Резкие нападки Майкла Фаллона на Эда Милибэнда, лидера Лейбористов, имели, по меньшей мере, один положительный эффект: теперь ядерное оружие стало предметом обсуждения в ходе избирательной кампании.
Под запись Фаллон, министр обороны Британии, описал Милибэнда, как «человека, столь отчаянно рвущегося к власти, что он готов променять наши средства ядерного сдерживания на закулисную сделку с Шотландской Национальной Партией (SNP)».
На самом деле Милибэнд, как и остальные члены «мужской четвёрки» лидеров партий (Кэмерон, Клегг и Фарадж), решительно одобрил про-ядерную позицию – если не по личным убеждениям, то определённо по политической необходимости.
Правое крыло про-ядерной прессы наверняка прибьёт любого честолюбивого премьер-министра, который осмелится занять иную позицию по этому ключевому вопросу – как они сделали с лидером Лейбористов Майклом Футом в 1983-м, когда он привёл партию к ужасному разгрому из-за принципиальной позиции по одностороннему ядерному разоружению. Единственной газетой, поддержавшей Лейбористов, была Mirror.
Очевидно, у Милибэнда столь же мало желания повторить выборы 1983 года, как и у Консерваторов – желания воссоздать разглагольствования Лейбористов о «мягкости в обороне», и, следовательно, «неподходящих для управления».
Для чего понадобилось ядерное оружие?
Но в пылу избирательной кампании неплохо сделать паузу и спросить: зачем же именно Британии необходимо ядерное оружие? Неужели это мудрый способ потратить 100 миллиардов фунтов национального капитала в то время, когда школы, больницы и другие общественные службы всё более недофинансируются?
И какова природа британской исключительности, требующей, как для значимой мировой державы, но всё же державы второго порядка, обладания ядерным оружием, когда более значимые государства – к примеру Япония или Германия – по-видимому, могут прекрасно обходится без него?
Основной аргумент Фаллона в том, что мир – опасное место, полное непредсказуемых угроз, и было бы безумием отринуть ядерные гарантии национальной безопасности при нынешней неопределённости и даже большей в будущем.
Возьмите, к примеру, «ИГ», выросшее из ничего до псевдо-государства на Ближнем Востоке за время чуть больше года. Теперь существует реальная и настоящая угроза национальной безопасности Британии, которая требует, чтобы ей противостояло ядерное оружие – так что ли?
Но единственная ядерная угроза со стороны ИГ исходит из предположения, что его агенты смогут собрать бомбу в самой Британии, весьма вероятно – «грязную бомбу», основной эффект которой будет состоять в создании обширной площади радиационного заражения.
И это та угроза, против которой наши ядерные ракеты будут совершенно бессильны.
Русская угроза
Другое «полезное страшилище» в дебатах о ядерном оружии – Владимир Путин, лидер России, которого открыто обвиняют во внушающей опасения агрессии на Украине и провокациях, которые достигли британских берегов, причём боевые самолеты барражировали над Каналом (Ла-Маншем) – хотя и строго в международном воздушном пространстве.
Правдоподобны ли эти заявления – вопрос для обсуждения, но давайте рассмотрим некоторые основные факты. Во-первых, завершившая холодную войну сделка, заключённая между президентом США Рональдом Рейганом и русским президентом Михаилом Горбачевым включала обязательство, что НАТО не будет расширяться на территорию бывшего «Восточного блока». Вскоре обещание было нарушено, и государства, входящие в блок НАТО, теперь вблизи российских границ.
Во-вторых, то, что произошло на Украине в феврале 2014-го, после нескольких месяцев протестов «Евромайдана», было антиконституционным и антидемократическим переворотом, спланированным, профинансированным и скоординированным Соединёнными Штатами и поддержанным ЕС и другими странами НАТО.
Янукович многих не удовлетворял как президент, но его насильственное изгнание – сразу после того, как он подписал компромиссное соглашение, посредником в котором выступил Евросоюз – было противозаконным актом, запустившим все проблемы, которые впоследствии поразили Украину.
На данный момент около 1 миллиона беженцев вынуждено покинуть свои дома, и большинство сбежало в Россию. Ещё тысячи, главным образом мирные жители, были убиты, большинство – под беспорядочными артиллерийскими обстрелами городов и деревень украинскими войсками.
Не имею желания говорить о праведности Путина или его режима, но очевидно, что первоначальный акт агрессии – в стране, граничащей с Россией, с тесными экономическими, военными, историческими, культурными и языковыми связями с Россией – исходит от США, НАТО и ЕС.
Просто на случай, если такое мнение оставит вас в сомнениях относительно реальной динамики событий, вообразите, что Россия протолкнула бы что-то вроде этого в американской сфере влияния. Например, про-российские правительства, правящие в Центральной Америке, присоединились к России в ядерно-военном альянсе, ощетинившись ракетами, нацеленными на города и военные объекты США?
И если бы Россия продолжала бы это, устроив враждебный, антиамериканский переворот в Мексике и подталкивая новый режим к бомбёжкам и артиллерийским обстрелам городов вблизи американской границы, провоцируя бегство миллиона беженцев через Рио-Гранде?
