США будут сдерживать геополитическое наступление КНР в Центральной Азии, а также создавать союзы со странами региона и Россией с целью противостоять терроризму, наркотрафику и торговле оружием. Будут созданы американские военные базы, которые станут не только фактором присутствия в Афганистане, но и инструментом непрямого военно-политического давления США на КНР и Иран.
После вывода войск НАТО Афганистан по-прежнему останется фрагментарным, в стране сохранятся внутренние противоречия. У власти в Афганистане окажется новый лидер, который будет пользоваться поддержкой умеренной части населения и международного сообщества. Он сумеет поддерживать внешнюю целостность страны, балансируя между различными группами, а также, как и Х. Карзай, будет ориентирован на США, хотя и в меньшей степени.
Будет усиливаться военное присутствие НАТО в Кыргызстане и Узбекистане. Вместе с этим США будут стремиться усилить свое влияние в регионе с целью недопустить усиления присутствия КНР, путем формирования антикитайских настроений в элитах и массовом сознании Центральной Азии (и, возможно, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе). Американцы будут стараться развивать потоки экономической помощи странам региона, причем скорее не из собственного бюджета (ситуация в США неблагоприятна), а по линии международных финансовых институтов (Международный валютный фонд, Азиатский банк развития, Исламский банк, ООН). Дестабилизация политической обстановки в регионе будет происходить только в случае усиления влияния прокитайских сил.
Сотрудничество США с Россией в военно-политической сфере, по всей видимости, будет носить ситуативный характер. Вашингтону также не выгодно усиление позиций России в регионе, за исключением случаев прямой конкуренции с КНР. Соединенным Штатам будет выгодно, чтобы региональные организации, прежде всего ШОС, имели аморфный характер. Хотя не исключено, что Америка поддержит Россию в этой организации в случае обострения конкуренции последней с Пекином. Россия укрепит свои отношения с Казахстаном, он станет её основным партнером и плацдармом в регионе. В других государствах внешнее присутствие России ослабеет, но, в отличие от США, она будет оказывать влияние на внутреннюю политику региона.
Экономическое развитие
В долгосрочной перспективе сформируется тренд на плавную переориентацию сырьевых экономик региона на китайский рынок при сохранении опоры на Запад и Россию в области безопасности.
Китай в основном будет контролировать и инвестировать в добывающую промышленность, так как для КНР в условиях экономического роста будут важны ресурсы, в первую очередь энергетические. Учитывая рост численности населения КНР и угрозу безработицы с одной стороны; и наличие неосвоенных земель в Центральной Азии (Казахстан, Узбекистан и Туркменистан) – с другой, КНР сможет арендовать в регионе земли и переселить туда людей, формируя значительную по численности диаспору, способную выступать проводником экономических и политических интересов Китая в Центральной Азии.
Запад, будучи заинтересован в экономической стабильности в Центральной Азии в случае истощения ресурсов в регионе и угрозы миграции, будет вкладывать деньги в перерабатывающую промышленность и создавать дополнительные рабочие места в регионе, таким образом, способствуя диверсификации экономики Центральной Азии. При этом основным параметром сотрудничества Запада и стран Центральной Азии останется соблюдение последними прав человека, что определенно ограничит интенсивность взаимодействия США, ЕС и центральноазиатских стран в экономической сфере.
Программы модернизации и диверсификации экономик стран региона столкнутся с трудностями преодоления «голландской болезни» (приоритет развития преимущественно одной отрасли) и незаинтересованностью внешних игроков в поддержке промышленности Центральной Азии новыми технологиями. Казахстан, Туркмения и Узбекистан сохранят сырьевую модель, для Кыргыстана и Таджикистана экономическое развитие будет определяться высокими политическими рисками и коррумпированным государственным аппаратом.
В целом экономическое развитие региона оценивается негативно при возможных положительных тенденциях на исходе десятилетия, в случае если эти страны сумеют преодолеть вышеуказанные негативные факторы.
