Когда крошечные хлопья белого пепла начали падать вокруг подобно тёплому снегу, мы ушли. Мы жили неделями под угрозой огромных лесных пожаров, нависших над нашим маленьким австралийским городком, неумолимо продвигающихся к нам с севера и юга. Мой родной город Блэкхит, расположенный на вершине Голубых гор, окруженный потрясающей, но высохшей австралийской пустыней, оказался в центре этого пылающего ада.
Дети только вернулись домой со своего последнего школьного дня в декабре, когда наш сосед сообщил, что есть опасения, что северный пожар, который уже сжёг в почти 2000 квадратных километров национального парка, обрушится на Блэкхит этой ночью. Пожарные власти предупреждали о тяжелых условиях в следующие несколько дней: высокая температура, низкая влажность и ветер.
Таким образом, мы сбежали на восток вниз по горам, направляясь к побережью и относительной безопасности Сиднея, расположенного почти в 60 милях. Через пять дней мы вернулись на нашу выжженную землю, дом остался нетронутым благодаря смелым действиям соседей и пожарных.
Австралийцы гордятся тем, что они сражаются и одерживают победу над засухой, лесными пожарами и наводнениями. И все же одним из самых определяющих моментов современной австралийской государственности является отступление. Во время одного из величайших провалов в Первой мировой войне корпус армии Австралии и Новой Зеландии совершил гениальный побег с берегов Галлиполи в 1915 году после ожесточенной восьмимесячной битвы с османскими войсками.
«Это наш Галлиполи; наш лесной пожар Галлиполи» — говорит Дэвид Боуман, профессор биологии изменения окружающей среды в Университете Тасмании. Он говорит о лесных пожарах, начавшихся весной сентября 2019 года, которые начались в каждом штате и территории, унесли жизни по меньшей мере 24 человека, разрушили почти 1800 домов и превратили более 8,4 миллиона гектаров земли в безжизненный уголь. Они привели к одной из крупнейших эвакуаций в мирное время в истории Австралии, так как пожарные власти в двух штатах дали указание десяткам тысяч отдыхающих и жителей удалиться с пути огня. Перед лицом этих беспрецедентных пожаров австралийцы, похоже, меньше прислушиваются к внутреннему голосу австралийского бойца и вместо этого следуют к указаниям и предупреждениям пожарных властей.
Одиннадцать лет назад менталитет реагирования на лесной пожар был другим. Перед разрушительными бедствиями Черной субботы в юго-восточном штате Виктория, которые убили 173 человека в течение двух катастрофических дней в 2009 году, общепринятым поведением в случае лесных пожаров было «останься и защищай или уйди как можно раньше». После Черной субботы появилась новая категория предупреждений о лесном пожаре, был введёт «Красный код» в Виктории и «Катастрофа» в Новом Южном Уэльсе. Новый однозначный подход — «для вашего выживания, ранняя эвакуация — единственный вариант».
Но что произойдет после того, как пожары отступят, и австралийцы вернутся в свои нетронутые дома или обугленные руины, на почерневший лунный пейзаж, где когда-то росли посевы? Счастливчики продолжат свою жизнь. Несчастные будут скорбеть, злиться, трясти кулаком судьбе и демонстративно отстраиваться на том же самом месте. Дух сражения снова будет торжествовать, но как долго?
Поскольку страна страдает от одной из самых сильных засух за всю историю наблюдений, а периоды сильной жары бьют рекорды температуры не один, а два раза за одну и ту же летнюю неделю, некоторые вопрошают, могут ли австралийцы позволить себе возвращаться к тем же пересохшим выжженным ландшафтам, которые они занимали не только после европейского вторжения два с половиной столетия назад, но и за десятки тысяч лет до этого. Даже до изменения климата выживание, особенно сельского хозяйства, в некоторых частях Австралии было негарантированной штукой. Очень часто фермеры спасались благодаря прибывавшим вовремя дождям. В настоящее время последствия изменения климата делают этот сценарий еще менее вероятным, и этот сезон лесных пожаров и засуха являются лишь предвестником будущих событий.