Итак, какое место в этом деле занимает ядерное оружие?
Никакого – и это главное. Ядерное оружие не было использовано в украинском конфликте. А конфликт имел место, несмотря на то, что оба основных противника – США и Россия – обладают впечатляющими арсеналами ядерного оружия.
Иными словами, ядерное оружие не помогло предотвращению конфликта.
Но есть и другой аргумент – Украина открыта для российской агрессии именно потому, что отказалась от своего ядерного оружия в конце холодной войны в обмен на гарантии безопасности.
Однако при этом игнорируются факты: реальной агрессией, направленной против Украины, был американский переворот в феврале 2014 года против конституционно избранного правительства. И от такого вида тайной, инспирированной извне угрозы, никакое ядерное оружие защиты не обеспечит.
А в случае, если бы Украина на тот момент обладала бы ядерным оружием, кризис безопасности был бы существенно более напряжённым и опасным, чем сейчас.
Вообразите, если бы у новой Украины была бы ядерной державой, способной развернуть ядерные ракеты против России. Тогда Путин наверняка бы действовал быстро и решительно, чтобы предотвратить такое, возможно, немедленно вторгнувшись в страну – и возможно, в процессе начал более широкую, намного более серьёзную и вероятно ядерную войну.
Иными словами, обладание Украиной ядерным оружием вместо обеспечения безопасности активировало бы ровно противоположное.
Но так же и с британским ОМП, верно?
Что показывает этот пример, так это то, что вместо гарантий национальной безопасности в нашем несовершенном мире британское ядерное орудие могло бы вполне достичь полностью противоположного.
Оно вообще не обеспечило бы защиты от проникновения террористической опасности, которая не является явной или походящей для удара целью.
В случае обширного конфликта, развивающегося в Европе, Евразии и США, обладание Британией ядерным оружием с большой вероятностью делает её мишенью для первого ядерного удара, чтобы сделать её уязвимой для ядерной атаки.
И помните, что замена ракетного комплекса «Трайдент» будет произведена США, и вся оснастка будет основана на американских технологиях.
Благодаря разоблачениям Эдварда Сноудена мы уже знаем, что американские секретные службы оставили «лазейки» в операционных системах компьютеров, мобильных телефонов, интернет-роутеров и так далее. И что, мы действительно верим, что они не проделают то же самое с любыми системами ядерного оружия, которые поставят в Британию?
А мы знаем и кое-что ещё: во время Фолклендской войны премьер-министр Британии Маргарет Тэтчер уговорила президента Франции Франсуа Миттерана передать секретные коды, необходимые, чтобы вывести из строя аргентинские противокорабельные ракеты «Экзосет» в полёте – после того, как ракета «Экзосет» уже потопила Корабль Её Величества «Шеффилд», а вторая поразила контейнеровоз «Атлантик конвейер».* Так была нейтрализована угроза «Экзосет», а Аргентина в итоге потерпела поражение.
Так что использование Британией «независимого ядерного средства устрашения», если этого потребует ситуация, на самом деле станет предметом американского вето. Если бы они не захотели, чтобы британские ракеты ударили по цели, они могли бы просто сбросить их в море или взорвать в стратосфере.
Британские ракеты «Трайдент» как опосредованная американская ударная сила?
Хуже всего, что мы даже не можем быть совершенно уверены, что США в какой-то момент не найдут целесообразным направить британские ядерные ракеты, без разрешения или осведомления Британии, чтобы устроить атаку через посредника – и при этом не нести за неё ответственности.
Вообразите – США, используя британские «Трайденты», нанесли первый ядерный удар, скажем, по Севастопольской морской базе, Калининграду и другим ключевым русским военным целям. США избегнут обвинений. А Россия в ответ сотрёт Британию с лица земли.
Честно говоря, любая мысль о том, что обладание Британией ядерным оружием вносит вклад в её национальную безопасность – иллюзорна. На самом деле, это увеличивает уязвимость страны, а не уменьшает её – при этом жёстко привязывая её к американскому истеблишменту в области безопасности ещё на поколения.
Для Британии отказ от ядерного оружия не станет ни наивностью, ни глупостью. Наоборот, это стало бы мудрым шагом, благоразумным и предупредительным, и весьма важным в движении к глобальной деэскалации той самой ядерной угрозы, с которой мы сталкиваемся.
Если Шотландская Национальная Партия Никола Стёрджена вынудит правительство Эда Милибэнда отказаться от ядерного оружия, – тем лучше. Как и то, что мы стали бы на 100 миллиардов фунтов богаче, и по ночам спали бы спокойнее.
Примечание:
* – Потери британского флота могли быть и большими, если бы аргентинские бомбы были должным образом подготовлены для бомбометания со сверхмалых высот; британцы лишились бы ещё и «Антрима», «Плимута», «Аргонавта», «Броудсворда» и «Глазго» и других судов. К тому же, по данным «The Washington Post», в ходе конфликта аргентинские ВВС применяли авиабомбы, изготовленные в США «около 30 лет назад» и поставленные североамериканцами Аргентине за несколько лет до конфликта.