Олимпиада и неонацисты
В одной из прошлых статей речь шла, в частности, о том, какими надуманными «сенсациями» журнал «Шпигель» заполняет «летнюю дыру». Одной из таких «сенсаций» стала информация о том, что на Олимпиаде в Мюнхене палестинским террористам, оказывается, вовсю «помогали неонацисты». Теперь эта же «информация» с подачи «Шпигеля» в статье, посвященной захвату заложников 40-летней давности, стоит на видном месте и в левой Википедии, в начале статьи о захвате заложников. Сразу вслед за этим, еще до описания всех событий, следует указание на то, что в ходе операции возмездия «Гнев Б-жий» нехороший Моссад убил как минимум двух невинных жертв. Обычно в качестве невинной жертвы всегда приводят пример марокканского официанта Бучики, которого агенты Моссада приняли за Саламе, хотя давным-давно известно, что Бучики тоже был членом «Черного сентября»). В качестве единственного примера помощи неонацистов приводится тот факт, что киднепперам помогал некий Вилли Поль, немецкий националист, который снабдил их поддельными паспортами и возил главаря банды Абу Дауда по Мюнхену и на конспиративные встречи во Франкфурт и Кельн, сам в этих встречах не участвуя и не зная даже, для чего именно Абу Дауд приехал в Германию. Эта информация перетиралась «Шпигелем» и другими СМИ, ссылавшимися на него, несколько недель, причем нигде даже не упоминается, в какой именно неонацистской организации состоял Поль.
Между тем, вся эта «сенсационная» информация известна уже давным-давно. Вилли Поль, давно выбывший из среды экстремистов и ставший довольно успешным писателем, об этом эпизоде своей биографии рассказал еще в 1979 г. в вышедших в Швейцарии под псевдонимом Плесс мемуарах «Ослепленный. Из подлинных записок террориста». С Абу Даудом его познакомил вор, террорист и грабитель банков Удо Альбрехт, которого тоже скорее можно отнести к левым террористам, чем к правым. В 1970 году Альбрехт вместе с другими немецкими левыми в тот самый «черный сентябрь» воевал на стороне Арафата против правительственных войск Иордании, попал в плен и был вызволен оттуда специально прилетевшим за ним главой немецкого МИДа Вишневским.
Позже Поль писал сценарии для ряда сериалов, с успехом шедших по немецкому телевидению, таких, как „Großstadtrevier“ и „Tatort“. Правда, хотя роль Поля в Мюнхене-72 сводилась лишь к тому, что он возил Абу-Дауда по Германии и помог ему добыть фальшивые документы, позднее он действительно участвовал в организации новых терактов палестинцев. По заданию главы разведки ООП Вилли Поль должен был подготовить захваты заложников в Кельнском соборе и ратушах крупных немецких городов. В конце октября 1972 года Поля и его сообщника Абрамовского задержали в Мюнхене и нашли у них автоматы, ручные гранаты и другое оружие, происхождение которого свидетельствовало об их причастности к деятельности палестинских убийц. Кроме того, у них было найдено письмо с угрозами расправы от «Черного сентября», адресованное следователю, который вел расследование по делу трех выживших террористов, взявших в заложники израильских спортсменов. Однако, несмотря на все доказательства, Вилли Поля осудили только за незаконное хранение оружия и приговорили в 1974 г. к двум годам и двум месяцам тюрьмы, которые он уже успел к тому времени отсидеть. Выдвинутое против него обвинение, что он хотел с помощью шантажа вызволить из тюрьмы вышеупомянутого Удо Альбрехта, доказать не удалось. Уже через 4 дня после приговора Поль вышел из тюрьмы и смылся в Бейрут, где, впрочем, вскоре посвятил свою жизнь писанию детективов и политтриллеров.
А между тем, есть куда более интересные фигуры и организации, роль которых в событиях сентября 1972 г. малоизвестна, не прояснена или проясняется только сейчас. В частности, буквально пару недель назад были рассекречены документы следствия, дипломатические депеши, а также протоколы заседаний правительства Германии, которые от администрации канцлера, федеральной и баварской Ведомств защиты конституции, а также министерства иностранных дел получил тот же «Шпигель».
