Колонка для Naviny.by от 2.IV.2012

Президент Лукашенко — 

либерал и паровоз

Политическая жизнь синеокой™ скудна. Тех не впустили – этих не выпустили. Как говорится, et cetĕra ad infinitum. Туземные правоведы в тупике. Между тем необходимые решения лежат на поверхности. Надо только прочесть 18-ю статью Закона о гражданстве СССР и вернуть эту норму в белорусское законодательство. Пока же суетливые телодвижения выглядят смешно, если не парадоксально. Ибо выходит, что безвыездное проживание в Республике Беларусь является тяжким наказанием. Причём именно по этому поводу у оппозиции и власти полный консенсус.

Юридическое оформление прАва государства лишать людей такого бесспорного счастья, как белорусское гражданство позволит остудить горячие головы “пятой колонны”. И напротив, лица, особо упорствующие в своём неприятии “крывагага рэжыму” смогут реализовать себя в более широком политическом поле. Оказавшись в диаспоре они проявят себя в качестве миссионеров демократии, реализуя свои самые смелые замыслы там, где их не знают и ждут.

Нам же следует подумать вот о чём. До президентских выборов, de facto, остаётся два года. Пока же автохтоны должны сформировать народное представительство, которое (так уж вышло) юридически продлится дольше, нежели четвёртая каденция Президента Республики Беларусь А.Г.Лукашенко. Это будут такие, типа, синеокие™ праймериз.

Насколько я успел заметить, в туземном экспертном сообществе возник довольно устойчивый модуль рассуждений об электоральных перспективах различных претендентов и группировок. Спецы по гаданию на картофельной шелухе оценивают, прямо скажем, эфемерные шансы на депутатские мандаты в условиях полностью контролируемой выборной процедуры.

Для анализа туземные политологи предлагают следующую схему: власть способна сформировать в парламенте устойчивое конституционное большинство и ничем не рискует, приоткрыв форточку для «несистемщиков». Для чего следует провести торг, определить квоту и назначить в парламент не только лояльных кандидатов из президентского списка, но и вменяемых нацдемов, отставших от «пятой колонны».

Для тугодумов я повторю: демократы требуют от Президента Республики Беларусь А.Г.Лукашенко, чтобы он назначил (sic!) их депутатами национального парламента.
Read More

Белогвардейцы в Испании

Первоапрельские параллели.

Белорусская контрреволюция и пятая колонна («пятая колонна», кстати, термин, родившийся в испанской гражданской войне) проебали в Беларуси всё, что можно и просрали всё, что не проебали. Не без моей помощи, ясный хуй, ггггггг.

Но кой-какой опыт у борцов с белорусским режимом имеется. Поэтому их можно использовать в борьбе с деспотиями, тираниями и автократиями в других местах планеты. Завтра хуйнУ об этом реплику.

Русские отправлялись в Испанию в надежде, что через Мадрид будет пролегать обратная дорога в Санкт-Петербург. Эти настроения были зеркальным отражением идеи, вдохновлявшей многих других эмигрантов, вступавших в республиканские интернациональные бригады. В долгосрочной перспективе миссией Белой России виделась победа над безбожным коммунизмом в Испании, позволяющая затем открыть на родине второй раунд борьбы с большевиками, из которого белым суждено будет выйти победителями. Биографии 38 белых волонтеров говорят о том, что все они были людьми среднего возраста, профессиональными военными царской армии и ветеранами, прошедшими Первую мировую и гражданскую войны в России. Почти каждый из них эвакуировался из Крыма с войсками Врангеля.

Баронесса Мария Врангель, вдова покойного генерала, проживавшая в Бельгии, создала комитет для оказания помощи семьям военнослужащих, отправившихся сражаться на стороне националистов. Во время войны ее брюссельская группа собрала средства для поездки в Испанию православного священника, отца Александра Шабашева, для духовного попечения над русскими добровольцами. Этот священнослужитель был награжден за храбрость в годы Первой мировой войны, а во время гражданской войны в Крыму благословлял врангелевцев на бой. На протяжении десяти дней он колесил по всему Арагонскому фронту, проводя православные службы и принимая причастие. В Испании служили еще три православных священника. Среди них был князь Иван Шаховской, в годы Второй мировой войны окормлявший православную общину Берлина, а позже ставший архиепископом Сан-Франциско.

