Интервью взял Джемс Стаффорд (James Stafford) из Oilprice.com.
Если верить Стэнли Винеру (Stanley Weiner), генеральному директору STW Resources – техасской компании, получившей эксклюзивную лицензию на территории Северной Америки на использование нидерландской технологии нового поколения по очистке воды Salttech – водная революция началась.
Джеймс Стаффорд: Как предупреждает международное исследование, к 2030 году потребность в воде превысит запасы на 40%. Что грозит нам в США?
Стэнли Винер: Ситуацию можно описать лишь как в высшей степени катастрофическую. Мы видим продолжительную засуху и прогнозы новой «мега-засухи» в Техасе. Нынешняя засуха началась в 2010 году, и она по-прежнему идет полным ходом. В то же время мы видим, как в Техас переезжает множество новых людей, а также промышленность, и им всем нужна вода, которой у них нет.
В Калифорнии заканчивается вода. Ученый из НАСА недавно предупредил, что запасов воды в Калифорнии осталось всего на год, в то время как подземные воды стремительно истощаются. Если верить ученым, на территории 40% штата наблюдается «исключительная засуха» — самая суровая за 1200 лет. Ранее в этом месяце губернатор Калифорнии Джерри Браун (Jerry Brown) опубликовал первые в истории штата обязательные ограничения на пользование водой. Это звучит как апокалипсис, потому что он настанет, даже если мы не сразу это почувствуем.
И сухая Калифорния – это катастрофа для всех США. Калифорния – это наша житница, откуда поступает более трети наших овощей и около двух третей наших фруктов. В ближайшей перспективе это означает повышение цен на продукты питания в США. Уже нельзя думать, что если вы живете не в сухом штате, то вас это не коснется. Водный кризис влияет на всех нас во многом.
Некоторые части Оклахомы серьезно страдают от засухи. Засушливые условия усилились в Неваде и Юте, и Аризоне грозит та же проблема, что и Калифорнии – день ото дня она становится все более засушливой.
Вода составляет основу каждого сектора нашей экономики и нашего образа жизни. Она ценнее нефти, потому что, в конечном счете, без воды нет и нефти. Важно, чтобы каждый понимал, что поиск решения для нашего нарастающего водного кризиса – это просто самое важное мероприятие нашего времени – как для людей, так и для промышленности.
James Stafford: Хорошо, так в какой точке мы сейчас находимся в том, что касается новых технологий, способных решить проблему нехватки воды на мировом уровне?
Стэнли Винер: До недавних пор новая технология, способная действительно решить проблему критической нехватки воды по всему миру, относилась к области научной фантастики. Даже притом, что такая технология существовала и постоянно совершенствовалась, она была недостижима в коммерческих масштабах – до недавнего времени.
Итак, сегодня же мы видим прорыв, который имеет гораздо большее значение, чем технологические продвижения в горизонтальном бурении и гидравлическом разрыве пласта, положившие начало сланцевой революции. Сегодня мы можем предоставить решение проблемы засух; мы можем обеспечить засушливые районы большим количеством питьевой воды, чем они когда-либо могли себе представить – и мы можем стимулировать сланцевый бум, предоставив буровикам больше источников воды, что, в конечном счете, приведет к энергетической независимости Америки. Мы также можем без экономического ущерба рециркулировать ту воду, используемую ими в процессе.
James Stafford: В таком случае, то, что вы описываете – ни много ни мало, а водная революция?
Стэнли Винер: Совершенно верно. Это революция, и она только начинается, так что мы можем ожидать множество технических достижений за это время, чтобы сделать деминерализацию еще более эффективной и низкозатратной. Но теперь обратного пути уже нет.
Что касается деминерализации, то нидерландская компания Salttech разработала революционную технологию под названием Salttech DyVaR, на которую STW имеет эксклюзивную лицензию в Северной Америке. Salttech – это исследовательский центр с блестящими инженерами и учеными, которые всегда задаются вопросом, как можно сделать что-то еще лучше. После таких длительных попыток создать доступную технологию деминерализации для мира, наконец-то, появился фактор, изменяющий правила игры.