Читая эти документы, порой хочется протереть глаза и спросить: эти люди и вправду были такими идиотами или их кто-то подкупил?
Если бы процесс над организаторами, участниками и соучастниками этой кровавой бойни проходил сейчас (а такого процесса в Германии никогда не было, преступление произошло, а вместо судебного процесса был только «осуждамс» в адрес Моссада, которому пришлось самому восстанавливать справедливость), думается, что на скамье подсудимых, помимо непосредственных участников и организаторов, должны были оказаться:
— левые немецкие террористы из групп RAF, «Тупамарос» и «Зюдфронт»,
— многочисленные немецкие чиновники, начиная с канцлера Вилли Брандта и главы МВД Ганса-Дитриха Геншера до начальника мюнхенской полиции Манфреда Шрайбера,
— палестинские вожди Арафат, Аббас, Абу Дауд и Вади Хаддад, а также
— их хозяева, спонсоры и покровители из КГБ, Штази и арабских стран.
Ссылаясь на рассекреченные документы, «Шпигель», в частности, пишет, что в полицию поступали предупреждения, причем настолько четкие и конкретные, что объяснить бездействие властей сложно. В частности, немецкое посольство в Бейруте сообщало в депеше от 14 августа 1972 года, что палестинская сторона собирается устроить «некий инцидент» на Олимпийских играх. Министерство иностранных дел, получив это уведомление, 18 августа передало его органам госбезопасности. Итальянская газета «Corriere della Sera» вслед за «Шпигелем» сообщает, что были и другие предупреждения со стороны немецких спецслужб о вероятном теракте, однако все они были проигнорированы. Факт, который тщательно скрывался 40 лет.
За несколько месяцев до олимпиады работавший в мюнхенской полиции доктор судебной психологии Георг Зибер подготовил по ее заданию серию возможных сценариев терактов во время олимпиады («Прогноз 21»). Среди 26 вариантов прогнозов, включавших теракты со стороны различных группировок, начиная с баскской ЭТА и заканчивая Организацией освобождения Палестины (ООП), был и тот, который практически полностью был реализован 5 сентября 1972 года. Тогда начальник мюнхенской полиции Шрайбер просто высмеял Зибера («Полицейские психологи нужны только для того, чтобы их прибить», шутил он), а после бойни полиция уволила Зибера и все его сценарии были конфискованы и уничтожены. Когда Ведомство по защите Конституции запросило их, Шрайбер ответил, что эти сценарии «нигде не могут найти».
По информации «Шпигеля», немецкие спецслужбы были уверены, что палестинская группировка “Черный сентябрь” настолько плохо подготовлена, что не смогла найти себе даже номеров в гостинице, так как не бронировала их заранее, а все гостиницы города были заняты болельщиками. И плюнули на нее. Немецкая разведка не приняла во внимание даже тот факт, что 2 сентября журнал «Gente» прямым текстом сообщил, что террористы из “Черного сентября” планируют на Олимпийских играх громкий теракт.
“Мы должны избегать самокритики и взаимных обвинений”, — заявил тогда один из чиновников германского МИДа на внутреннем совещании, которое состоялось на следующий день после трагедии. «С этого момента, — заключает „Шпигель“, — эти слова, кажется, стали девизом правительства».
После провала операции по освобождению заложников власти пытались избавиться от свидетельств своих ошибок, уничтожив часть документов. Также 40 лет скрывалось, что после провала операции мюнхенская прокуратура начала расследование в отношении главы полиции Манфреда Шрайбера по подозрению в убийстве из-за халатности.