Печатный орган РОВС, журнал «Часовой», открыто выступал за Франко, а его главный редактор Василий Орехов принимал деятельное участие в отборе первого контингента новобранцев для националистической Испании. Пока эти добровольцы воевали, РОВС изыскивал деньги для отправки на фронт одежды, сигарет и шоколада, а его журналпо спискам, составленным руководством РОВС, распределял помощь между их семьями.

На протяжении всей испанской войны «Часовой»публиковал восторженные статьи о Франко, националистической Испании и пугающие материалы о жизни при «красных». Шинкаренко говорит даже о том, что генерал Франко материально поддерживал Орехова. Так это или нет, сказать трудно. Конечно, выступления Франко регулярно перепечатывались в этом издании, а глава франкистов несколько раз выражал на его страницах свою признательность за поддержку. Например, в номере от 15 ноября 1936 года он поблагодарил редактора за горячие поздравления в адрес националистов в связи с «блестящими победами наших героических войск над красными ордами». Каудильо также говорил о «Часовом»как о «замечательном журнале», вносившем большой вклад в «общее дело». Значительная часть каждого выпуска в период гражданской войны была посвящена именно Испании; в журнале имелась постоянная рубрика «Письма из Испании», где русские добровольцы рассказывали о фронтовой жизни.

Но, несмотря на общую ненависть к коммунизму и убеждение в том, что республиканская Испания является полностью «красной», интеграция белых добровольцев в армию Франко проходила нелегко. Напряженность во взаимоотношениях между франкистами и белогвардейцами отражала взаимное недоверие, нараставшее с обеих сторон.

Первым препятствием для русских, желавших записаться в армию Франко, стало пересечение испанской границы. Белые отправлялись на юг малыми группами. Подобно добровольцам-интернационалистам, пешком преодолевавшим Пиренеи из Франции, русские антикоммунисты платили контрабандистам, чтобы те провели их через горы. Первая партия осуществила такой переход в октябре 1936 года.

12 февраля 1937 года генералы Анатолий Фок и Николай Шинкаренко в сопровождении двух младших офицеров прибыли в Сан-Себастьян. Местные дворяне встретили их с большой любезностью, устроив в комфортабельной гостинице. На следующий день русские отправились в Бургос, чтобы завербоваться на службу. Read More

Приватизация как оружие массового поражения

Британско-американское трио специалистов представило результаты любопытного анализа, в соответствии с которым выходит, что экономический крах России и других стран бывшего Советского Союза (вместе с коррупцией и прочими мерзостями) был подарен нам западными экономистами.

В начале 1990-х несколько бывших республик-сестёр (и Россия — самый яркий пример) в спешном порядке провели приватизацию значительной части своих экономических активов. Эта мера активно лоббировалась приснопамятными Международным валютным фондом, Всемирным банком и Европейским банком реконструкции и развития, которые опасались, что сторонники старого порядка снова захватят бразды правления. Но вместо предсказанного экономического бума, который пережили многие экс-коммунистические страны Восточной Европы, на нас обрушилась тяжелейшая рецессия, сравнимая с Великой депрессией США и Европы 1930-х годов. Однако причины экономического коллапса и стремительного обнищания до сих пор как следует не изучены. Учёные не в состоянии также объяснить, почему в Эстонии всё хорошо, а в России — хуже некуда.

Некоторые экономисты утверждают, что массовая приватизация сработала бы, если бы она была реализована ещё более быстро и широко. Другие полагают, что не были соблюдены начальные условия приватизации, поэтому она и пошла коту под хвост. Третьи уверены, что всё дело в политических реформах.
Лоуренс Кинг и Дэвид Стаклер из Кембриджского университета (Великобритания) и Патрик Хэмм из Гарвардского университета (США) впервые предлагают связать сам факт массовой приватизации с ухудшением экономических показателей как отдельных компаний, так и целых стран. Чем активнее проводилась приватизация, тем сильнее и глубже становились экономическая преступность, коррупция и экономический кризис. Как полагают исследователи, дело в том, что сама эта политика подрывала основы функционирования государственных институтов.

Массовая приватизация была проведена примерно в половине бывших республик Советского Союза. Иногда её называют «купонной приватизацией», поскольку она проходила путём раздачи бумажек, которые можно было обменять на акции предприятий. В действительности мало кто понимал, что происходит, и большинство получателей были настолько бедны, что продали свои ваучеры при первом удобном случае. В результате горстка спекулянтов прибрала к рукам значительную часть нарождавшегося частного сектора.