Все взаимосвязано – это первая идея, которую нужно четко уяснить из этой начинающейся «водной революции». Ужесточение экологических стандартов расширило рынок для компаний, которые охватывают не только применение «зеленых» технологий, но также и «голубых», или технологий очистки воды. Но есть и третий цвет, который имеет такое же большое значение, и мы назовем его «черным», что означает, что все должно иметь смысл в экономическом плане. До недавних пор технология деминерализации была слишком дорогой, а проекты работали с убытками, что делало их экономически недоступными в промышленных масштабах. «Голубые» технологии также до недавнего времени не были достаточно «зелеными», чтобы быть приемлемыми для окружающей среды.
James Stafford: Хорошо, тогда для начала расскажите нам, на что способна эта технология деминерализации следующего поколения…
Стэнли Винер: Прежде всего, это преимущественно мобильная технология, так что запросто можно разворачивать разнообразные объекты и переезжать с места на место, что также способствует минимизации издержек, но это также может быть и ситуация со стационарной установкой. Что она делает: она берет грязную воду и превращает ее в питьевую воду путем испарения. Она может очищать отработанную воду при фрэкинге в нефтяной индустрии и грязную воду, созданную нефтепромыслами, а также она способна опреснять морскую воду.
James Stafford: А как именно она работает? В последнее время было много разговоров о термической перегонке с использованием динамического повторного сжатия паров (Dynamic Vapor Recompression, DVR), но что означает для неспециалиста?
Стэнли Винер: Хорошо. Да, DVR является основным моментом системы деминерализации Salttech. DVR – это новый тип механического повторного сжатия паров – который представляет собой процесс выпаривания воды при умеренных температурах посредством применения вакуума, а затем конденсации ее в камере высокого давления. Тепло от конденсации поступает в поверхностный водоток через теплообменное устройство. Все это требует очень малых энергозатрат по сравнению с традиционным процессом, основанном на «мгновенной дистилляции» и требующем больших объемов энергии. Понятие «динамический» в отношении к DVR играет свою роль в применении циклонного сепаратора во время процесса испарения. Этот сепаратор отделяет кристаллизованные соли от морской воды с помощью центробежной силы.
James Stafford: Что отличает эту технологию нового поколения в «зеленом» плане? За счет чего она является действительно экологически чистой?
Стэнли Винер: Главным фактором этой технологии является то, что мы называем нулевым сбросом (call zero liquid discharge, ZLD). Все эти «стационарные» заводы по опреснению воды, которых понастроили по всему миру – включая девять только в одном лишь Техасе и один в Карлсбаде, Калифорния – наносят вред хрупкой экосистеме наших океанов и водных путей. Они не могут переработать больше 30-35% воды в процессе деминерализации, а то, что они не перерабатывают в питьевую воду, вновь сливается в океан в виде вредных жидких выбросов. Исследования показали, что если они перерабатывают 50 млн галлонов в сутки, они возвращают в океан 25 млн галлонов вредных выбросов. Такие результаты просто ужасают, и они отражаются на способности этих заводов получать разрешения на то, чтобы и дальше снабжать водные пути отработанными жидкостями. В Израиле, к примеру, заключены контракты на постройку этих стационарных заводов по деминерализации воды, но теперь, похоже, разрешительной документации они не получат.
James Stafford: Так как же система Salttech избегает возврата вредных выбросов в водные пути?
Стэнли Винер: Во-первых, эта новая технология позволяет перерабатывать 97% воды, так что отработки получается гораздо меньше. Во-вторых, те приблизительно 3%, которые она не может переработать, превращаются в твердую фракцию, так что вредные жидкие выбросы отсутствуют. И в процессе вообще не используется никаких химикатов. Позвольте, я еще так скажу: «стационарные» заводы по деминерализации воды сбрасывают 50-65% того, что отрабатывается в процессе, в форме потока соленой воды высокой концентрации – прямо в океаны. Новая мобильная технология, разработанная голландцами, сбрасывает 3% отработки в виде твердых солей и минералов, так что в водные пути не поступает никаких опасных отходов, нет и проблемы их удаления. Что важно, это означает, что нет необходимости в глубоких скважинах для сброса сточных вод, прудах-испарителях и других общепризнанных методах для отвода концентрированной соленой воды при деминерализации.
James Stafford: Каковы затраты по сравнению с традиционными технологиями деминерализации?