Далее, как следует из рассекреченного в июле 2012 года отчета Ведомства по защите Конституции, дортмундская полиция зафиксировала встречу Поля и Абу Дауда в Дортмунде, вела за обоими слежку и передала эти сведения федеральному Ведомству по защите Конституции, Бундескриминаламту (федеральному Управлению полиции) и земельным криминаламтам. Но никаких выводов и последствий это не имело, Абу Дауд продолжал разъезжать по Германии, как ни в чем не бывало, и встречаться, с кем захочет. С кем он встречался во Франкфурте и Кельне, так и не выяснено, полностью исключить можно лишь то, что это были непосредственные киднепперы, которые прилетели в Мюнхен и никуда из него не отлучались. Однако с большой долей вероятности можно предположить, что в этих встречах принимали участие палестинские лоббисты в Германии Франги и Эль-Хинди и члены RAF и франкфуртских «Революционных ячеек» во главе с Вильфридом Бёзе (к ним принадлежал и Йошка Фишер). Но об этом — в последующих главах.
Фильм Георга Хафнера
Все это это время немецкая пресса кормила читателей сказками о том, как прекрасна была Олимпиада до теракта и каким неожиданным и вероломным было вторжение палестинских террористов, свалившихся чуть ли не с неба. В реальности же оно было ничуть не более неожиданным и вероломным, чем нападение Гитлера на СССР. К сентябрю 1972 года палестинский и левый антисемитский террор уже более трех лет обживались в Германии, не встречая в ней ни малейшего сопротивления. Этой на удивление неизвестной странице немецкой истории посвящен недавно показанный по каналу ARD документальный фильм Георга Хафнера «Мюнхен 1970», являющийся не только весьма интересным и информативным, но и редчайшим для левого немецкого телевидения обвинением властей в преступном бездействии перед террористической угрозой и слепоте на левый глаз. Да и к самому Хафнеру прозрение приходило лишь постепенно, по мере накопления фактов, например, когда он узнал, что Дитер Кунцельман, одна из икон левого движения и кумир его юности, якшался с убийцами его дяди и, вероятно, сам имеет отношение к страшным терактам февраля 1970-го года.
Я, в те годы — молодой мюнхенский оболтус с модными левыми убеждениями, рассказывает про себя Хафнер. Все эти убеждения укладываются в чрезвычайно примитивную черно-белую картину мира: Америка — абсолютное зло, ну, а я, как и все, на стороне добра и мы скандируем имя нашего героя: «Хо-Ши-Мин!» И еще: «USA-SA-SS!». Любой, кто за Израиль, — для нас империалист. Всем этим умело пользуются палестинские пропагандисты в студенческой среде, они тогда уже выигрывали у Израиля пропагандистскую войну в одни ворота. Приехавшего в Германию главу израильского МИДа Аббу Эбана студенты засвистели и заулюлюкали («Ха-ха-ха — Аль-Фатах уже тут!», — скандировали они) и власти попросили его больше не приезжать.
Автор фильма — один из немногих «шестидесятников», у кого это «очарование зла» сменилось разочарованием, большинство из них не поумнело и по сей день. Поколение своих отцов они любили гневно обличать, называя «фашистами», но при этом сами были фашистами в куда большей степени. Как говорил итальянский социалист Игнацио Силоне, «Если фашизм вернется, он не будет называть себя фашизмом. Нет, он назовет себя антифашизмом!». Именно так и происходило с левыми от 60-х до наших дней.
Именно в 1970 году в Германии произошла крупнейшая после Холокоста серия антисемитских терактов с участием террористов ООП и немецких левых. Поколение 1968 года, которое продолжает воспеваться немецкими СМИ, образовало общий фронт борьбы с арабскими убийцами. Люди, о которых повествует фильм, находятся в пенсионном возрасте, многие из них (убийцы, поджигатели, бомбисты) отсидели тюремные сроки, но они, как говорилось некогда о Бурбонах, «ничего не забыли и ничему не научились». Высказываются в фильме и тогдашние работники Моссада, которые с ужасом наблюдали не только за этим сотрудничеством немецких левых и арабских террористов, но и за категорическим отказом правивших в начале 70-х социал-либеральных правительств Вилли Брандта и Гельмута Шмидта пресечь и это сотрудничество, и полную безнаказанность действовавших в Германии агитаторов и убийц ООП и ФАТХа. Достаточно сказать, что когда перед мюнхенской Олимпиадой Вилли Брандту предложили ввести меры безопасности и контролировать поток туристов, он заявил: «Я не позволю портить мне Игры мира!». Даже полицейским на Играх было запрещено носить оружие, и это в год самого разгара борьбы с «первым поколением» RAF. Главным для Брандта было погасить в памяти чудовищную берлинскую Олимпиаду 1936 года с ее пропагандистским шоу и свастиками, а в итоге вышло нечто еще более чудовищное. По сути дела, фильма Хафнера — прямое обвинение немецкой политической элиты того времени в потворстве террору и убийству его собственного дяди.
