере, в кино это бросается в глаза. Сильно бросается. Можно сказать, подчёркнуто бросается. Такое кино.
Ну, и вот это ещё понравилось. В момент передачи на Глиникском мосту Донован спрашивает Абеля:
— Что вас там ждёт?
А Абель такой Доновану:
— Или сразу обнимут, или предложат сесть на заднее сиденье.
В общем, если хотите узнать, что потом случилось с Абелем, смотрите «Шпионский мост». Там все намёки прозрачные.