Исследователи утверждают, что массовая приватизация не удалось по двум главным причинам. Во-первых, она подорвала государство, лишив его основного источника доходов — советских государственных предприятий — и способности регулировать формирующуюся рыночную экономику. Во-вторых, предприятия были лишены стратегического руководства и возможности развиваться, ибо их собственниками становились люди, желавшие только одного — обогатиться в кратчайшие сроки.

Специалисты сравнили судьбу 25 посткоммунистических стран в период с 1990 по 2000 год, а также проанализировали данные опроса Всемирного банка, в котором участвовали менеджеры, представляющие более чем 3 500 фирм из 24 стран.

Полученные результаты свидетельствуют о прямой и последовательной связи между массовой приватизацией и снижением налоговых поступлений. В странах, решившихся на массовую приватизацию, государственные расходы оказались в среднем на 20% ниже, чем там, где этот процесс имел масштабы поменьше. И никакая нефть не помогла.

Кроме того, у первых ВВП на душу населения упало в среднем на 16% сильнее, чем у вторых.

Анализ отдельных фирм показал, что массовая приватизация повышает риск коррупции: в этих странах фирмы на 78% чаще предпочитали бартер денежным операциям. Более того, приватизированные предприятия были менее склонны платить налоги, хотя западные экономисты предсказывали формирование мощного частного капитала, который должен был стать главным источником госдоходов. Вместо этого фирмы предпочитали накапливать долги.

Эксперты предупреждают: «В настоящее время ряд экономистов призывает к быстрой и широкой приватизации для решения долговых кризисов на Западе, а также для экономического подъёма в странах Ближнего Востока и Северной Африки. Однако наиболее радикальные программы приватизации никогда не давали ожидаемого результата».

«При подобных реформах государственные доходы должны быть приоритетом, — резюмируют учёные. — Расчёт на всплеск частного сектора для компенсации снижения доходов от сектора государственного сопряжён с большим риском».

Результаты исследования опубликованы в журнале American Sociological Review. Препринт доступен здесь.

Подготовлено по материалам Кембриджского университета.

Источник

АНАРХИЯ И ЦИНИЗМ

Революция русская прошла — и если бы дело на этом остановилось, мы имели бы прекрасный порядок вещей, упрочившийся во всем культурном свете. «Прекрасный порядок» конечно относительно: у людей с более ангельскими характерами, у людей иного века мыслима жизнь еще более идеальная, и наконец, почему не настать когда-нибудь царству Божию, где волк, по мечте Исайи, ляжет с ягненком, а лев станет есть солому? Но пока не совершится медленное перерождение душ, это «царство правды» — одна мечта, и самые счастливые народы считают огромным счастьем добиться хотя бы «царства права», т.е. хотя бы сравнительной справедливости. Революция всюду установила это «царство права» — конституционный порядок. Просвещеннейшие народы гордятся им, как самым драгоценным приобретением цивилизации. Но после каждой революции всегда наступает некоторый период анархии, с которою приходится бороться — уже не старому, а новому порядку. Так было в древнем Риме при переходе к империи, так было во Франции в конце XVIII века и даже у нас при смене династий. Таким образом та анархия, которую мы сейчас переживаем, совершенно естественна и закономерна. Это неизбежная болезнь роста. Ее нужно пережить. С нею нужно бороться всеми силами, ибо как недосмотр за выздоравливающим больным — она сразу может лишить нас всех неизмеримых выгод революции и может (как было в Польше) стоить самой жизни.   Анархию я беру не как философское учение, а в ходячем смысле слова. Это — беспорядок, неустроенность, беззаконность, безвластие. И мне кажется, в этом виде анархия всего страшнее в России. Именно у нас — по ужасной нашей некультурности — беспорядок всего возможнее. 

Вспомните девиз нашей истории: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет». Ни у одного народа история не начинается с анархии, как у нас. И анархия эта продолжается, строго говоря, на протяжении всей истории. Разве удельная система была не анархична? Разве собирание Руси и жестокая тирания Москвы не были насквозь анархичны? Как summum jus — summa injuria (Высшее право — высшая несправедливость (лат.).), террор законной власти вносил не порядок в страну, а беспорядок, отчего трон Рюрика и рухнул. Анархия продолжается при первых Романовых, и даже богатырь-реформатор не мог обуздать ее. Петербургский период, пожалуй, анархичнее московского — и так до последних дней. 