Коммуна 1
Вся эта вакханалия левого и палестинского террора началась 9 ноября 1969 года в Берлине, в день годовщины «Хрустальной ночи», когда немецкие левые (группа «Тупамарос Западный Берлин») подложили мощнейшую бомбу в здании берлинской еврейской общины, где собралось множество народу. Я уже писал о том, что эта бомба тогда лишь чудом не взорвалась. Сконструировал бомбу сексот Ведомства по охране Конституции Петер Урбах, пару месяцев назад скончавшийся в Америке (и, таким образом, немецкие спецслужбы заранее знали о предстоящем теракте), а идея взорвать эту бомбу принадлежала Дитеру Кунцельману, зоологическому антисемиту и главе «Тупамарос» (историк Вольфганг Краусхаар, описывающий роль Урбаха, впоследствии поставлявшего табельное оружие Ведомства по защите Конституции многим немецким террористам, приходит к выводу, что это ведомство явилось повивальной бабкой RAF, подобно тому, как царская охранка сама выпестовала Гапона и Азефа). Летом 1969 года, за несколько месяцев до этого события, Кунцельман и его группа «Тупамарос Западный Берлин» отправились в Иорданию, где в течение трех месяцев прошли полную боевую подготовку в одном из палестинских боевых лагерей, включающую изготовление бомб с часовым механизмом, и общались с Арафатом и Фаруком Каддуми. С тех пор Кунцельман был главным «смотрящим» ФАТХа по Германии и регулярно призывал «забить священную корову Израиль». Его известнейшее высказывание того времени: «Мы заменим тупой филосемитизм революционной солидарностью с ФАТХом!». Друг и соратник Кунцельмана, также «легендарный» (как его величает немецкая пресса) Фритц Тойфель тогда же переселился в Мюнхен и основал там боевую террористическую группу «Тупамарос Мюнхен», мечтая взорвать один из олимпийских объектов Мюнхена.
Кунцельман был также лидером и главным идеологом знаменитой берлинской «Коммуны 1». «Коммуна 1» была аналогом американских хиппи и битников, только если хиппи и битники принципиально занимались любовью вместо войны, то их немецкие подражатели занимались и любовью, и войной. Хотя они, в подражание американскому оригиналу, тоже ходили голыми, произвольно совокуплялись каждый с каждым и курили марихуану. Некоторые из них, включая самого Кунцельмана, довольно скоро перешли с марихуаны на героин. Семью коммунары считали «ячейкой, в которой зарождается фашизм». Первое время в «Коммуну 1» входили и главные лидеры «Внепарламентской оппозиции» Руди Дучке и Бернд Рабель. Разведенная жена хозяина квартиры, где поначалу жили коммунары, Дагмар Энценсбергер, вошла в коммуну вместе с 9-летней дочкой Танаквил, которую «коммунары» тут же развратили.
Кунцельман, которого в коммуне называли «патриархом», отменил любую частную собственность и вместо нее ввел «принцип удовольствия». Коммунары носили длинные волосы и маоистскую униформу. Сексом они занимались на глазах у всех и быстро перешли на групповой секс.
Левое немецкое телевидение много лет регулярно посвящает коммунарам передачи, где рассказывает о них с нескрываемой симпатией и восхищением. Разумеется, разгульный секс сопровождался и политическими провокациями: то они собирались бросать дымовые шашки в американского вице-президента Хемфри (полиция предотвратила это), то в церквях раздавали цитатники Мао, то распространяли листовки, в которых призывали поджигать универмаги, чтобы «дать людям почувствовать ощущение Вьетнама». Вслед за этим Андреас Баадер и Гудрун Энсслин, которые тоже посещали Коммуну-1, действительно подожгли два универмага, с чего и началась «славная» деятельность RAF.
