Особенности политического языка газеты «Пионерская правда» (вторая половина 1920-х)
ОЦЕНКИ И ЯРЛЫКИ: «СТАРЫЙ ВРАГ СССР, ЛОРД КЕРЗОН»
Любое упоминание имен зарубежных политических лидеров обязательным образом сопровождалось идеологически маркированным определением с тем, чтобы облегчить детскому читателю ориентацию в политическом пространстве. Даже впервые прочитав фамилию того или иного политического лидера, ребенок должен был сразу оценивать его как потенциального союзника или врага: «президент республики, меньшевик Энберт» (1925. № 3. С. 2.) — против нас, «президент Германии бывший царский генерал Гинденбург» (1925. № 9. С. 2.) — против нас, «властолюбивый пан Пилсудский» — против нас, «товарищ Трэмбулл», «товарищ Кук» — за нас.
Интересно, что в одной из статей болгарский коммунист «т. Фридман» на всякий случай снабжен пояснением — «вождь молодежи» (1925. № 11. С. 2). Партийный вождизм в освещении «Пионерской правды» имел чаще всего отчетливо положительные коннотации: например, «революционный вождь китайского народа Сун Ят-Сен» (1925. № 3. С. 2) или «вождь молодежи Востока Гани Муратбаев» (1925. № 8. С. 2). Понятия «дуче» или «фюрер» к середине 1920-х еще не появились в детской печати, в то время как с понятием «фашист/фашизм» с основным значением «контрреволюционный» детская аудитория уже ознакомилась.
Употребление слова «товарищ» по отношению к зарубежным лидерам рабочего движения служит ярким примером маркера «наш». Например, руководитель стачечного комитета английских углекопов назван «товарищем Перселем», в то время как руководитель рабочей партии Англии — «господином Макдональдом», которого газета яростно критикует и называет «предателем» и «соглашателем» (1926. № 19. С. 2). При этом не только наличие, но и отсутствие слова «товарищ» перед фамилией политического деятеля служило четким маркером его чуждости и враждебности: премьер-министр Англии упоминается как «Чемберлен», а словосочетание «наш ответ Чемберлену» долгое время обозначало информацию о любом мероприятии, направленном на укрепление не только обороноспособности страны, но и материальной базы пионерских организаций, например сбор средств «среди родителей, знакомых и населения» (1927. № 11. С. 2).
Важнейшим инструментом идеологического воспитания было формирование фоновых знаний о предмете, в основном из области политической географии. Этим занималась рубрика «По всему миру», которая создавалась не столько с аналитическими, сколько с идеологическими целями. Задачей рубрики было ознакомить читателей с политическими событиями и при этом обязательно снабдить каждое из них соответствующим ярлыком во избежание непонимания. Основные определения «пролетарский» и «буржуазный» для описания событий за рубежом продуцировали дальнейшие ряды ассоциативных антонимических пар: освободительный/захватнический, трудящийся/эксплуататорский, коммунистический/фашистский. Незнакомые юному читателю реалии политической жизни объяснялись через ассоциативный ряд понятий, знакомых по недавней революционной борьбе в России: «кайзер — бывший царь», «милитаристическая — сплошь военная», «прокурор — обвинитель от [буржуазного]правительства», «Профинтерн — объединение революционных рабочих союзов» и так далее. Разнообразие политических партий и течений в Европе и Азии практически игнорировалось: все левые партии — «коммунисты», умеренно правые — «меньшевики», а правые — «контрреволюционеры», даже внепартийный президент Германии Пауль фон Гинденбург определялся как «кандидат от контрреволюционеров» (1925. № 9. С. 2).
К концу 1920-х объем информации из-за рубежа на страницах «Пионерской правды» резко сократился в пользу внутренних новостей. По мнению исследователей, к этому времени завершился период, который можно назвать временем «торжества интернационализма»: СССР сократил «экспорт революции» и сосредоточился на собственных проблемах[17]. Центр внимания детской политической газеты соответственно сместился в сторону участия советского пионерского движения в «строительстве социализма в отдельно взятой стране». Номинацию «заграничные пионеры» сменило словосочетание с расширенным значением — «дети трудящихся всего мира», а внешнего врага, «буржуя» и «капиталиста», потеснил враг внутренний, «кулак». Интересно, что к концу 1920-х со страниц «Пионерской правды» практически исчезла рубрика «Пионер-смекалка», что свидетельствует о том, что мнемонические техники больше не требовались, поскольку усвоение и закрепление политического словаря шло другими способами.
Таким образом, язык презентации зарубежных новостей в «Пионерской правде» 1920-х служил не только воспитанию советских детей в духе интернационализма и «помощи братским народам», но и создавал особый фон событий, адаптировавший зарубежную политическую реальность 1920-х к детскому сознанию в рамках идеализированных категорий советской реальности, упрощенных понятий, инфантильного деления мира на «наших» и «не наших».
Эксплуатируя особенности детского мировосприятия, не готового к критическому мышлению и анализу, газета избегала любого расширения базового политического словаря, использовала систему идеологем с уже закрепленной позитивной или негативной коннотацией. Широкое употребление просторечной лексики с оценочным значением позволяло напрямую влиять на детскую аудиторию в понимании и оценке окружающей политической действительности. Манипуляция понятиями, имевшими имплицитные положительные или отрицательные характеристики, привела к созданию устойчивых ассоциативных словосочетаний, использовавшихся детьми в повседневной политической практике на уровне условного рефлекса и отменявших необходимость аналитической работы. С помощью специфической презентации зарубежных новостей власть опосредованно воспитывала советских патриотов.
«Пионеры острова Ява»