У американских чиновников стало стандартной практикой описывать будущее китайско-американские отношения как центральную драму международной политики.
В начале ноября, как раз накануне встречи президента Обамы с его коллегой Си Цзиньпинем, госсекретарь Джон Керри сказал своей аудитории в Вашингтоне, что «американо-китайские отношения это самое весомое в мире сегодня – пауза – и что во многом ими будет определяться образ 21-го века». Советник по национальной безопасности, Сьюзен Райс, слетав в Пекин в сентябре, тут же принялась повторять в Твиттере расхожую фразу о том, что «большинство глобальных проблем 21-го века невозможно решить эффективно без совместной работы США и Китая».
Это не только дипломатическая вежливость; это центральный сигнал о том, как американские внешнеполитические деятели видят мир. Доминирующее представление в Вашингтоне – что Соединённые Штаты и Китай в конечном итоге утонут или выплывут вместе, а с ними и большая часть остального мира. Если обе державы сумеют наладить свои отношения и эффективно сотрудничать, всё будет идти хорошо; если не сумеют, – в ближайшие десятилетия выплывать будет трудно практически всем.
Для такого мировоззрения есть академическое обоснование. Оно предполагает, что развивающиеся державы, как сейчас, так и в прошлом, встают перед чётким выбором, когда сталкиваются с преобладающим мировым порядком, установленным предыдущим поколением великих держав. Они могут либо ассимилироваться в этот международный порядок, либо бросить ему вызов. В результате китайская политика Вашингтона нацелена на поощрение первого насколько это возможно, при одновременной подготовке к тому, чтобы ограничить ущерб в случае, если Китай выберет второе. Эта логика лежит в основе стратегии ограничения по отношению к Китаю уже более двух десятилетий.
В эссе, опубликованном в номере National Interest летом 2007 года («Мир без Запада», июль—август 2007 г.), мы доказывали, что эти академические теории опасно не соответствуют действительности, и что подобная «ментальная карта» неверна. Мы доказывали, что развивающиеся державы, и в частности Китай, вероятнее всего, не будут ни бросать вызов, ни ассимилироваться в возглавляемый Соединёнными Штатами мировой порядок, поскольку ни тот ни другой вариант его нисколько не привлекателен. С чего бы китайскому правительству принимать либеральную систему, которая в значительной степени идёт вразрез с его внутренними и международными интересами? И зачем затевать драку с богатейшей и самой мощной страной мира и её многочисленными богатыми и влиятельными друзьями? Видеть Китай загнанным в угол, выбирающим между двумя непривлекательными вариантами, значит воспринимать несовершенную академическую теорию слишком серьёзно и, что ещё хуже, неверно истолковывать поведение развивающихся стран.
Выходя за рамки этого ложного выбора, мы отмечали, что развивающиеся страны вместо этого начинают выстраивать «Мир без Запада», который «обходит» существующий международный порядок. После тщательной эмпирической проверки становилось всё яснее, что они преимущественно углубляли связи между собой – в сфере экономики, политики, и даже безопасности. Делая это, они ослабляли в относительным выражении узы, связывающие их с либеральной международной системой, центром которой является Запад.
Этот аргумент заставил многих почувствовать дискомфорт, главным образом из-за характерной и грубой переоценки богатства, глубины и привлекательности существующего либерального порядка.
Сейчас, семь лет спустя, Мир без Запада появился в полный рост. Самая захватывающая интрига в международной политике сегодня не в том, будет ли Пекин соблазнён, стимулирован или даже принуждён подписаться или войти в долю в существующей международной системе. И не в том, как Соединённые Штаты и Китай направляются по нисходящей спирали вниз к Третьей Мировой войне – хотя, по мере активизации в областях конкуренции, традиционное (ассимиляция против вызова) настроение умов заставляет аналитиков неправильно рассматривать конфликт как единственную и вероятную альтернативу. Что будет происходить вместо этого – согласованные усилия развивающихся держав по строительству параллельной многосторонней архитектуры, которая оставит на обочине либеральный порядок и, вероятно, преобразует международную политику и экономику коренным образом.
Самый недавний и яркий пример этой динамики – это новый Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), который призван обеспечить альтернативу культовым институтам Бреттон-Вуда, Всемирному банку и МВФ с их региональным собратом, Азиатским банком развития. АБИИ – детище Пекина и будет скорее всего, по-прежнему оставаться под плотным контролем Китая. Индия и 12 других развивающихся стран уже подписались как члены-учредители.
Но АБИИ – только один из многих возникающих международных институтов, который обходят возглавляемый Западом порядок и, согласно последнему всестороннему изучению этих тенденций, «дополняют друг друга или параллельны существующим структурам, редко бросая им прямой вызов». Другие примеры включают политические организации, такие как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), механизм БРИКС, инициативы по развитию, такие как китайский Новый Шёлковый Путь, и экономические партнёрства, такие как Региональное всеобъемлющее экономическое партнерство. Этот список можно продолжить.
