В октябре 1899 года буры Трансвааля и Оранжевая республика объявили войну Великобритании. К июню 1900 года основные города буров были захвачены английскими войсками; казалось, война идет к концу. Выглядела эта война вполне традиционно: осада укрепленных пунктов, развертывание воинских частей, победы на полях сражений, сопровождавшиеся дерзкими марш-бросками. Вскоре, однако, стало ясно, что война вовсе не окончена, и то, что случилось дальше, отличалось от традиционной войны самым существенным образом.
Перегруппировав силы и заново продумав свою стратегию, буры начали партизанскую войну. Небольшие верховые отряды, «командос», совершали набеги на позиции англичан, разрушали железнодорожные пути и устраивали засады. Буры не просто хотели заставить англичан платить за вторжение дорогую цену: их главной целью было расшевелить бурские общины Кейпа и Наталя, побудить всю Южную Африку взяться за оружие и сделать положение оккупантов невыносимым.
Британская армия старалась сдержать и подавить сопротивление остатков бурских войск, при этом не давая партизанам проникать на контролируемые ею территории. Теперь победа в войне не требовала от армии геройства на поле брани и взятия городов: все упиралось в создание эффективного оккупационного режима. Чтобы лишить партизан убежища в стране, где большинство населения кормилось от земли, англичане сжигали фермы и сгоняли тех, кто не принимал участия в военных действиях, в «лагеря беженцев», или, как их тогда впервые назвали, «концентрационные лагеря». Для военного успеха решающее значение имела мобильность. Англичане передвигались главным образом по железной дороге, буры — на лошадях. Желая обезопасить свои коммуникации и в то же время воспрепятствовать движению конных отрядов противника, англичане построили вдоль железных дорог двойные изгороди из колючей проволоки, с дополнительным плотным заграждением между рядами. Такая ограда была совершенно непреодолима для коней. Правда, проволоку можно было перерезать, но эта операция требовала времени, и партизаны превращались в превосходную мишень для врага. Вдоль всей линии укреплений — сначала в полутора километрах друг от друга, а затем, с обострением военной обстановки, еще чаще — были построены небольшие форты, или блокгаузы. Они были сделаны из армированного железа и окружены плотными заграждениями из колючей проволоки. Внутри такого форта размещались небольшие отряды, обычно по шесть солдат, которые были вооружены новым видом оружия — пулеметом. Чтобы преодолеть железнодорожные пути, буры были вынуждены перерезать заграждения на максимально возможном расстоянии от фортов под пулеметным огнем.
К 1902 году южноафриканскую степь пересекали тридцать пять укрепленных линий, как вдоль железных дорог, так и в стороне от них; самая длинная из линий протянулась на 280 километров. Было построено около восьми тысяч блокгаузов, а общая протяженность установленных проволочных заграждений измерялась тысячами километров.
Как и на американском Западе, с помощью колючей проволоки под контроль было взято огромное пространство. Партизанская война фактически прекратилась, тающие отряды партизан то и дело попадали в окружение; наконец летом 1902 года буры капитулировали.
Военные специалисты всегда интересовались искусственными преградами, которые могут останавливать или сдерживать продвижение противника, однако по мере того как возрастала способность армии вести длительные боевые действия на открытой местности, главным предметом их интереса стали полевые укрепления, оттеснившие на задний план традиционные крепостные стены и замки. Мобильные, быстро передвигавшиеся армии XIX века превращали любое занимаемое ими пространство во временно укрепленный район, где неприятеля встречали окопы и другие труднопроходимые препятствия.
К концу прошлого века в перечнях военных укреплений появляются упоминания проволочных заграждений. С.Б. Бракенбери, например, пишет:
«Самое лучшее препятствие — проволочное заграждение, которое нетрудно соорудить всюду, где можно добыть проволоку. В лесу проволоку можно растягивать на естественных опорах: деревьях и кустах; она имеет то преимущество, что заплетает ноги вражеских солдат, — вне зависимости от того, как долго велась артиллерийская подготовка. Единственный способ преодолеть проволочное заграждение — это пробраться под ним ползком или прижать его к земле».
Упоминаемая здесь проволока, по всей видимости, еще не была колючей. Так или иначе, ею надо было запасаться впрок: ведь проволока не относится к числу даровых и доступных природных ресурсов. Даже во время англо-бурской войны, где проволока использовалась очень широко, солдаты, отправляясь в поход, не брали ее с собой.
К 1909 году роль проволоки несколько изменилась. Дж. Фибиджер в своем «Руководстве по строительству полевых укреплений» отмечает, что невысокие проволочные заграждения (из обычной проволоки) впервые были применены в 1863 году, во время Гражданской войны в Америке. Он упоминает и об использовании заграждений из колючей проволоки, подчеркивая, что отныне наряду с саперными лопатками солдатское снаряжение должно включать и специальный инструмент для ее перекусывания. Фибиджер явно извлек уроки из японского вторжения в Манчжурию в феврале 1904 года и Русско-японской войны. Театр военных действий развернулся на колоссальной территории, отличавшейся разнообразием ландшафта; почва в Манчжурии была скудной, а климат суровым. И русские, и японцы должны были перевозить своих солдат на большие расстояния. Современные виды вооружения, с одной стороны, и сравнительно медленное развертывание войск, с другой, придали войне особый характер: периоды длительного накопления сил чередовались со стремительными наступательными операциями. А это, в свою очередь, требовало строительства развитой системы укреплений, что было весьма трудоемким и дорогостоящим предприятием. В большинстве случаев атакующим приходилось сталкиваться с противником, успевшим построить надежные оборонительные сооружения. Окопы, обычно имевшие форму люнетов, были очень большими — 2,5-3 метра в глубину и 3 метра в ширину — и вмещали от нескольких десятков до нескольких сотен солдат (примерно один человек на метр окопов). Цепь таких окопов в совокупности составляла внушительную линию обороны. На самом переднем крае — примерно в шестидесяти метрах от передних окопов, в которых находились пулеметчики, — устанавливались плотные заграждения из колючей проволоки. Дальность боя пулеметов достигала нескольких сотен метров, так что они вносили беспорядок в ряды атакующих уже на большом расстоянии от проволочных заграждений, а те солдаты, которым удавалось до них добраться, оказывались беззащитными перед огнем неприятеля. Преодоление мощных оборонительных рубежей этого типа считалось весьма рискованным делом: человеческие потери при прорыве через проволочные заграждения были чрезвычайно высоки. (Колючая проволока использовалась даже внутри окопов. Когда японским солдатам удавалось ворваться в русские траншеи, отступавшие бросали сверху легкие «клетки» из колючей проволоки, чтобы лишить их возможности двигаться дальше.) Замедление атаки неприятеля и увеличение скорости огня — таковы были основные методы окопной войны. Исход конфликта, однако, решил японский флот, одержавший победу на море.
