Причитаниями встретил белорусский политический авангард желание руководства страны прибегнуть к опыту Ю.В.Андропова. Но так ли негоден этот опыт? Давайте разберёмся.
В восемьдесят плохом году схоронили Л.И.Брежнева. Новым советским лидером стал Ю.В.Андропов. По его собственному признанию, он не знал страны, в которой жил. Ну, а мы, натурально, не знали, что он не знал.
Референты пошустрее в аппарате ЦК догадывались, что пора доставать из нафталина теорию К.Н.Леонтьева, согласно которой Россию следует подморозить, чтобы она не сгнила. Это и стало лейтмотивом Ю.В.Андропова на все 16 месяцев, пока он считался советским лидером.
Будучи в своё время совпослом в Венгрии он помнил, как в 1956 году коммунистов вешали на будапештских фонарях. Возвращаться к этим мрачным временам в стране, имеющей богатые традиции бессмысленного и беспощадного бунта и трёх революций, ему ох как не хотелось. И генсек, воплощавший собой единство партии, народа и политической полиции, решил поставить перед ними (они тогда были едины) сверхзадачу: превратить одряхлевший и обрюзгший брежневский социализм в мускулистый, подтянутый национал-социализм. Слово за слово, обсудили на малом политбюро, «слушали-постановили», вышли с предложениями на пленум ЦК КПСС.
Read More
