В рамках саммита на Аляске мы наблюдаем классический процесс опрощения высокой политики до уровня плоского мема.

Вожди, обычно представленные в медиа как фигуры, говорящие на языке дипломатических формул и военно-политических сигнальных кодов, опущены до персонажей народного анекдота типа «я увлекаюся спортивною рыбалкой». Причем, эти вожди сами себя опускают, а что делать? Очень хочется понравиться подписчикам (публике). Серьезное и официальное растворяется в смешном и бытовом, а «верх» (высокая дипломатия) и «низ» (бытовая жизнь, народная культура) меняются местами.

Вожди оказываются не на котурнах, а в образах «простых людей» в экстремальных северных пейзажах. Они не просто выдают на-горА заявления космического масштаба и космической же глупости, но сами участвуют в скетче.

Предельное сокращение дистанции — зритель/наблюдатель «допускает» их в свое культурное пространство: не как недосягаемых политиков, а как участников дружеского застолья у костра или на рыбалке.

Что очень тонко понимал совейский человек:

Ну да, я проникся: в квартиру зайду
Глядь — дома Никсон и Жорж Помпиду!
Вот хорошо — я бутылочку взял
Жорж — посошок, Ричард, правда, не стал

Нечто вроде вавилонского смешения у нас тут — дипломатический язык встречается с фольклором, мемной культурой и визуальной иронией.

В итоге высокая политика накануне саммита перестает быть исключительно сферой стратегических расчетов — она становится полем игры, где образы лидеров циркулируют в народном воображении на правах карнавальных масок. Именно так мемы превращают саммит из «официального международного события» в культурное шоу с элементами арктического фольклора.