Вооруженный конфликт на Северном Кавказе – самый кровопролитный в современной Европе. Подполье, стремящееся установить в регионе политическое образование, основанное на шариате (исламском праве), совершает нападения на государственных чиновников и силовиков. До недавнего времени ответные действия властей ограничивались преимущественно жесткими силовыми мерами, направленными на уничтожение подполья и осуществляемыми за счет присутствия значительного силового контингента в регионе, что оставляло мало возможностей для диалога. И хотя такой подход обеспечил некоторый успех, уже за первые девять месяцев 2012 г. погибли как минимум 574 человека – боевики, силовики и гражданские лица, вооруженные столкновения в регионе происходят практически ежедневно, а теракты случаются даже в Москве. Несмотря на начало диалога с умеренными салафитами и попытки вернуть к мирной жизни сдавшихся боевиков, особенно в Дагестане, им препятствуют как противники мягких мер среди силовиков, так и вооруженное подполье. Глубинные причины насилия кроются в межэтнических и внутриконфессиональных противоречиях, неэффективности государственных институтов и недостаточной интеграции региона в состав России. Для того чтобы усилия по разрешению конфликта увенчались успехом, Россия должна выработать и реализовать долгосрочную комплексную стратегию, включающую продуманную национальную политику, содействие внутриконфессиональному диалогу, укрепление государственных институтов и адаптацию бывших членов вооруженного подполья.
После распада Советского Союза в регионе неуклонно растет влияние исламского фундаментализма, в основном салафитского толка. Особенности развития этого течения в отдельных республиках зависели, главным образом, от отношения правительства и силовых структур к консервативным мусульманским общинам, исторической роли религии и этнического состава населения, связей с конфликтом в Чечне и идеологией местных религиозных лидеров. Исламизация заметнее и глубже на востоке, хотя численность и влияние салафитских общин растет и на западе. На востоке острый конфликт между салафитами и приверженцами традиционного ислама, главным образом суфиями, пользующимися поддержкой государства, способствует радикализации салафитов. Большинство салафитов остаются мирными, но их интеграция в социально-экономическое пространство своих республик затруднена. С весны 2011 г. в Дагестане были предприняты попытки преодоления внутриконфессионального раскола путем гражданского диалога и укрепления сотрудничества между религиозными группами. Продолжение этого процесса оказалось под угрозой в августе 2012 г., когда террористка-смертница убила самого влиятельного на Северном Кавказе суфийского шейха Саида Афанди Чиркейского.
В 2007 г., с образованием «Имарата Кавказ», вооруженное подполье, ответственное за большинство вооруженных столкновений и терактов, не дающих покоя местным жителям, провозгласило себя единой силой с общими целями, методами осуществления операций, коммуникациями, кадрами и источниками финансирования, разрозненные группы боевиков были объединены под центральным командованием. Значительная часть лидеров, стоявших у истоков подполья, уже уничтожена силовыми структурами, им на смену пришли более молодые, менее опытные и менее сплоченные командиры. Они уже в меньшей степени способны устраивать масштабные, демонстративные теракты или вести продолжительные боевые действия против силовых структур, однако пока не отказались от тактики проведения терактов в других регионах России, в особенности на транспорте, как это было в аэропорту Домодедово в 2011 г. и в московском метро в 2010 г. Подавляющее большинство нападений на Северном Кавказе сегодня нацелено на сотрудников силовых структур, представителей региональной власти и официальное духовенство и осуществляется с помощью огнестрельного оружия, самодельных взрывных устройств, а иногда террористами-смертниками.
Борьба с вооруженным подпольем осуществляется главным образом силами МВД и ФСБ, которые делают основной упор на силовые меры. Силовикам предоставлены достаточно широкие возможности для маневра: включая объявление обширной территории зоной проведения контртеррористической операции, где временно ограничены многие гражданские права и свободы. До недавнего времени предполагаемых боевиков, как правило, убивали или задерживали в ходе спецопераций. Для получения информации или признательных показаний в интересах следствия широко применяются пытки, жертвами насильственных исчезновений становятся не только предполагаемые боевики, но и их вероятные пособники или имеющие значительное влияние исламисты, а в отношении членов их семей в некоторых республиках проводятся карательные операции. Такие жесткие меры не могут убедить радикально настроенную часть населения лояльно относиться к российской власти. Напротив, они побуждают новое поколение разочарованной молодежи «уходить в лес», т.е. присоединяться к вооруженному подполью, в поисках возмездия или иного, более справедливого политического устройства.
Многие в российском правительстве осознают ограниченность стратегии борьбы с вооруженным подпольем, которая предполагает исключительно применение жестких силовых методов и уделяет минимальное внимание действиям по завоеванию сердец и умов местного населения. В Дагестане местные власти выбрали другой подход, предполагающий диалог и бóльшую терпимость к умеренным салафитам, а также переговоры с целью убедить боевиков сложить оружие и вернуться к мирной жизни. Аналогичный подход в Ингушетии способствовал существенному улучшению ситуации с 2009 г. Чеченские власти тоже не ограничиваются лишь жесткими силовыми методами, но используют совершенно иной подход, насаждая суфийский ислам, при этом искореняя салафитскую идеологию и применяя крайне жесткие меры против предполагаемых боевиков, а зачастую и против их пособников.
Этот, второй, доклад нового проекта Международной кризисной группы по Северному Кавказу анализирует исламский фактор: рост фундаментализма, радикализацию части общин, вооруженное подполье и борьбу государства с ним. Этот доклад составляет единое целое с первым докладом, который публикуется одновременно с ним и в котором анализируются этнические и национальные группы в регионе, их претензии и разногласия, в том числе более подробно рассматривается чеченский конфликт. Следующий, третий, доклад будет посвящен государственной региональной политике, качеству государственного управления и развитию местной экономики, а также будет содержать рекомендации.
Москва/Стамбул/Брюссель, 19 октября 2012 г.
Источник
.jpg)