В новых условиях ведения войны впервые резко упала роль кавалерии. Как писал лорд Дандональд, во время Англо-бурской войны «стремительно возросло число проволочных заграждений, разделивших территорию страны на ограниченные зоны... Несколько жил проволоки или пересеченный участок местности — и вот уже продвижение конницы замедлено до такой степени, что винтовка прекрасно успевает сделать свое черное дело».
Дандональд имел в виду не только заграждения из колючей проволоки, устанавливаемые в военных целях, но и сельскохозяйственные изгороди. Число последних в Европе росло с каждым днем, и они настолько изменили характер местности, что от кавалерийских операций стали отказываться еще до того, как Первая мировая война перешла в окопную фазу.
В Англо-бурской войне колючая проволока играла решающую стратегическую роль, разграничивая большие участки территории. В Русско-японской — решающую тактическую роль, обозначая небольшие, наиболее уязвимые для пулеметного огня зоны. В Первой мировой войне использовались одновременно и стратегическая, и тактическая функции колючей проволоки. Основные факты, относящиеся к ее применению, хорошо известны. После ряда быстрых успехов в начале войны немцы вскоре были остановлены в сентябре 1914 года у оборонительного рубежа, пересекавшего наискось северо-восточную Францию. Окопы, вырытые по обе стороны линии фронта, напоминали аналогичные сооружения времен Русско-японской войны, с тем, однако, отличием, что колючая проволока получила теперь еще более широкое применение. Автор английского руководства по военному делу, изданного во время войны, не скупится на подробности:
«Фронтовые окопы...должны быть надежно защищены. Наиболее эффективным препятствием является определенный тип заграждений из колючей проволоки, который используется в наше время повсеместно... Полоса проволочных заграждений должна быть достаточно широкой, чтобы через нее нельзя было проложить переходные мостки или быстро проделать брешь; заграждения следует устанавливать на небольшом расстоянии от огневых точек обороняющихся и достаточно близко для того, чтобы вести наблюдение за ними в ночное время. Ближний край заграждений должен отстоять от окопов примерно на 20 метров, а в ширину они должны иметь не менее 10 метров... Иногда бывает полезно построить второй пояс заграждений за первым — так, чтобы его внешний край находился от окопов на расстоянии 40-50 метров... При соответствующей тренировке пехоте должно хватить одной темной ночи, чтобы установить заграждения такого рода в каких-нибудь 100 метрах от позиций неприятеля».
Подступая на столь близкое расстояние, солдаты, естественно, оказывались в непосредственной близости от проволочных заграждений противника.
Немцы доверяли колючей проволоке даже больше, чем союзники; как сообщает Дж. Эллис, «их заграждения редко имели менее 15 метров в ширину, а во многих местах достигали 30 метров, а то и больше. В линии Зигфрида перед каждой траншеей было установлено по меньшей мере десять поясов укреплений». («Поясом» называли одиночное заграждение, состоящее из многих жил колючей проволоки.) Если вдуматься, статический и симметричный характер войны придавал ей в каком-то смысле черты сотрудничества, общей работы враждующих сторон по разделению пространства. Границы, прочерченные в этом пространстве линиями траншей, тянулись от Северного моря до Швейцарии — почти все это расстояние можно было пройти по дну окопов, не поднимаясь на поверхность земли. В этих окопах жили миллионы людей, для обеспечения которых всем необходимым были созданы гигантские сети снабжения. Основная часть мировой экономики, так или иначе переориентированной на военные нужды, теперь, по существу, была привязана к этим линиям. Между ними пролегала «ничья земля», полоса незастроенного пространства, как правило, примерно в полкилометра шириной, буквально заполненного колючей проволокой военного назначения: колючки на ней располагались намного плотнее, чем на проволоке для сельскохозяйственных нужд, и были почти вдвое длиннее обычных. Проволоку вновь, как когда-то, умышленно делали «злой».
Новые типы заграждений были гораздо совершеннее прежних, описываемых в более ранних пособиях по военному делу. Эти заграждения строились для боевых действий специфического, позиционного характера: именно поэтому их неотъемлемой частью сделалась проволока. (...) Фактически в окопах складывался особый образ жизни, позволявший идеальным образом решить проблему противодействия передвижению человека. Для солдат, находившихся на фронте, время превратилось в череду длительных периодов унылой скуки, изредка перемежаемых короткими стычками с неприятелем. Так возникла новая форма человеческого отчуждения, которой предстояло оказать заметное влияние на политическую жизнь послевоенной Европы.