Европа без руля и ветрил? Проекты трансформации как социального движения миллионов
Несомненно, долг левых — противостоять, прилагая всю свою энергию и все свое воображение, принятой Евросоюзом практике деполитизации процесса принятия политических решений. Вопрос не в том, должны ли левые бороться с истеблишментом ЕС и его практиками, а в том, в каком контексте и в рамках какого рамочного политического нарратива это противостояние должно происходить. Предлагаются три варианта.
Вариант 2: Лекзит — выход из ЕС
Второй вариант — это, конечно же, путь Лекзита. Тарик Али (помимо многих других) весьма красноречиво изложил доводы в его пользу. Стафис Кувелакис после Брекзита резюмировал эту позицию следующим образом: «Итак, нам придется сыграть в игру “референдум”, одновременно не позволяя правым ксенофобским и националистическим силам добиться гегемонии и перенаправить народный бунт в другую сторону». Короче говоря, для того чтобы победить человеконенавистничество правых ксенофобов, мы должны присоединиться к их требованию референдума, который выведет наши национальные государства из Европейского союза.
Возникают опасения относительно того, насколько этот вариант (т.е. Лекзит) реалистичен и этичен. Осуществима ли такая программа? Иными словами, можно ли надеяться на то, что, если левые призовут к референдумам за выход из ЕС, они смогут тем самым (говоря словами Кувелакиса) «не позволить правым ксенофобским и националистическим силам добиться гегемонии и перенаправить народный бунт в другую сторону»? И соответствует ли такая кампания основополагающим принципам левых? В DiEM25 считают, что ответ на оба вопроса — отрицательный, и поэтому выступают против Лекзита. Поясню эти два ответа, прежде чем перейти к краткому разбору альтернативного предложения DiEM25 (третий вариант, см. ниже).
Левые когда-то хорошо умели отделять статический анализ от динамического. Так как Маркс, опираясь на Гегеля, отдавал предпочтение процессам перед результатами, левые научились учитывать направление изменений, а не только различные состояния мира. В случае ЕС это имеет решающее значение. Например, позиция, которую нам следовало бы занять до того, как были созданы общий рынок или зона евро, уже не может быть той же самой после того, как эти институции возникли. Поэтому вполне последовательно было:
1) выступать против вступления Греции в общий рынок и/или в зону евро, и
2) выступать против референдума для Греции за выход из общего рынка и/или зоны евро.
Еще более существенно вот что: есть огромная разница между ситуацией, когда нашей отправной точкой является Европа без границ (в которой европейские рабочие осуществляют свободное передвижение), и ситуацией начала 1950-х годов, когда национальные государства контролировали границы и могли по своему желанию создавать новую категорию итальянских или греческих пролетариев под названием «гастарбайтеры».
Этот последний пункт указывает на опасности, связанные с Лекзитом. Принимая во внимание, что Евросоюз установил свободу передвижения, Лекзит предполагает молчаливое одобрение (если не фактическую поддержку) прекращения этой свободы и восстановления государствами пограничного контроля в комплекте с колючей проволокой и вооруженными пограничными патрулями. Допустим, что, если бы мы могли отмотать назад и переиграть по-новому историю, левые должны были бы требовать общих минимальных размеров оплаты труда в обмен на поддержку Единого Рынка. Неужели сторонники Лекзита действительно думают, что сегодня левые способны выиграть битву за гегемонию у правых ксенофобов путем одобрения их требований построить новые заборы и прекратить свободное передвижение? И неужели они действительно думают, что левые победят в дискурсивной и политической войне против нефтегазовой промышленности путем поддержки ренационализации экологической политики? Под знаменем Лекзита, по моей оценке, левые движутся к монументальным поражениям на обоих фронтах.
(последует)
Эта статья начиная с 5 сентября 2016 года публиковалась на разных языках в ряде СМИ по всей Европе — в Jacobin (США), Público (Испания), Neues Deutschland (Германия), Liberation (Франция) и Il Manifesto (Италия).
Источник: OpenDemocracy