Мобилизация 1850 года продемонстрировала столь серьезные недостатки существующего положения дел, что игнорировать их оказалось попросту невозможно. Вся система была выстроена в расчете на мирное время и пребывание войск в своих гарнизонах; как только эти предпосылки отпали, наступил кризис. Немногими имевшимися железными дорогами еще не умели пользоваться: люди, лошади, грузы скапливались в вагонах. Сборные пункты резервистов быстро переполнились, для солдат не хватало ни помещений, ни продовольствия. Большое недовольство вызывал тот факт, что зрелые женатые мужчины призывались под знамена, в то время как множество юношей, не попавших в состав призывного контингента, оставались в тылу. Мобилизация армии занимала до шести недель.
Если в линейных частях недостатки были еще терпимыми, то у ландвера все выглядело гораздо хуже. Его солдаты часто появлялись в гражданской одежде, с плохим оружием и недостаточным оснащением. Рядовые были необученными, офицеры без достаточных знаний.
В ноябре 1849 года была создана Комиссия по реформе армии, однако из-за политических неурядиц ее деятельность не принесла практических результатов. В марте 1851 года военное министерство запросило отчеты о ходе мобилизации, и практически все они оказались неблагоприятными. Необходимость реформы стала, казалось, абсолютно очевидной для всех. Военным министром был назначен самый энергичный член комиссии — генерал фон Штокхаузен. Но вместо того чтобы решительно взяться за дело, он устрашился неизбежных расходов. Реформа не состоялась, оказались проведены лишь местные улучшения. Так, пехота вернулась к фактическому трехлетнему сроку службы — впрочем, из соображений экономии его вскоре вновь пришлось сократить до двух с половиной.
Штокхаузена вскоре сменил генерал фон Бонин. Важнейшим из нововведений стал королевский указ от 29 апреля 1852 года, по которому отменялось разделение ландверных и линейных частей. Теперь каждая бригада должна была состоять из одного линейного и одного ландверного полка, причем с одним и тем же номером. В результате этой меры, а также благодаря увеличению в ландверных частях числа кадровых офицеров и унтер-офицеров обеспечивалась более высокая их боеспособность. Аналогичные меры были приняты в отношении кавалерии. Кроме того, были созданы кадровые структуры для тыловых частей — самой проблемной составляющей прусской армии.
Вне всяких сомнений, ситуация в результате улучшилась. Однако действительно масштабная реформа, которая позволила бы омолодить и усилить армию, не состоялась. Оба больших недостатка закона 1814 года — формирование армии из двух неравноценных компонентов и отсутствие связи между численностью населения и набором рекрутов — продолжали существовать.
24 октября 1857 года Фридрих Вильгельм IV, чей разум ослаб, назначил своим местоблюстителем брата Вильгельма, принца Прусского. 8 октября следующего года Вильгельм вынужден был взять на себя полномочия регента. Он назначил министерство, состоящее из людей одновременно свободомыслящих и умеренных, казавшихся вполне подходящими для того, чтобы вступить в лучшую эпоху. Главой правительства стал князь Гогенцоллерн-Зигмаринген, военным министром — Бонин.
Тем временем в армии велась работа, которая должна была привести к ее совершенствованию. Первым важным шагом стало введение казнозарядного игольчатого ружья. Принц Пруссии выступал за эту меру еще в 1849 году; два года спустя было приказано заменять все списанные ружья новыми игольчатыми винтовками. Противников нового оружия еще хватало, да и за пределами Пруссии никто не хотел признавать его достоинств. Опасались, что стрелок быстро растратит патроны, что ружье перегреется, указывали на его ненадежность. Игольчатая винтовка считалась интересным, но непригодным для войны изобретением. Только основательность и беспристрастность проведенных испытаний и упорство сторонников нового изобретения помогли игольчатому ружью получить путевку в жизнь. Некоторые претензии удалось парировать указаниями на дисциплину и хорошую подготовку пехоты.
Винтовка, которую можно было заряжать, не поднимаясь во весь рост и не отводя глаз от противника, позволяла искусно использовать складки местности. Облик огневого боя значительно менялся. Младшие офицеры получали больше самостоятельности, хотя старый формализм все еще ограничивал ее. Пехотный устав 1847 года, помимо этого, заложил основу для тактики ротных колонн, что тоже способствовало подвижности.
Введение нарезных дальнобойных винтовок сказалось и на артиллерии. Теперь пушки не могли обстреливать противника картечью с близкой дистанции. После ряда испытаний было решено ввести нарезные орудия. В 1855 году Крупп из Эссена получил первый заказ на две такие пушки. Проведенные в 1857 году испытания продемонстрировали их превосходство над всеми остальными системами. Вскоре было решено оснастить такими орудиями всю армию, и вопрос перевооружения уже не снимался с повестки дня.
Одновременно был предпринят ряд усовершенствований в сфере оснащения войск. В Пруссии усердно изучали опыт Крымской войны. Был расширен Генеральный штаб, усилена подготовка штабных офицеров. После смерти генерала Рейера в октябре 1857 года новым шефом Генерального штаба назначили генерала фон Мольтке. Дух этого великого человека вскоре стал оказывать решающее влияние на деятельность его сотрудников. Значительно улучшилась работа военно-учебных заведений.
В начале правления принц-регент Вильгельм поставил перед собой цель превратить армию в надежный инструмент своей политики. В мае 1858 года был введен трехлетний срок службы и заказаны у Круппа первые 300 нарезных полевых пушек.
Кольмар фон дер Гольц. «Шлезвиг-гольштейнские войны»
(последует)