Польша отправляется в очередной боевой поход. На этот раз в Турцию, к границе с Сирией. Вот такой неожиданный поворот в военной политике Варшавы, которая сейчас в качестве основного «врога» (wróg — враг по-польски) рассматривает исключительно Россию, а сейчас ещё и Белоруссию, к которой образовались территориальные претензии. Впрочем, не так уж и неожиданно, как может показаться.
— Любой культурный европеец знает, что Европа кончается на левом берегу Одера, — рассказал «СП» политолог, историк из Санкт-Петербурга и эксперт по российско-польским отношениям Александр Зимовский. — А дальше, за Одером, унылое серое пространство, задворки, дичь, убожество, колтун в волосах, блохи и стыдные болезни. Так в XVIII веке было написано в любом популярном туристическом справочнике для французов, немцев и англичан, собиравшихся зачем-то ехать в Польшу или через Польшу в блестящий снегом и брильянтами Санкт-Петербург государыни императрицы Екатерины Великой. Поэтому советовали всё-таки лучше морем.
Сегодняшняя Польша — новичок (в хорошем смысле) среди старых европейских народов. Поэтому она вынуждена убеждать других и самое себя в том, что Польша тоже Европа, а польская армия тоже армия, а не капрал, укравший генеральские сапоги. Это из польской верхушки сарматчина прёт, ничего не поделаешь. Обычные же поляки — отличные собеседники, и не менее отличные собутыльники, с которыми всегда приятно общаться при случае.
Так вот, поскольку Польша в Европе и в НАТО новичок, есть у некоторых панов в Варшаве зуд показать себя, что называется, папее папы Римского. Поездка восьмидесяти польских военных в Турцию из этой же серии.
Польские ура-патриотические газеты и ресурсы вышли с аршинными заголовками: “Польская армия выступает в Турцию!”, “Дуда послал Войско Польское наводить порядок в Сирии!” и всё такое. Не знаю, как тамошних читателей, а меня, старого полонофила, проняла гордость за польских жолнеров и их анабасис по стопам Ксенофонта и Александра Македонского.
А теперь начинаем разбираться. Вы только не удивляйтесь, но по состоянию на сегодняшний день Польша держит своих солдат в Румынии, в Болгарии, в Литве, Латвии, Эстонии, в Афганистане, Косово, Северной Македонии, Боснии и Герцеговине, в Ираке, Иордании и Кувейте. Общее количество польских военных во всех этих странах составляет 1500 человек. Немногим больше роты солдат на каждое из вышеперечисленных государств. Зато и газетам пошуметь можно, и Бельведерскому дворцу приятно.
Так и с Турцией, она же “Сирия”. Польский “экспедиционный корпус”, направляемый в Турцию для участия в натовской миссии Tailored Assurance Measures for Turkey (TAMT), как уже известно, состоит из восьмидесяти человек солдат и вспомогательного персонала, которым придаются воздушные силы в виде патрульно-разведывательного самолёта Bryza (“Ветерок” или “Бриз”). Который есть ни кто иной, как наш старый добрый птенец советского КБ Антонова Ан-28Б, прошедший глубокую модернизацию и оснащенный польской РЛС ARS-800.
В целом, это будет работа в рамках осуществления натовских разведывательных и противолодочных мероприятий в Восточном Средиземноморье. При базировании на Конью польская противолодочная воздушная разведка сможет патрулировать назначенный ей участок акватории почти два часа, а при базировании на Искендерун — и все четыре часа, контролируя морские воды на площади до 105 тысяч квадратных километров. Но тут мы уже уклоняемся в чужую сферу компетентности, которую оставим военно-морским экспертам и специалистам по РЭР.
В историческом же контексте сегодняшняя польская военная активность напоминает эпизод из “Войны и мира”, где польский полковник на глазах Наполеона с криком “Да здравствует император!” отправил своих улан переплывать Неман, и половина этих улан благополучно утопла.
Толстой эпизод не выдумал, это реальный случай в войну 1812 года. Полком улан командовал легендарный уже тогда польский кавалерист барон Ян Козетульский, и в геройской переправе (не через Неман, правда, а через Вилию) участвовал не менее известный польский аристократ французской службы князь Евстафий Сангушко. Командиры выжили, рядовые уланы потонули. Очень символично, не так ли?