Как только франкские короли объединили под своим началом все германские государства, создание единой юридической системы стало возможным, хотя бы в идеале. Ее основы заложил отец Карла Великого Пипин Короткий, сначала майордом, а затем — король франков (740–760). После того как в 747 году его брат Карломан отрекся от престола, он решил опереться на папскую власть, чтобы ослабить власть последнего короля из династии Меровингов и со временем занять его трон. В том же 747 году он отправляет папе Захарию список из 27 вопросов о законе и праве, добрая часть которых касалась брака и семьи (возможность брака для монахов, посвящение девственниц, супружеская измена, развод, степени родства и др.). Полученные им ответы вошли в так называемый Каролингский кодекс и легли в основу каролингского права.
Второй шаг был сделан в 774 году, когда папа Адриан прислал Карлу Великому свод, названный «сводом Дионисия-Адриана». В нем были собраны решения соборов по различным вопросам, и он стал первой попыткой кодификации церковного права. То, что франкское королевство, а впоследствии и созданная Карлом империя приняли церковные законы, означало, что появилась база для единого законодательства, хоть и исходящего от папы, но поддержанного местными церковными собраниями, имперскими капитуляриями и обеспеченного эффективной системой управления.
Определение понятия законного брака и, соответственно, безбрачия занимает в этих установлениях важное место. Сразу после синода в Вере (Уаза), созванного в 755 году Пипином Коротким в его дворце близ Санлиса, король потребовал от всех свободных мужчин, как знатных, так и незнатных, публичного объявления о совершенном браке, в ином случае он не считается законным, а пары, пребывающие в таком браке, считаются пребывающими в незаконном сожительстве. Не будем преувеличивать воздействие синодальных решений на все еще раздробленную Европу, однако именно из этого требования узаконить брак тем или иным способом родилось само понятие безбрачия.
Общество стало приспосабливаться к новым условиям. Церковные писатели, которые в это время имели наибольший авторитет во всех областях общественного устройства, предлагали делить общество не на духовенство, монахов и мирян, как было раньше, а на женатых и пребывающих в безбрачии. И духовенство, и монахи оказываются с одной стороны, а миряне — с другой. Исключения и с той и с другой стороны кажутся весьма подозрительными. Разделение общества по разрядам и орденам носит в идеологии этого времени всеобщий характер. Соответственно, брак становится фундаментом мирского общества в качестве основы ordo conjugatorum — «ордена людей, состоящих в супружестве».
В разнообразных specula conjugatorum — «зерцалах брака», популярных в каролингскую эпоху, мирянин-холостяк предстает изгоем, человеком, которому почему-либо не удалось жениться. Когда епископ Иона Орлеанский в IX веке посылает своему другу Матфреду трактат «Об установлениях в жизни мирян», его цель — снабдить правилами жизни всех тех, кто «связан узами брака». Так как брак был в первую очередь направлен на производство потомства, «установления» временами напоминают религиозный трактат по сексологии. Отождествление слов «мирянин» и «женатый» так же естественно для епископа, как «холостой» и «клирик». И так будет на протяжении всего Средневековья. Не случайно во французском языке для обозначения холостого положения остались слова с латинским корнем «целибат» (célibat, célibataire), а собственно французские слова-синонимы происходят от тех, что обозначали молодого человека по признаку возраста («юноша» — jeune homme) или социального положения («оруженосец, паж» — valet; «тот, кто готовится к посвящению в рыцари» — bachelier; «подмастерье» — garçon), но не по семейному статусу.
(последует)