Стэнли Винер: Обычно стоимость проектов по опреснению пластовой воды колебалась в районе $4-$8 за баррель, но благодаря Salttech ее возможно снизить примерно до $1,50-$2,00. Затраты на переработку солончаковой или морской воды составляют около $1,100-$1,350 на акрофут воды. Эти цены делают пресную воду экономически доступной для всех, кто в ней нуждается.
James Stafford: Насколько важна вода для всего уравнения баланса энергии?
Стэнли Винер: Она является жизненно важной частью уравнения энергии. Вода – это то, что позволяет Соединенным Штатам бурить больше нефтяных и газовых скважин и избавиться от иностранной нефти и снизить уязвимость от геополитического произвола.
James Stafford: Настанет ли такой момент, когда энергетический сектор – сам по себе один из крупнейших потребителей воды – сможет сделать реальный вклад в решение проблему, нежели создавать ее?
Стэнли Винер: Использование пластовой воды составляет намного меньше, чем думают люди: на него приходится всего 3% потребления пресной воды. За 2005 год большая часть откачанной поверхностной пресной воды – около 41% — была использована в секторе термоэнергетики для охлаждения электрогенерирующего оборудования. Вода, использованная таким образом, чаще всего возвращается в тот водный резервуар, откуда ее взяли. Вот почему самое значительное потребление воды приходится на орошение – в сельскохозяйственном секторе – где используется около 31% всей поверхностной пресной воды. Если не учитывать откачку для термоэнергетики, то на ирригацию приходится около 63% всего забора поверхностной воды в США. Общественное водоснабжение и промышленный сектор стали следующими по величине потребителями поверхностных вод. Однако промышленный сектор все же может внести значительный вклад в решение этой проблемы за счет регенерации воды. Точно так же, как мы бурим новые скважины для добычи нефти и газа, мы можем бурить глубокие подземные скважины в поисках новых источников воды и получить доступ и использовать такие источники питьевой воды, которые не были доступны никогда ранее.
James Stafford: Где мы можем найти новые источники воды, и как мы можем получить к ним доступ и использовать их?
Стэнли Винер: Новые источники, на самом деле, не так уж новы – они всегда существовали; мы просто не располагали экономически выгодными технологиями, чтобы использовать их в коммерческих масштабах. В число этих источников входит океан, солончаковая вода из глубоких подземных водоемов и коммунально-бытовые сточные воды, которые будут использоваться за счет нашей технологии «из туалета в кран» (toilet-to-tap).
James Stafford: Каким будет следующее продвижение в технологии очистки, которое превратит ее в еще более оправданную в экономическом плане?
Стэнли Винер: Теперь, когда она уже коммерчески целесообразна, следующим шагом будет дальнейшее снижение затрат на производство электроэнергии за счет оптовых поставок солнечной, ветряной и геотермальной энергии. По сути, первый завод по очистке воды, который уже запущен в Ментоне, штат Техас, полностью работает на солнечной энергии и обеспечивает город Ментон более чем достаточным количеством питьевой воды.
James Stafford: Эта технология была впервые запущена в Ментоне, Техас?
Стэнли Винер: Да. Именно там все и началось в июле прошлого года – в этом маленьком городке в Пермском бассейне. Это был довольно успешный пилотный проект, который сегодня полностью обеспечивает потребности жителей в питьевой воде. И, как я упомянул ранее, все предприятие работает на солнечной энергии. Именно эта система убедила меня в перспективности получения лицензии на нее и ее коммерциализации, чтобы предоставить доступ к воде всем нуждающимся.
Но Ментон был только началом этой водной революции. Проект по деминерализации в Форте Стоктоне – также в Техасе – гораздо более масштабный. Прямо сейчас в месторождении подземных вод рифа Капитан в Форт-Стоктоне мы бурим нашу первую технологическую скважину, и мы пробурим несколько дополнительных скважин здесь и в других солончаковых водоносных слоях. До новых источников воды мы пробуриваем около 2500—4500 футов под землей, чтобы добраться до 14 млн акрофутов новой воды – или около 5.6 трлн галлонов. Во втором квартале этого года мы начнем продавать эту воду. Льготными получателями станут несколько техасских городов, страдающих от жажды.
