Популярный прогноз футуролога Мартина Форда Rise of the Robots: Technology and the Threat of a Jobless Future обещает, что к 2100 году средний уровень безработицы в мире достигнет 75%, роботы окончательно победят человека, половина существующих профессий исчезнет.
Стоит ли этому верить? Известный экономист, заместитель директора ЦеТИ НИУ ВШЭ Ростислав Капелюшников считает, что нет. Предсказания «трудового» апокалипсиса с массовой потерей работы из-за распространения новых технологий не имеют оснований, в новейшей истории они делались много раз и никогда не сбывались, утверждает ученый в исследовании «Технологический прогресс – пожиратель рабочих мест?».
За 1990–2007 годы роботизация вытеснила с рынка труда США от 360 тыс. до 670 тыс. человек. Исследователи Дарон Аджемоглу и Паскаль Рестрепо подсчитали, что установка одного промышленного робота заменяет от трех до шести работников, то есть одна дополнительная машина на тысячу работников снижает уровень занятости на 0,18–0,34%.
Много это или мало? За почти 20-летний период такое снижение оказывается едва заметным, отмечает Ростислав Капелюшников: «Ежегодный оборот рабочей силы в США (сумма наймов и увольнений) превышает 120 миллионов. Чтобы ощутимо повлиять на общий уровень безработицы, разовый выброс в нее, вызванный внедрением новых технологий, должен составить не менее 0,5–1 миллиона человек». Более того, другие исследования показывают, что с точки зрения динамики занятости роботизация выступает как нейтральный фактор.
Анализ на уровне фирм, отраслей и национальных экономик также не подтверждают убийственную силу новых технологий для занятости. В большинстве случаев он, наоборот, влияет положительно: чем выше патентная активность компаний, тем больше новых рабочих мест они создают; чем быстрее растет производительность, тем активнее расширяется на них занятость. Этот вывод был сделан по итогам изучения промышленных предприятий США за 40 лет (1963–2002 гг.), компаний Западной Германии, Франции, Израиля (1980–90-е гг.). В Австралии в конце 1980-х занятость у инновационных фирм росла на 1,5% в год, в Великобритании – на 2,5%.
Технологическая безработица (то есть потеря рабочих мест под воздействием новых технологий) реальна, но как краткосрочное явление, и больше того – на современных рынках труда она присутствует постоянно, уточняет Ростислав Капелюшников. Чтобы приспособиться к нововведениям, рынку требуется время. К примеру, данные за 1985–2009 годы по 21 развитой стране показали, что период кратковременного повышения безработицы составляет среднем три года, но дальше уровень занятости возвращается к прежним и даже более низким отметкам.
Неумирающие профессии
В 2013 году британские экономисты Карл Фрей и Михаэль Осборн представили шокирующий прогноз для экономики США. По их оценкам, через 10–20 лет исчезнут (будут полностью автоматизированы) профессии, в которых сегодня занята почти половина (47%) работающих американцев.
Используя методологию Фрея и Осборна, уже другие исследователи получили цифры по разным странам: 35% – для Франции, 59% – для Германии, 45–60% – в целом для государств Евросоюза.
По словам Ростислава Капелюшникова, эти оценки «выглядят достаточно сюрреалистично». Из 37 профессий, теоретически обреченных на скорую смерть (бухгалтеры, аудиторы, банковские служащие по выдаче кредитов, курьеры, посыльные и др.), за годы, прошедшие после прогноза Фрея и Осборна, не была автоматизирована ни одна.
В прогнозе звучало: появление банкоматов уничтожит профессию банковских кассиров.
В реальности: на фоне роста числа банкоматов в США (с 1990 г. до настоящего времени со 100 тыс. до 425 тыс.) количество кассиров в банках выросло с 400 тыс. до 450 тысяч.
В прогнозе: оснащение касс считывающими устройствами ликвидирует профессию кассиров в магазинах.
В реальности: кассиров в США за тот же период стало больше на 1,2 млн (с 2 млн до 3,2 млн).
В прогнозе: исчезнет (будет заменен машинами) вспомогательный юридический персонал.
В реальности: численность вспомогательного юридического персонала в США увеличилась более чем в три раза – с 85 тыс. до 280 тысяч.
