Случалось вам замечать, что в местном историческом дискурсе тема «исконных белорусских земель» тянет как-то всё больше в сторону Вязьмы и Можайска? А ведь куда больше «исконных белорусских земель» находится южнее Припяти. Современные белорусские историки как-то глухо об этом пишут. Не поднимают, в общем, вопросов по Волыни, Подолью, Киевщине. Не странно ли это, товарищи? Странно! А вот мы сейчас это поправим.
Про всеевропейских «решальщиков» из Золотой Орды я вам рассказывал намедни. Как и Средневековая Беларусь, Золотая Орда не могла толком устаканить вопрос о внутриполитической власти. Помните Узбек-хана, которого Папа римский звал императором? Дело степного императора кончилось не очень хорошо.
В 1342 году Узбек умирает. Ему наследует сын, Тинибек. Тинибека убивает брат, Джанибек. Тот самый, который разруливал литовско-польские дела по поводу Галицкого наследства. Джанибека в 1357 году убивает собственный сын, Бердибек. Но кирует недолго и умирает в 1359 году. На этом династия Батуидов (которые вели свой прямой род от Бату-хана (Батыя)
Здесь-то и появляется Мамай, которого все белорусские историки, прошедшие через ЦТ (централизованное тестирование) упорно величают ханом. Мамай никогда не был ханом. Мамай был зятем хана Бердибека, и на этом основании был назначен главой администрации президента Золотой Орды. Так вам будет гораздо понятнее.
Сам Мамай в президенты не лез, а предпочитал управлять Золотой Ордой из кабинета по адресу: улица Батыя, 38, город Новый Сарай. Суть Мамаева менеджмента сводилась к тому, чтобы ордынские ханы не засиживались на руководящем троне. А сам он дёргал за верёвочки, изредка покрикивая на претендентов: «В очередь, сукины дети! в очередь!»
Таким макаром с 1359 по 1379 год в Золотой Орде сменилось 18 ханов. Демократические перемены во власти происходили с помощью шёлковых шнурков, ядов и разнообразных видов холодного оружия.
Натурально, этот стиль управления порождал на местах стремление к сепаратизму и розжыганию. Ну, и вообще, партнёрам Золотой Орды из Средневековой Беларуси (Литвы), Московии, Польши и Тевтонского ордена было непонятно, с кем договариваться.
В такой ситуации было рукой подать до пересмотра status quo. Случай подвернулся в 1362 году. Хотя и до этого Гедимин и Гедиминовичи интересовались Юго-Западной Русью. К примеру, в Киевской земле наместником Гедимина уже лет 40 сидел князь Фёдор (бастард, очевидно, но чей — мы не знаем). Параллельно все эти годы князь Фёдор подчинялся золотоордынскому баскаку. Баскак в Киеве сидел ещё со времён Батыя, и отвечал за сбор дани с прилегающих южнорусских территорий.
Сам Киев был чем-то вроде логистического хаба, куда дань стекалась, учитывалась, паковалась и готовилась к отправке с конвоем в Сарай. Военной силы и значения Киев не имел: известно, что у князя Фёдора было 50 конников для поддержания порядка. Да ещё баскак в своей зоне ответственности имел пару сотен воинов для охраны и конвоирования даней в сторону Сарая. Это просто ремарка.
Реально такая ситуация позволяла средневековым белорусам числить Киевскую землю за собой (не, ну а как? там же наместник литовский). А татары с такой же уверенностью приписывали Киевскую землю себе (не, ну а как? там же баскак золотоордынский).
По факту киевские дани шли в Орду, а литовский наместник имел право собирать себе на прокорм всё, что оставалось после уплаты дани татарам. Я чуть ниже расскажу, как там всё потом устроилось. А у нас же пока 1362 год на дворе.
Именно в этом году Ольгерд меняет в Киеве бастарда Фёдора на своего сына Владимира Ольгердовича. Возможность такая появилась у Ольгерда после битвы на Синих Водах.
Битва на Синих Водах дело тёмное. Материальных доказательств битвы не существует, а первое упоминание о ней появляется лишь через 200 лет после якобы имевшего место ратного события. Украинская современная историческая школа склоняется к мысли «а была ли Синеводская битва вообще?»