James Stafford: А что с нефтяной и газовой промышленностью? Они уже примкнули к этой водной революции?
Стэнли Винер: Наш пилотный проект в Пермском бассейне определенно привлек внимание нефте- и газодобывающих компаний, которые очень нуждаются в запасах воды и страдают от низких цен на нефть, в связи с чем у них проблемы с оправданием затрат. Следует понимать, что Техас является как высоко конкурентной средой для нефтяных компаний – учитывая наличие такого дремлющего гиганта, как Пермский бассейн, а также богатое сланцевое месторождение Игл-Форд (Eagle Ford) – так и регионом, страдающим от нехватки воды. Так что конкуренция за водные ресурсы так же высока, как и за разрешения на добычу нефти и газа. Кроме того, идет серьезная схватка между секторами промышленности, потребляющими большое количество воды. С появлением гидравлического разрыва пласта – который использует экспоненциально больше воды — эта конкуренция стала еще более ожесточенной. Спрос на воду растет, и теперь мы можем его удовлетворить. Более половины из 40,000 скважин, пробуренных американцами с 2011 года, находятся в засушливых регионах, и в общем и целом эти скважины потребили 97 млрд галлонов воды.
В течение следующих 6-9 месяцев мы запустим еще один крупный проект по деминерализации для нефте- и газодобывающей компании, торгующейся на Нью-Йоркской фондовой бирже — и об этом узнают все.
James Stafford: А сколько конкретно денег могут потенциально сэкономить нефтедобывающие компании в техасском Пермском бассейне или на месторождении Игл-Форд, используя эту технологию?
Стэнли Винер: Цифры реально фантастические: с помощью этой технологии очистки они могут сэкономить примерно по $150,000, а то и больше, на каждой скважине.
James Stafford: Каково будущее регенерации и деминерализации воды? Каковы будут пути развития этой технологии в следующие 5-10 лет? Какие здесь возможности для улучшений?
Стэнли Винер: Продвижения будут продолжаться, но улучшения всегда будут связаны с итоговыми показателями, то есть с тем, чтобы сделать ее дешевле и экономичнее в использовании. В этот момент она может стать только дешевле и эффективнее. Послушайте, мы ведь привыкли думать, что запасы пресной воды бесконечны, и мы растрачивали ее впустую. Этого больше не будет. Теперь мы должны выжимать каждую каплю с помощью очистки воды из солончаковых водоемов и океанов. Ход событий уже не изменишь. Это теперь новый идеал: технология не использует химикатов или фильтров и потребляет очень мало энергии, а в конце процесса вы получаете чистую питьевую воду. Революция началась.
James Stafford: Итак, в конечном итоге, с точки зрения инвестора, водная революция может затмить финансовый блеск сланцевой революции?
Стэнли Винер: Знаете, когда мы вначале открывали магазин с продукцией STW, мы просто планировали ориентироваться на воду для нефтяного бизнеса. Мы не смотрели на это в более широкой перспективе. Нам не приходило в голову, что существуют бесконечные возможности для того, чтобы действительно получить доступ и переработать воду, которую никто бы и не подумал использовать для человеческого потребления. Как только мы осознали потенциал в этой сфере – потенциал, который заходит намного дальше нефте- и газодобывающей промышленности – наши цели стали яснее. Мы можем обеспечить водой не только нефтяную и газовую индустрии и любую другую индустрию, но и муниципалитеты, засыхающие штаты и города. Можно хорошо заработать на том, что в итоге сводится к энергосбережению, и на этот раз это можно сделать, не нанося вред окружающей среде. Вот чем революционна эта технология. Благодаря ей все в выигрыше.
Джеймс Стаффорд: И каковы перспективы в этом направлении?
Стэнли Винер: Речь идет о сохранении, и об увиденной нами первой возможности, позволяющей заработать на этой экономии. Если проект может быть энергоэффективным – таким, как пилотный проект в Ментоне, Техас, который полностью функционирует за счет солнечной энергии – и может переработать гораздо больше, чем сбрасывать, тогда мы говорим о сбережении. Каждую минуту каждого дня мы растрачиваем наши драгоценные ресурсы пресной воды, когда мы можем использовать их повторно. Каждый должен понять, что вода – это наш самый ценный товар, и её нужно сохранять любым возможным способом.