Прошедшая революция есть великая попытка справиться наконец с нашей бытовой анархией, положить конец тысячелетней смуте, наладить жизнь свободную, достойную огромного народа. Но само собой, новый порядок вещей еще не успел оказать никакого действия: оно еще впереди. Людям вдумчивым следует пристально вглядеться в анархию, проследить ее источники. Глубочайший из этих источников есть характер народный, воспитанный в смуте. Народ наш велик и обилен, но порядка в нем нет — нет порядка в его нервах, в его совести, в его рассудке, в его душе. Позвольте мне сделать слабую попытку заглянуть в эту темную пропасть — в глубину народной психологии, в историю народных нервов.   Бисмарк, говорят, носил железное кольцо с русскою надписью: «ничего!». Этим словом он определял таинственную силу самого страшного — восточного соседа Германии. Однажды, когда Бисмарк был послом в Петербурге, он заблудился на охоте и нанял мужика довезти его до станции. Дело было зимой, завернула вьюга, дорогу замело и князь считал себя погибшим. На все его опасения мужичок отвечал бодро: «ничего!» и знай хлестал клячонку. К изумлению великого дипломата, они действительно наконец выехали из дебрей, и он заказал себе кольцо на память. В этом «ничего!» Бисмарку чуялось необыкновенное, сверхчеловеческое упорство русского племени, его способность все презреть, все вынести и в конце концов — все преодолеть. Не знаю, анекдот это или правда, но этот девиз «ничего!» и в самом деле похож на лозунг нашего племени. Что в нем есть некая стихийная сила — это бесспорно, но в нем же и стихийная слабость и, может быть, все объяснение нашей горькой судьбы. «Все перенесем» — это точно, но чего это нам стоит — вот вопрос. И не лучше ли было бы иной раз кое-чего не переносить?   «Ничего» — это нигилистическое «nihil», это отрицание, тогда как лозунгом творчества должно быть утверждение, твердое «да!», создающее жизнь. «Ничего» — это принцип анархии в обществе, принцип цинизма в отдельной личности. Вглядитесь в среднего, собирательного русского человека, в этого слабого, распущенного, неряшливого, добродушного и одновременно жестокого, всевыносящего человека. Не сама ли анархия глядит из его кое-как сделанной физиономии? Не воплощенный ли цинизм — его растраченная и бесформенная душа?

Источник

Вьетнам победил, Америка проиграла. Но проиграли ли политики?

В картине мира, в «реальности» какой мы вынуждены её видеть итог «Вьетнама» выглядит так: свободолюбивый народ Вьетнама боролся за свою независимость, обрёл её, а потом с оружием в руках защитил от посягнувших на его свободу американских агрессоров.

Вьетнам победил, Америка проиграла.

И сами американцы, «американский народ», смотрящие на роскошную, писаную маслом картину, которую, замечу, сами же США и пишут-выписывают с любовью и тщанием, видят то же самое, что и остальные, с единственным, может быть, отличием, заключащимся в том, что по мнению американцев вооружённые силы США показали себя во Вьетнаме молодцом, а проиграна война была политиками.

Но проиграли ли политики?

Это очень интересный вопрос, которым никто даже не пытается задаться. Начнём с того, что мы можем судить о выигрыше или проигрыше войны только и исключительно по тому, была ли достигнута цель войны.

Если цель достигнута, то война выиграна. Выиграна, что бы там ни писалось в газетах, что своих, что чужих. «Нехай клевещуть.»

Если цель не достигнута, то война проиграна, что бы там ни писалось в газетах. Что своих, что чужих.

Но человек верит не в выигыш и не в проигрыш, а верит он газете.

Первая Мировая Война. Целью Франции является уничтожение Германии. Уничтожение в самом прямом смысле — в смысле физическом. Уничтожение как государства. Цели этой Франция достичь не смогла и это означает проигрыш войны. Но, тем не менее, вот уже почти сто лет мир считает Францию «одной из держав победительниц». Другими словами мир предпочитает реальной реальности её «газетный вариант». Люди доверчивы. И доверчивость эта легко объяснима — у массового сознания нет ничего кроме «газет».

