Как и было сказано, Всеслав оставил после себя Средневековую Беларусь не только разорённой, но и разделённой. Полоцкая земля измельчала, перестала быть единым целым, и утратила даже ту плохонькую централизацию, которую кое-как сохранял Чародей.
Список наследников Всеслава Чародея известен:
Роман Всеславич Полоцкий, князь полоцкий (г.р. 105?)
Глеб Всеславич Минский, князь полоцкий и минский (г.р. 105?)
Борис (Рогволод) Всеславич, князь полоцкий (г.р. 1054?)
Давыд Всеславич Полоцкий, князь полоцкий (г.р. 1047 — 1057)
Ростислав Всеславич, князь полоцкий (г.р. 1070)
Святослав Всеславич, князь полоцкий (г.р. не позднее 1071), кстати, отец Ефросиньи Полоцкой.
Итак, мы видим, что на момент смерти Всеслава самому старшему из его наследников было годов пятьдесят, а самому младшему — лет под тридцать. И всё XII столетие буйную корпорацию детей Всеслава Чародея, на манер будущего польско-литовского сейма, вечно раздирала анархия. Дети подобрались какие-то грубые, жадные, строптивые — и мешали друг другу собирать в житницы.
Как вы помните, мы оценили численность дружины земли Полоцкой в 700 человек (это по потолку). Так что каждый Всеславич мог располагать сотней воинов. А то и меньше — поскольку держатель Полоцкого стола всегда притягивал к себе основную массу войска.
И всё же сотня вооружённых конников в условиях лесистой местности представляет собой внушительную силу по отношению к атомизированному гражданскому местному населению. Тем более, что население это рассеяно на значительной территории и живёт на незащищённых хуторах. В любом случае, простые средневековые белорусы эту силу уважали, и исправно делали взносы на содержание Всеславова потомства. Расчёты шли, как мы бы сейчас сказали, по месту жительства.
Мы не можем и никогда не сможем определить в цифрах, пусть приблизительных, численность населения Средневековой Беларуси (Полоцкой земли) в домонгольский период. Плотность населения наверняка сильно различалась по уделам. Наряду с местами, где вольные белорусы жили по принципу «закон — тайга, медведь — хозяин», земли, тяготеющие к городам-центрам удельных княжений (от Полоцка до Минска, Логойска и Заславля, например) были территориями относительно людными.
При этом демографическая кривая имела явный понижательный тренд. Земли много — людей мало. Эта проблема будет преследовать властителей Средневековой Беларуси вплоть до конца XVIII века. А затем плавно перейдёт в век XXI.
Даже в городах (а население самых крупных из них не превышало двух-трёх тысяч душ) между избами и теремами там и сям вклинивались пустоши, выгоны, огороды, поля и пастбища. Впрочем, сходную (с некоторой натяжкой, конечно) картину и сегодня мы можем наблюдать в любом белорусском ПГТ, да и во многих наших райцентрах.
Ничтожная плотность средневекового белорусского населения ещё снижалась из-за неравномерного его распределения. В основном, семьи вольных пока что белорусских хлеборобов/охотников селились подальше одна от другой, каждая в центре своего земельного участка. Между этими поселениями повсюду пролегали пустынные земли. Здесь надо понимать «пустынные» как необжитые.
Ляды отвоевывались у могучих белорусских пущ лишь на время, причем на короткое. Ещё в конце XIX века видный русский этнограф Дм. К. Зеленин наблюдал у белорусов подсечное земледелие. Буйная белорусская природа постоянно стремилась взять верх. И поэтому, окаймляя белорусские средневековые деревеньки и сёла, вокруг простирались леса, кустарники, болота и моренные гряды, огромные дикие пространства. Здесь средневековый белорусский человек мог жить спокойно, отстёгивая начальству в виде наезжей княжой дружины долю малую.
Можно говорить о том, что Полоцкая земля XII века под управлением сыновей и внуков Всеслава Чародея, по сути, являлась неустойчивым объединением протобелорусских славянских племён. Оно, как и прочие земли Средневековой Руси, скреплялось посредством военного принуждения. Расплодившиеся князья-Рюриковичи рассматривали эти земли как источник получения даней, печенек и ништяков. Не имея прочных внутренних связей, Полоцкая земля, как и её соседи, была готова в любой момент рассыпаться. Ну, а средневековые белорусские князья, которые задолго до французских королей знали, что après nous le déluge, стремились урвать своё в этой жизни.
В забытой Валгалле предков уже никто не ждал Рюриковичей, а в Царствие Небесное, они, как неофиты, пока не слишком верили.
Шли годы...
(последует)