Кроме всего прочего, Дитер Кунцельман был и остается пламенным антисемитом. Он яросто призывал своих соратников «освободиться от еврейского заскока (Judenknacks), чтобы стать настоящими революционерами». В тюрьму Кунцельман попал только в 1970 году — за поджог дома редактора газеты «Бильд». С 1983 по 1985 год он был депутатом берлинского парламента от партии зеленых, а затем долго работал в адвокатском праксисе одного из нынешних лидеров зеленых Ганса-Кристиана Штребеле, также зоологического антисемита, одного из адвокатов RAF (Фракции Красной Армии), причем защищал он самого главаря RAF Андреаса Баадера. В 1980 году Штребеле был осужден к полутора годам тюремного заключения за создание системы нелегальной коммуникации заключенных из RAF, а сегодня он заседает в комиссии Бундестага, контролирующей спецслужбы, что ярчайшим образом характеризует степень полевения и разложения всей немецкой политической системы. Как свидетельствуют протоколы Штази, Штребеле, старый друг нынешнего немецкого обер-нациста Хорста Малера, в 70-е годы активно поддерживал и террористов ООП, а в 1991 году он, тогда глава партии зеленых, публично приветствовал нападение Саддама Хуссейна на Израиль.
Что касается Кунцельмана, то он до сих пор страдает болезненным тщеславием и не может вытерпеть, чтобы о нем долго не писали, а потому и поныне занимается дешевыми провокациями: то закидает яйцами берлинского бургомистра, то разместит в газете объявление о своем самоубийстве, то выкинет еще какой-нибудь фортель, отчего и получил прозвище «политклоун».
Все началось с попытки угона Боинга-707 израильской компании «Эль-Аль», летевшего в Лондон с пересадкой в Мюнхене. На борту самолета среди других пассажиров находились тогда 46-летняя израильская и германская кинозвезда Ханна Марон, а также 24-летний актер Ассаф Даян, сын знаменитого министра обороны Моше Даяна, с подружкой (следователи поначалу предполагали, что самолет был выбран террористами именно из-за него, но позже отказались от этой версии).
Трое террористов (два палестинца из Иордании и египтянин), судя по билетам, летели из Парижа в Рим с пересадкой в Мюнхене. Самолет «Эль-Аль» летел из Тель-Авива в Лондон также с посадкой в Мюнхене. Из его 70 пассажиров лишь 15 собирались лететь дальше в Лондон. Трое киднепперов планировали взять этих пассажиров в заложники, когда они будут покидать терминал и садиться в автобус на летном поле. Самолеты «Эль-Аль» тогда уже сопровождал сотрудник спецслужб, отвечавший за безопасность, но он, согласно инструкции, остался на борту.
Пассажиры спокойно пили кофе, командир «Эль-Аль» Ури Коэн показывал Ханне Марон игрушку, которую он купил в Duty Free своему ребенку. Потом объявили посадку, и Ури Коэн пошел к выходу. Не дойдя до него всего пары метров, он вдруг увидел перед собой двух арабов с перекошенными от злобы лицами. Один из них держал в руке зеленую гранату, а другой целился в него из пистолета и закричал: «I've got a bomb. You can't do anything!» («У меня бомба, вы ничего не можете сделать!»).
Однако Ури Коэн, уверенный в себе гигант ростом в 1 метр 98 см, был иного мнения. Он набросился на араба с гранатой, применил борцовский прием, скрутил ему руку и прикрылся им от его товарища с пистолетом.
Третий террорист, усатый египтянин Эль-Ханафи, очевидно, понял, что захват самолета сорван, и принялся исполнять запасной план. Он бросился к автобусу, который уже был заполнен пассажирами. Водитель автобуса, увидев вооруженного египтянина, повел себя трусливо: он открыл ему дверь, пригнулся и выскочил из двери в кабине водителя.
