Четырнадцать лет спустя после прихода к власти стремление Путина переделать страну по своему образу и подобию доведено до конца.
Каждый раз, когда Владимир Путин начинает говорить, футбольные ворота, судя по всему, смещаются. После разговора по телефону с кремлевским лидером на этой неделе лидер крымских татар Мустафа Джемилев сказал, что Путин сказал ему, что референдум Украины в 1991 году о независимости — и тем самым последующий распад Советского Союза — являлся «не совсем законным».
Заявление российского президента, которое распространилось со скоростью лесного пожара по социальным сетям, невозможно было подтвердить независимым образом. Но с учетом того, что Путин назвал распад Советского Союза «величайшей трагедией 20-го века», оно определенно кажется правдоподобным. И оно послужило новым напоминанием о том, что с крымским кризисом мы вступили в новую стадию пост-советского периода и периода после Холодной войны.
«Россия прибегла к военной силе, потому что она хотела сообщить о смене игры», - написал вForeign Affairs Иван Крастев, базирующийся в Софии президент Центра либеральных стратегий. Самым непосредственным проявлением этого являются отношения России с Западом и с ее бывшими советскими соседями. Но Путин также инициировал явную смену игры дома, что заметно по тому, как он принимает решения, по тем группам населения, к которым он обращается, и по тому, как он рассматривает российскую экономику, и тому, как Кремль обращается с несогласными.
1. Кремлевских технократов больше нет.
Это называли по-разному — то «коллективным Путиным», то «путинским Политбюро». Но наблюдатели за Кремлем давно утверждают, что Россией правит неформальная клика, коллективное руководство из примерно дюжины ключевых фигур — при этом Путин является ее номинальной главой и главным принимающим решения человеком.
Ветераны служб безопасности всегда имели самый сильный голос в этом внутреннем святилище, но они его не монополизировали. Им противостояла группа технократов, стремившихся интегрировать Россию в глобальную экономику, — так было до недавнего времени. То, как было принято решение вмешаться в Крыму, по-видимому, указывает на то, что «коллективный Путин» становится все меньше и меньше — и полностью состоит из ветеранов КГБ. Путин, как кажется, сделал свой выбор. Борьба между силовиками и технократами закончилась — и силовики победили.
«Решение о вторжении в Крым, сказали чиновники и аналитики, было принято не Советом национальной безопасности, а тайно небольшим и уменьшающимся кругом самых близких и самых доверенных помощников Путина», согласно недавнему сообщению в «Нью-Йорк Таймс». «Из этой группы исключены высокопоставленные чиновники Министерства иностранных дел или относительно либеральные советники, которые могли бы предсказать экономическое воздействие и потенциальные последствия американских и европейских санкций».
Согласно этому сообщению, в группу вошли глава администрации Кремля Сергей Иванов, секретарь Совета безопасности Николай Патрушев и директор ФСБ Александр Бортников — все они служили с Путиным в КГБ в 1970-е и 1980-е. В других сообщениях говорилось, что там также присутствовал глава Российских железных дорог Владимир Якунин, близкое доверенное лицо Путина, о котором ходят слухи, что у него есть связи с КГБ.
2. Путин и его союзники защитились от санкций.
Весьма вероятно, что Путин готовился к чему-то вроде крымской интервенции уже некоторое время. Менее чем через год после его возвращения в Кремль в мае 2012 года он запустил кампанию, чтобы заставить чиновников, имеющих активы за границей, вернуть эти активы на родину. Кампания «национализации» элиты была представлена как попытка сделать Россию менее уязвимой для западного давления.
Авторитетный политолог Евгений Минченко сказал в то время, что Путин стремится гарантировать, что чиновники являются «совершенно независимыми от других стран и полностью подотчетны президенту». А с нависшей угрозой экономических санкций те, кто не обратил внимание на предупреждения Путина, теперь, вероятно, об этом сожалеют.
В своем недавнем посте в Фейсбук Валерий Соловей, профессор Московского государственного института международных отношений, сообщил на основе своих бесед с инсайдерами, что то небольшое число чиновников, что были с Путиным, когда он принял решение об интервенции в Крыму, не имеют зарубежных активов.