Среднесрочный прогноз: умеренный экономический рост стран Центральной Азии при сохранении ориентации на сырьевой сектор.
Энергетика
В энергетике принципиальных изменений не произойдет, сохранится курс на многовекторность в политике богатых природными ресурсами республик. На энергетическую политику Казахстана и Узбекистана большое влияние будет оказывать внутриполитическая ситуация, перераспределение активов после решения проблемы властного «транзита».
В гидроэнергетике будет наблюдаться спад. Таджикистан и Узбекистан продолжат тактику «взаимных уколов», что, в принципе, будет устраивать внешних игроков. Перспективы региональной интеграции в рамках Центральной Азии минимальны. При этом поступление внешних инвестиций в гидроэнергетические проекты, не имеющие высокого конфликтного потенциала, будет гарантировать сохранение энергетической привлекательности Центральной Азии.
На территории Казахстана будет наблюдаться частичная реализация проектов в сфере атомной энергетики. Китай продемонстрирует готовность инвестировать в энергетические проекты на территории Центральной Азии, однако в среднесрочной перспективе ключевым маршрутом поставки природного газа из Центральной Азии в КНР останется газопровод Туркменистан – Узбекистан – Казахстан – Китай.
Экология
В вопросах экологии страны Центральной Азии будут придерживаться стратегии «двойных стандартов». С одной стороны, они будут сохранять приверженность обязательствам перед международным сообществом, реализуемым по принципу «введение чистых технологий в обмен на уступки в политической сфере со стороны Запада», с другой – делать ставку на увеличение объемов добычи природных ресурсов (в целях увеличения экспорта), что приведет к нивелированию экологических программ в отдельных проектах (прежде всего, проектов в нефтегазовом секторе, например, разведка месторождений на шельфе Каспия).
Социально-гуманитарная сфера
Культурная жизнь в регионе приобретет особую динамичность и разновекторность. Будет наблюдаться трудовая и социальная мобильность. Параллельно с процессами распространения мультикультурализма и смешанных браков будет развиваться процесс укрепления этнической/национальной идентичности стран Центральной Азии.
В языковом плане Центральная Азия будет идти по формуле «развивать китайский, сохранять русский, учить английский». Наметится серьезная конкуренция России с другими игроками за умы интеллектуальной элиты и широких масс населения стран Центральной Азии. В условиях снижения численности русскоговорящего населения в Центральной Азии и сжатия русского культурного пространства при активных действиях внешних игроков в регионе Россия вынуждена будет активизировать усилия по использованию «мягкой силы». Расширение российского присутствия будет выражаться в увеличении российских научно-исследовательских проектов при сотрудничестве со странами Центральной Азии. Таким образом, будет создаваться гуманитарный противовес другим игрокам (США, Китай, Турция). Увеличится финансирование таких организаций, как «Русский мир», наладятся каналы поставки российской литературы, возрастает привлекательность российского образования, чему будут способствовать культурные центры, конференции, гранты, расширение гуманитарного сотрудничества. За счет российских грантов будет проводится спонсирование способных студентов, занимающихся российскими исследованиями. Произойдет увеличение количества культурно-просветительских центров, обучение в которых будет осуществляться на русском языке. Снизятся антироссийские настроения в странах региона. Со временем вырастет российско-ориентированная элита.
Аналогичные действия будут предпринимать США и ряд европейских стран, которые активно будут инвестировать средства в систему образования и подготовку лояльной элиты. Произойдет усиление англо-американской системы образования, наметится тенденция к всесторонней студенческой и академической мобильности (зарубежные университеты, языковые центры).
Вероятно, Турция попытается стать «застрельщиком» политики Запада в регионе и разыграть карту пантюркизма, позиционируя себя как политико-экономическую и цивилизационную модель развития для центральноазиатских республик. Культурное влияние КНР, по-видимому, будет ограничено.
Другие варианты сценарного прогноза развития ситуации в Центральной Азии после вывода коалиционных войск из Афганистана лежат здесь