Не вдаваясь в глупую полемику, сделаю такой небольшенький abstract.
Отбившиеся от рук пограничные военные вожди Золотой Орды вели в своих подконтрольных областях самостоятельные дела. Примерно как римские полководцы в провинциях поздней империи. На Подолье (которое и стало местом гипотетической Синеводской битвы), кочевали трое крупных татарских вождей-братьев: некие Кутлубуга из Кырыма, Хаджибей из Чуфут-Кале, и Дмитр из Феодоро. Даже по русским летописным источникам они владели Подольем на правах «отчич и дедич». То есть считались, в терминологии средневековых и нынешних белорусов, «тутэйшымi». Летом они кочевали на Подолье, а на зимовку уходили в Крым, где каждый из братьев держал свою военную ставку. Дань с Подолья они отправляли, опять же, в Сарай, удерживая комиссию за услуги по сбору.
Как там брательники хозяйствовали — непонятно. Только известно, что вплоть до конца XIV века не было на Подолье ни одного города, «ни деревомъ рубленаго ани каменемъ будованого». Поэтому кормиться приходилось, в том числе, и пощипыванием северных соседей — литовцев с поляками. То есть вели себя пограничные ордынские дети лейтенанта Шмидта неконвенционально. Что и дало право Ольгерду зафиксировать неоднократные нарушения литовско-ордынской сухаревской конвенции, и произвести затем карательную акцию.
В результате гипотетического синеводского боестолкновения литовцев и татар последние были рассеяны по широкой украинской степи. Которая называлась тогда Дешт-и-Кыпчак, как память об исчезнувших кипчаках/половцах. Указывают также, что после боя один из татарских вождей увёл своих бойцов и тыловые части, арбы и кибитки с верблюдами в Добруджу, где они и осели; и от них пошли татары румынские. Те самые татары румынские, которых видел автор фантастического описания Синеводской битвы Мачей Стрыйковский лет двести спустя после упоминаемых здесь событий.
В общем, численный состав участников битвы отсутствует, схема тактического построения неизвестна (или высосана позже из пальца), а проигравшая сторона сохранила достаточно сил и средств, чтобы основать новое маленькое, но очень гордое ханство в районе нынешней румынской Констанцы. Остальные два татарских вождя удалились в Крым. Где и продолжили обустраиваться на страх врагам. И неплохо с этим делом они справились, скажу вскользь.
Большая дипломатия Ольгерда, в итоге, заключалась в том, что по согласию с Ордой (Мамаем) он принял на себя обязанности смотрящего за Подольем; как смотрящий, Ольгерд подписался платить в Сарай дань в полном объёме вместо проштрафившихся разгильдяев-кильдибаев. Так в Юго-Западной Руси возник литовско-золотоордынский кондоминат. Право великих князей Литовских на сбор даней с этих земель в пользу Золотой Орды было закреплено соответствующим монголо-татарским ярлыком. В современной практике такая форма экономических взаимоотношений называется «траст».
Украинский историк Феликс Шабульдо говорит о примерно двадцати сохранившихся или упомянутых в исторических источниках ярлыках. Литовские великие князья были улусниками сначала золотоордынских ханов, а затем ханов крымских вплоть до 1560 года.
Запомните! Никаких вассальных и ленных взаимоотношений между Великим княжеством Литовским и Золотой Ордой никогда не было. Даже правовые понятия такие отсутствовали. Сами термины были придуманы и использованы историками позднейшего времени просто потому, что они не могли никак сформулировать принципы ордынско-литовских отношений. Кстати, и ордынско-московских отношений тоже.
Зато на картах мы можем наблюдать огромные земельные приращения Великого княжества Литовского, сделанные именно во времена Ольгерда. Однако права средневековых белорусов (литовцев) на Юго-Западную Русь были очень шаткими. Многие влиятельные соседи Литвы вообще считали эти права филькиной грамотой. И позже эта юридическая коллизия икнётся средневековым белорусам стыдно и больно.
(последует)