Если люди хотят продолжать жить в этих местах, «они должны радикально изменить свои отношения с окружающей средой; им необходимо кардинально изменить окружающую среду, чтобы выжить и уменьшить свою уязвимость» — говорит Росс Брэдсток, директор Центра управления экологическими рисками лесных пожаров в Университете Вуллонгонга. «Другой вариант — отступление из легковоспламеняющихся мест».
После оглушительных лесных пожаров 2009 года правительство штата попыталось выкупить землю у людей в наиболее опасных районах, которые потеряли свои дома в результате пожаров. Очень немногие приняли это предложение. Сейчас в тех местах стоит рекордная засуха. В Даббо, региональном городке в Новом Южном Уэльсе с населением более 38 000 человек, почти нет воды, плотина составляет всего 3,7%, а река, обеспечивающая водоснабжение, по прогнозам, высохнет к маю этого года. Городам в Квинсленде приходится полагаться на благотворительную раздачу воды, даже несмотря на то, что запланированная угольная шахта в регионе будет иметь доступ к миллиардам галлонов подземных вод. Самая большая отдаленная община аборигенов в Центральной Австралии — наряду со многими другими, которые давно процветали на своих традиционных землях — также испытывает недостаток питьевой воды.
Ещё одна проблема – тепловые волны. 4 января 2020 года западный Сидней стал одним из самых жарких мест на планете, там была зафиксирована температура 120 градусов по Фаренгейту (48,9 градусов по Цельсию). «Это непригодно для жизни; Вы не можете жить в этом месте» — говорит Брэдсток. Ещё есть наводнения, которые уже два года подряд опустошают Квинсленд — и связанное с изменением климата повышение уровня моря, которое, как ожидается, станет серьезной проблемой для страны, население которой сконцентрировано на узкой полосе земли рядом с береговой линией.
Тем не менее, отказаться от части своей земли будет непросто людям, которые привыкли следовать принципу «останься и сражайся». «В австралийском менталитете определенно есть что-то бойцовское, что заставляет их оставаться» — говорит Кэтрин Риланд, специалист по городскому планированию и эксперт по устойчивости к пожарам. Она хотела бы видеть больше обсуждений идеи запланированного отступления — восстановления в местах с низким риском, сокращения развития в районах с высоким риском и даже перемещения существующих, незатронутых сообществ. «Некоторые эксперты начинают задумываться о том, как будут выглядеть такие шаги: например, Институт планирования Австралии опубликовал национальную стратегию урегулирования. В нем подчеркивалось, что большая часть Австралии все больше и больше подвергается риску в результате негативных последствий изменения климата и отсутствия эффективного планирования в отношении изменения климата или уменьшения опасности бедствий.
«Все внезапно начинают понимать, что нам действительно нужно лучше планировать эти вещи, а не просто перемешаться дальше или ближе к океану» — говорит Риланд.
Боуман утверждает, что все, что мы делаем сейчас, не работает, поэтому мы должны пересмотреть свою стратегию. Он выдвинул намеренно провокационную идею о том, что Австралии следует изменить сроки проведения летних каникул, чтобы избежать массового отпуска отдыхающих, а также график работы предприятий. Но на самом деле, он говорит, что нам нужны гораздо большие культурные изменения.
«Мы говорим о реальных деньгах, говорим о бункерах, безопасных местах, массово меняющих наши возможности пожаротушения, о противопожарной подготовке, системах связи, нашем понимании природы, понимании того, кто такой австралиец, понимании ценности воды, понимании наших отношений с другими формами жизни, нашем понимании того, что такое огонь» — говорит он.
Это значительное изменение, и оно не произойдет в одночасье. Но пожар ждать не будет. Боумен уже видел, как горели кусты через долину от его дома в Тасмании.
«Я просто чертовски беспокоюсь о завтрашнем дне».