В нашем распоряжении есть только газеты. И даже когда мы, чувствуя подвох, пытаемся «read between the lines» то вычитываем мы что-то между всё тех же газетных строк, а пробел между набранными строчками именно с этой целью там и оставлен. Ну вот все шумят про то, что цели иракской войны не достигнуты, так как США не нашли в Ираке оружия массового поражения. Но ведь мы с вами не знаем, что Америка в Ираке нашла и чего Америка в Ираке не находила. Всё, что мы знаем, нам известно из газет. Других источников информации у нас нет. И это ещё не всё, суть проблемы лежит гораздо глубже — в данном случае мы даже не знаем, каковы были реальные цели американцев. И по этой причине нам не остаётся ничего другого, как утешаться услужливо подсунутой нам декорацией, «мулькой».

Так вот в случае «Вьетнама» не было даже и мульки. У Вьетнамской войны просто напросто не было официально декларированных целей.

А на нет и суда нет. Как можно судить о выигрыше или проигрыше, если у войны не было цели?
Read More

Выборы, терроризм и торжество «общества спектакля»

Французские граждане, неизменно чутко прислушивающиеся и привыкшие доверять своим СМИ, в очередной раз получили подтверждение тому, что живут в «обществе спектакля». Причем в его наиболее циничной постмодернистской разновидности, отставляющей мало надежд на преодоление «информационного морока», организованного властью и ангажированными ею масс-медиа.

«Общество спектакля» (фр. La Société du spectacle) — книга, написанная политическим философом Ги Дебором в 1967 году и посвященная анализу современного западного общества с леворадикальных позиций. Суть «мутаций» общественного сознания, вызванных т.н. «обществом спектакля», Ги Дебор определяет как утрату непосредственности: «всё, что раньше переживалось непосредственно, отныне оттеснено в представление». Термин «спектакль», таким образом, означает «самостоятельное движение неживого» или «общественные отношения, опосредованные образами». Ключевую роль в становлении общества спектакля играют СМИ, представляющие собой новшество, которое «обернулось настоящим Троянским конём» и сформировало подлинную «реальность кошмара».

Недавние сообщения французских СМИ о террактах, совершенных в Тулузе и Монтобане, снова погрузили их в «пространство кошмара» и сделали невольными актерами в разворачивающемся спектакле «театра абсурда». Настолько ирреальными и разрушающими здравый смысл (вполне в духе постмодернистской «деструкции смысла») выглядела сама логика известий, приходящих с новостной ленты.

Напомним, что чуть более недели назад неизвестный (позднее успешно идентифицированный как Мохамед Мера) устроил стрельбу рядом с одним из еврейских учебных заведений во французском городе Тулуза. Мужчина подъехал на мотороллере ко входу в колледж перед началом занятий, где учатся около 200 детей, открыл стрельбу и скрылся. В результате погибли четыре человека, трое из них — дети. Стало известно, что убийца использовал оружие того же калибра, что и при убийстве военнослужащих. Ранее 11 и 15 марта он же на мотороллере застрелил военнослужащего в штатском в Тулузе и двоих военных в форме в городе Монтобан.

Убийца из Тулузы оказался молодым человеком 24 лет, гражданином Франции алжирского происхождения, он заявил о себе как о члене Аль-Каиды. Он совершил семь убийств в Тулузе и Монтобане (военнослужащие и еврейская школа). Он несколько раз был в Афганистане и Пакистане. Однако куда более значимыми являлись версии причин произошедшего.

Известный блоггер и афро-французский политический эксперт А. Жюль следующую версию в этом отношении: «Это либо расистские преступления, либо сведение счетов. Расизм может заключаться в том, что белые, под влиянием определенной тошнотворной политической пропаганды, перешли к делу. Но это может быть и сведением счётов, например, местью за убитых талибов или афганцев, потому что не только талибы жгуче ненавидят Запад, но и все афганцы, и недавнее убийство там военнослужащих НАТО это доказывает».

Так или иначе, первой реакцией официальных французских СМИ, «измученных необходимостью» соблюдать известные стандарты политкорректности, стали глубокие прострация и шок. Традиционно, при таких тяжелых обстоятельствах пресса никогда не стесняется раскрыть национальность погибших. Однако на этот раз последовало полное молчание. Все четыре убитых солдата были иностранного происхождения, как это принято говорить во Франции (трое – выходцы из Марокко, четвертый – с Антильских островов). Но, в то же время, убийца на мотороллере сам являлся представителем французов арабского происхождения и мусульманского вероисповедания. Когнитивный диссонанс был в данном случае очевиден. Столкнувшись с серией «резонансных убийств», французская пресса некоторое время отказывалась от содержательных комментариев произошедшего. Read More

Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) 17 ноября 1938 года

Главнейшими недостатками, выявленными за последнее время в работе органов НКВД и Прокуратуры, являются следующие:
Во-первых, работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочитая действовать более упрощенным способом, путем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования.

Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительной работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых “лимитов” для проведения массовых арестов. Это привело к тому, что и без того слабая агентурная работа еще более отстала и, что хуже всего, многие наркомвнудельцы потеряли вкус к агентурным мероприятиям, играющим в чекистской работе исключительно важную роль.

Это, наконец, привело к тому, что при отсутствии надлежаще поставленной агентурной работы следствию, как правило, не удавалось полностью разоблачить арестованных шпионов и диверсантов иностранных разведок и полностью вскрыть все их преступные связи.

Такая недооценка значения агентурной работы и недопустимо легкомысленное отношение к арестам тем более нетерпимы, что Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) в своих постановлениях от 8 мая 1933 года, 17 июня 1935 года и, наконец, 3 марта 1937 года давали категорические указания о необходимости правильно организовать агентурную работу, ограничить аресты и улучшить следствие.
Read More

Пора убивать

Почти год спустя решил вернуться к теме теракта в Минском метро. Помнится, тогда я на скорую руку набросал мотивы преступления плюс фабулу самого процесса и, надо признать, синеокое™ правосудие строго им следовало. Однако в конце дела «Народ против Коновалова и Ковалёва» народ весьма жидко обосрался.

Злостную «хулиганку» с отягчающими обстоятельствами было приказано подать публике как терроризм. И вышла с этим полная хуйня. СпрОсите, почему? А я вам отвечу.

Поскольку предполагалось доказать, что обвиняемые сеяли в стране массовый террор для дестабилизации обстановки, процесс следовало проводить в охуенно жёстком темпе. Пока публика обдристалась от страшного кровавого преступления, но не начала задавать идиотские вопросы, ставящие под сомнение версию прокуратуры и государственных обвинителей.


Всего-то и требовалось на волне народного возмущения и в обстановке национального траура внести следующие изменения в действующий уголовно-процессуальный кодекс по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против Республики Беларусь:

  1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней.
  2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде.
  3. Дела слушать без участия сторон.
  4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать.
  5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора.

Read More

Протоиерей о. Чаплин о подмене Христа интеллигентским «богом в душе»

В разгоревшихся недавно дискуссиях с неверующими многие православные, как уже давно повелось в Европе, оправдываются. Не такие уж мы, дескать, ужасные. И ад понимаем не буквально, и в рай готовы всех впустить, и в апокатастасис не то чтобы верим, но уж во всяком случае отрицать его не решаемся. Образ Христа, навязанный начиная с 1960-х массовой культурой, практически принимаем. Не спорим с тем, что Он — якобы заурядный бродячий проповедник, нерезкий и нетребовательный, никого не обижающий и ничего не осуждающий. Не то первый хиппи, не то стихийный социалист, не то борец с религиозным истеблишментом.

Слова Евангелия, открывающие нам совсем другого Христа, мы помним, но стараемся лишний раз не напоминать другим. Иначе и до 282-й статьи недалеко. До ада низвергнешься (Мф 11:23), порождения ехиднины (Мф 12:34) — все это Он говорил, но надо ли повторять такие неполиткорректности! Не лучше ли промолчать при тех, кто считает: Евангелие подправили дикие церковники, но Христос, Христос… Ну не мог Он (он) так сказать. Он хороший, добрый — и геев пожалеет, и атеистов не осудит навечно, и абортмахеров как-нибудь в рай введет. Покроет всё за гробом Своей любовью, а уж как именно — не нам судить.

Однако Новый Завет, если все-таки ему верить, говорит о Христе иначе. Да, Он милует грешницу и не дает бросить в нее камень, призывая (и успешно) ее к покаянию. Но Он обещает вечные муки тем, кто не исполнил Его заповеди (Мф 25:46). Он предлагает людям свободу, но о ставших рабами греха говорит: Пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов (Мф 13:41-42).