Истоки «сюрреализма» нашлись в 2016 году, когда ученые Мелани Арнтц с соавторами озвучили главный недостаток расчетов по Фрею и Осборну. Предложенная британцами методология не учитывает того, что автоматизируются, как правило, не профессии целиком, а отдельные функции, выполняемые работниками в рамках той или иной профессии.
Поэтому профессии чаще всего не умирают, а лишь обновляются. При таком подходе доля рабочих мест, которые через 20 лет могут быть заменены машинным трудом в США, сокращается почти в шесть раз – с 47% до 9%. Близкая оценка (в среднем около 9%) приводится и по 21 стране ОЭСР. Но даже эти свои данные Арнтц с соавторами считают сильно завышенными. Показательно: за период 1950–2010 годов в США из примерно 300 профессий исчезла одна – операторы лифтов.
Почему прогнозы не сбудутся
Обновление профессий, но не их отмирание, говорит не в пользу радикальных прогнозов. Кроме того, всплеск технологической безработицы маловероятен еще по ряду причин, показывает Ростислав Капелюшников:
ее «предсказатели» делят всех занятых только на две категории: высоко- и низкоквалифицированные. Но это деление всего лишь исследовательский прием: «В реальности существует огромное множество градаций в зависимости от качества рабочей силы. Нет ничего невозможного в том, чтобы при определенных условиях работники, находившиеся на «дне» профессиональной иерархии, смогли подняться на одну ступеньку вверх; работники, занимавшие эту ступеньку ранее, также продвинулись на шаг вперед, и так далее вплоть до самой вершины. Возможность такой «цепной» субституции резко снижает риск возникновения внезапного всплеска технологической безработицы»;
скорость распространения новых технологий сдерживается внешними препятствиями (правовыми, социальными, этическими). Например, массовый переход на беспилотные автомобили невозможен без пересмотра дорожно-транспортного законодательства, на что уйдет не один год. В Boston Consulting Group подсчитали, что даже к 2035 году доля беспилотников в автопарке США не превысит крайне скромный показатель в 10%;
замедление технологического прогресса. В последнее десятилетие (2005–2015 гг.) среднегодовые темпы прироста совокупной факторной производительности, по которой можно судить о скорости технологических изменений, сократились: в США с 1,8% до 0,6%, в Еврозоне с 0,7% до 0,2%, в Великобритании с 1,6% до –0,1%. В этот период в развитых странах наблюдались самые низкие с начала XX века темпы роста ВВП. Эксперты предполагают, что тренд сохранится, и это вернет экономику, например, США, в лучшем случае к показателям «застойного двадцатилетия» 1972–1995 годов.
Прогресс без труда
«Сегодня серьезным вызовом для экономической и социальной политики является влияние новых технологий не столько на спрос на труд, сколько на его предложение», – говорит Ростислав Капелюшников.
Предложение труда – это количество часов, которое население желает посвятить работе. Интернет и компьютеры привели к тому, что желания стало меньше. Благодаря социальным сетям и развлечениям в онлайне, человеку есть чем занять свободное время, он не оказывается изолированным от социума как раньше.
«В той мере, в какой возросла ценность досуга, должны были ослабнуть стимулы к поиску и получению оплачиваемой занятости на рынке. Иными словами, непредвиденным результатом распространения новых технологий могло стать снижение уровня занятости, причем особенно сильное – среди молодежи», – поясняет ученый.
Вывод подтверждают результаты исследования в США (Aguiaretal., 2016). За 2000–2015 годы под воздействием ИКТ среди молодых американских мужчин с низким уровнем образования (21–30 лет, не учились в колледжах):
Таким образом, работать стали меньше – в течение года на 75–150 часов. В той или иной степени, фиксируют исследователи, это характерно для всех демографических групп.
«Новые технологии повышают благосостояние общества и, как правило, сопровождаются ростом, а не падением спроса на труд, как пугают нас техноалармисты. И этому есть множество теоретических, эмпирических и исторических свидетельств. Вместо того чтобы страшиться ускорения темпов технологического прогресса, современные общества должны опасаться их замедления, поскольку следствием этого может стать экономическая и социальная стагнация », – заключает Капелюшников. IQ