Рыдания, с которыми погребали Петра Великого, были напускными; на самом деле, смерть его вызвала вздох облегчения у правительственных дельцов, не умевших продолжать дело Петра, и не дороживших его наследием. В ближайшие после Петра годы из его реформ сохранялось то, что считалось необходимым для обеспечения государства от внешней опасности, и то, что приходилось по вкусу правящим кругам; так, осталась армия, сохранилась невская столица, сохранился и внешний европейский лоск, которым люди второй четверти XVIII века с трудом прикрывали ветхое московское рубище; наоборот, то, что было слишком тонко, сложно, дорого и вдобавок не считалось особенно полезным, уничтожалось не только без сожаления, но, может быть, и со злорадным чувством людей, переставших бояться Петровской дубинки: заброшен был флот, погибли и областные учреждения, созданные Петром. С реакционными тенденциями правящих кругов послепетровской эпохи совпало и общее настроение русского общества того времени. Выведенное из состояния равновесия кипучей деятельностью царя-преобразователя, оно бессознательно, быть может, но сильно стремилось к старому, спокойному и привычному для него строю; недаром дворяне, приезжавшие на побывку в свои вотчины из столицы и из армии или уволенные в отставку, снимали камзолы, мундиры и парики, с облегчением одевались в запрещенные кафтаны и однорядки и ходили с бородами. Эволюция истории областного управления после Петра напоминает это стремление русских дворян. Сложное и непонятное большинству современников, областное управление Петра сменилось сейчас же вслед за его кончиной другой, более простой и удобной системой учреждений, во многом напоминавшей старый московский строй и продержавшейся до Екатерины II.
Записка о неурядицах и опасностях, которые грозят России, составленная в 1725 году Ягужинским, и обсуждение осенью того же года в сенате и в особой комиссии генералов вопросов, связанных с переживаемым страною экономическим упадком, были первыми провозвестниками грядущих упрощений в действовавшем областном управлении. Ни в записке Ягужинского, ни в сенате, ни в комиссии генералов не говорилось еще об изменениях в устройстве областных учреждений, но всякое рассуждение о том, как «показать народу милосердие», должно было неминуемо привести к сокращению непроизводительных и лишних расходов; а так как областные учреждения считались и дорогими и малополезными, то вопрос о их реформе должен был быть вопросом ближайшаго времени. Он и был поставлен на очередь в следующем 1726 году. В летние месяцы этого года была решена участь некоторых из многочисленных и плохо между собой размежеванных финансовых органов провинциального управления, и вместе с тем впервые возник вопрос о восстановлении воевод во всех городах, где они существовали в старое, т.-е. в допетровское, время. Дело началось в сенате, который, обсудив его, вошел в начале июня 1726 года с доношением к императрице. «С прошлого 719 года,— говорится в этом доношении, — в губерниях и провинциях определены для надзирания сборов камериры, а для приему и расходу денежной казны рентмейстеры, а с 724 года, вместо прежних земских сборов, положены подушные деньги и определены к тем деньгам, кроме ведомства воевод и камериров, особые земские комиссары, которые сами о себе должны во всем счеты камер-коллегии присылать. И тако у камериров и рентмейстеров против прежняго дела осталось мало». «Того ради, не соизволит ли, —заканчивал сенат свое донесение, — Ваше Величество в губерниях и провинциях опричь С.-Петербурга, Москвы и Сибири, понеже в тех местах приход и расход и ныне бывает не малый, рентмейстерам не быть, а быть одним камерирам», к которым и должны перейти рентмейстерские дела. Предложение сената, которое имело в виду упразднение одной лишь должности рентмейстеров, подкреплялось веским соображением об ежегодной экономии в 5470 рублей, которая должна была образоваться таким образом ). Верховный тайный совет, впервые обсуждавший поднятый сенатом вопрос 15-го июня, начал с того, что значительно его расширил. Признав неудобства, проистекающие от существования излишних должностей камериров и рентмейстеров, отчего «происходить в делах непорядки и продолжение, в даче жалованья напрасные убытки, народу от многих и разных управителей тягости и волокиты», члены совета высказали еще и следующие соображения: «прежде сего бывали во всех городах одни воеводы, и всякие дела, как государевы, так и челобитчиковы, отправляли одни и были без жалованья, и тогда лучшее от одного правления происходило, и люди бывали довольны». К соображениям об экономии, которая могла получиться от упразднения лишних должностей, присоединялось и другое, не менее веское указание на общее желание вернуться к более простому управлению одного лица, которым «все бывали довольны»
Готье Ю. В. История областного управления в России от Петра I до Екатерины II. Том I. Реформа 1727 года. Областное деление и областные учреждения 1727—1775 гг. — М.: 1913.