Господь любит и наказывает. Наказывает Сам — и в этой жизни, и тем более за гробом, причем последнее наказание бывает гораздо горше первого, ибо длится вечно. Так мыслит о Боге практически вся православная традиция, если не просеивать ее через сито мышления ХХ-XXI веков. И исключения только подтверждают правило. Мы можем сколько угодно говорить о том, что ветхозаветные Божии кары остались в далеком прошлом. Новый Завет тоже говорит о наказаниях, простирая их, в отличие от Ветхого, в вечность. Да и неужели Бог Ветхого Завета — это некий «другой Бог»? А Бог ХХ века — «третий»? Не «воспитался» ли последний по мере появления политкорректности, гуманизма и человеческого стремления не будить лишний раз собственную совесть?

Попытка переделать Бога под себя, под свою расслабленную душу — дело в истории не новое. Да и мало ли рядом с нами людей, которые лелеют «бога в душе», все одобряющего и со всем соглашающегося? Или тех, кто создал постхристианские «конфессии» — места непринужденной, ни к чему не обязывающей релаксации? Но вот что в нынешнем дискурсе новое — это попытка некоторых православных говорить тем же языком и с тех же позиций. То ли из внутреннего согласия с «Христом» Булгакова и Эндрю Ллойда Уэббера, то ли из нежелания обидеть секулярных и квазисекулярных гуманистов.

Есть и еще один мотив. «Что стало с моим дядей, который умер неверующим? Неужели и он, такой хороший, в царство Божие не вошел»? Наконец, а как же Лев Толстой? Гений ведь, и лучше бы Церкви числить его не в противниках, а в союзниках! И Сахаров – разве не христианин без Христа? Да, мы не знаем, произнесли ли эти люди последние покаяние и не пребывают ли сейчас в Отчих объятиях. Но и причислять их уверенно к царству Божию не можем. В некоторых же случаях, увы, многое ясно. Я имею немало оснований утверждать, что многие мои ближайшие родственники в царстве Божием не присутствуют. И не только потому, что некоторые из них совершили напоказ, в отместку другим членам семьи, самоубийство. Дело еще и в том, что они жили только для земных дел. И были уверены в правоте такого житейского материализма, а в «гипотезе Бога» до последних дней не нуждались. В юности я спросил одного священника, как Церковь относится к Пушкину, и получил ответ: «Как к христианину, который находится в аду». Сказано, может быть, чересчур решительно, но разве мы не можем такого даже предположить? Read More

Иначе будет бардак

Воскресное чтение

Рано утром к ваятелю Джерку пришел царский визирь.

— Здравствуй, Джерк, — сказал визирь. — Я вижу, сфинктер удался на славу.

— Это сфинкс, — буркнул Джерк, шлифуя нос статуи крупным напильником.

— Да неважно, — отмахнулся визирь. — Я к тебе по другому вопросу.

Джерк вздохнул и повернулся лицом к визирю.

— Слушаю тебя, визирь Неберуф.

Тот облизнул губы и продолжил:

— Его величество фараон-батюшка Тьфутинахт Семнадцатый желает построить статую. Ты ведь можешь построить статую?

— Изваять, — проворчал Джерк. — Могу.

— Не придирайся к словам, Джерк, — строго сказал Неберуф. — Просто скажи: «Да, господин визирь».

— Угу, — кивнул Джерк.

Он снова развернулся к своему сфинксу, прищурил один глаз и критически оглядел лицо скульптуры, потом нежно приложился к носу напильником. Несколько крупинок камня упали на стол. Визирь обошел стол с другой стороны, чтобы видеть ваятеля.

— Джерк! — сказал он. — Это важная задача. Ты наш лучший ваятель, и фараон-батюшка поручает это именно тебе. Он рассчитывает на тебя, если кто и сможет справиться с этой задачей…

— А что я получу? — оборвал его Джерк, поднимая лицо от сфинкса.

Неберуф замялся.

— Денег у нас еще не изобрели, — признался он. — Так что выплатим по старинке, десяток медных браслетов и пять молоденьких рабынь.

Ваятель фыркнул.

— Вы мне еще не выплатили рабынь за январь, — сказал он. — А в том году вы обещали мне мраморную гробницу, и где же она?

— Ты поставлен в очередь на гробницу, — смущенно пробормотал визирь. — Как только подойдет твоя очередь…

— Да я помереть успею, пока она подойдет, — сердито сказал Джерк.

— Вот и славно! — кивнул Неберуф. — Помрешь, а тут тебе и очередь на гробницу!.. А что касается рабынь, я завтра узнаю у казначея. И еще, если хочешь, выбью для тебя пару браслетов авансом. Ну что, согласен?
Read More

1 500 501 502 503 504 570