В это время в зале ожидания Коэн боролся на полу с арабом, которому его товарищ помог было освободиться. Граната, с которой уже до этого была сорвана чека, выскользнула у бандита из руки и покатилась к окну. Через 6 секунд она взорвалась. Разразилась паника, многие пассажиры были ранены. Ханне Марон взрывом оторвало правую ногу и она, окровавленная, ползала по полу среди осколков стекла. У Ури Коэна было разорвано правое предплечье. Ассаф Даян успел выскочить в открытую дверь терминала и не пострадал.
А в это время усатый египтянин швырнул другую гранату в открытую дверь автобуса. Ближе всех к ней оказался молодой инженер из Тель-Авива, учившийся в Мюнхене, Ариэль Катценштайн. Рядом с ним находились его отец и брат. Ариэль, не задумываясь, бросился на гранату и накрыл ее своим телом. Ариэль погиб, но своим невероятно мужественным поступком он спас жизни отцу, брату и другим пассажирам. Тем не менее, многие из них были ранены, отец Ариэля, Хайнц Катценштайн, довольно тяжело.
В это время к месту происшествия уже бежал пограничный патруль, вооруженный «вальтерами». В зале ожидания началась перестрелка, один из арабов побежал в женский туалет и забаррикадировался там.
А на летном поле египтянин, отскочивший от автобуса, увидел в 10 метрах от себя вооруженного пограничника. Он запрыгнул за стоявшую рядом машину и открыл стрельбу. Перестрелка продолжалась, пока у обоих не кончились патроны. После этого египтянин снова забежал в зал ожидания, вытащил из сумки гранату, уже третью в этот день, но она взорвалась у него в руке и ему оторвало руку по локоть. В это время к залу ожидания бежали два полицейских, вооруженных автоматами.
Так закончилось первое вооруженное противостояние арабских террористов и евреев на немецкой земле и первая же попытка арабов в Германии угнать израильский самолет. У арабов при себе были найдены тексты, которые они должны были прочесть, первый — еще в зале ожидания, когда заложники окажутся под их контролем: «Мы являемся командующими Активного комитета освобождения Палестины. Всем поднять руки вверх и исполнять наши приказы! Иначе мы взорвем бомбу и все вы будете убиты! А теперь — все в автобус, мы отъезжаем. Требуйте от вашего сотрудника безопасности в самолете сдаться, иначе мы взорвем самолет!».
Второй текст предназначался для прочтения уже на борту: «Добрый вечер, дамы и господа, леди и джентльмены, говорит заместитель командующего 112-го подразделения мученика Омара Састади Активного комитета освобождения Палестины. От имени палестинской революции мы взяли этот самолет под свой контроль и переименовали его в „Палестина-2“. Если вы будете исполнять наши приказы, с вами ничего не случится. Отказ подчиняться приведет к взрыву самолета».
По сути дела, угон самолета был предотвращен лишь благодаря мужеству израильского летчика Ури Коэна.
Ханна Марон, которой взрывом гранаты оторвало ногу, долго балансировала на грани жизни и смерти. Тяжелые увечья получили и другие пассажиры. У Ариэля Катценштайна, другого настоящего героя этих событий, трое детей остались сиротами. И насколько же наглыми и циничными были действия правительства Брандта, которое, даже не устроив судебного процесса, просто выслало всех трех палестинских террористов из Германии! Этого потребовал немецкий МИД, опасавшийся ссориться с арабами, официальное объяснение этому гласило: «Мы желаем способствовать умиротворению ситуации на арабском пространстве». Брат Ари Катценштайна Юваль обратился с просьбой к президенту Германии Хайнеману не отпускать террористов на свободу. Хайнеман милостиво выслушал его, но никаких действий не предпринял. Мужественный летчик Ури Коэн в фильме Хафнера говорит горькие слова: «Я надеялся, что Европа сможет извлечь урок из этих трагедий, ведь терроризм — это не только израильская беда, а наша общая. Увы, я ошибался».