Являются ли эти институты совершенной заменой многосторонних институтов либерального мирового порядка, возглавляемого Западом? Нет, не являются, да и почему мы должны ожидать от них этого? Являются ли они такими же крупными и влиятельными как западные институты, которые существуют в некоторых случаях уже более полувека? Конечно, нет, но в большинстве случаев это не подрывает их способность привлечь критическую массу участников.
Вопрос не в том, могут ли эти новые институты «заменить» элементы разреженного мирового порядка, но, скорее, развиваются ли они с той скоростью, в направлении и с целями, которые предложат серьёзные альтернативы в течение следующего десятилетия или около того. Мы считаем, что сейчас ответ на этот вопрос – решительное, демонстративное «да». Это будущее Мира без Запада наступает намного скорее, чем ожидалось большинством, ускоряемое головокружительной смесью реальности и осознания того, что глобальный финансовый кризис подхлестнул «подъём остальных», которые уже были в движении.
Соединённые Штаты потеряли драгоценное время и будут вынуждены быстро перестраивать интеллектуальные механизмы. Самым важным первым шагом будет освобождение от ложного дихотомического конструкта, который рассматривает подъём Китая как неизбежное развитие либо в сторону присоединения к сложившейся системе и превращения в «ответственного акционера», либо к тому, чтобы бросить прямой вызов глобальному порядку, возможно даже путём войны между ведущими державами. Маловероятно, что то либо другое будет продемонстрировано в ближайшее десятилетие, а восприятие этих результатов как двух полюсов одной совокупности помешало увидеть появление Мира без Запада.
Американским стратегам придётся также признать, что либеральный мировой порядок, о котором американцы обычно говорят как о «защищённости», на деле скорее желание, чем действительность. Это не умаляет важности строительства открытой, основанной на законе международной системы, но скорее замечание, что такие вещи едва ли существуют вне границ узких географических и проблемных областей. Великая американская миссия для двадцать первого века не в том, чтобы усиливать или исправлять работающую существующую архитектуру, а продолжать двигаться по ещё более узкому пути создания ещё одной на первом месте. Поскольку Мир без Запада начинает играть всё более видную роль в международной политике, Вашингтон не может больше почивать на лаврах институтов, создававшихся после Второй мировой войны, которым сейчас уже более полувека. Необходимо гораздо больше инициативы, чтобы соответствовать нарушающему порядок новаторству развивающихся держав.
Между тем, Соединённым Штатам придётся крепко поразмыслить о том, как реагировать на не-западные институты. До сих пор Вашингтону и его союзникам довольно просто было игнорировать организации вроде БРИКС и ШОС как невразумительные и не существенные. Но такого отношения сейчас уже недостаточно, поскольку развивающиеся державы приобретают поразительно серьёзное влияние и возможности.
Вместо этого Вашингтон должен рассмотреть комбинацию следующих вариантов:
Во-первых, собраться с духом и позволить существовать не-западным инициативам, дополняющим американские. Не каждая возглавляемая Китаем организация – обязательно угроза для Соединённых Штатов, и для Вашингтона не является выигрышной стратегией, если его рассматривают как вечную помеху усилиям Пекина оказывать внешнеэкономическую помощь и содействие в оборонной сфере.
Во-вторых, когда Соединённые Штаты действительно решат выступать против китайских инициатив, они должны делать это публично и с кристальной ясностью объяснить, почему – слухи о закулисном лоббировании в США против АБИИ, только затеняют законную озабоченность администрации Обамы и дают пищу СМИ для рассказов о непримиримом американском обструкционизме. В следующий раз было бы лучше заставить американских чиновников в письменном виде излагать и отстаивать американскую позицию, которая в данном случае разделялась рядом ведущих стран региона, включая Австралию, Японию и Южную Корею.
В-третьих, рассмотреть вопрос участия во внутреннем формировании этих организаций. Пекин приобрёл привычку «прятаться» в многосторонних организациях и ищет способы направлять и, при необходимости, тормозить их развитие. Вашингтон и его союзники должны делать то же самое, даже с такими организациями, как ШОС, которые по определению могут быть вредоносными.
Наконец, Вашингтон должен иметь готовность и волю участвовать в институциональных переговорах и конкуренции. Подъём Мира без Запада должен похоронить на сегодняшний день постоянную мечту эпохи после холодной войны об универсальном и законном либеральном порядке. Вместо него Соединённые Штаты должны стремиться выстраивать и расширять сеть и очаги экономического и политического либерализма там и тогда, где предоставляются наилучшие возможности. Это будет означать работу с государствами-единомышленниками и отказ от риторики, по которой Соединённые Штаты не могут продвигать свои интересы и справляться с крупными проблемами без кооперации с Китаем и другими развивающимися державами. В некоторых случаях (например, изменение климата) это, возможно, и верно, поскольку это вопрос численности. Но в большинстве случаев это не так.
Томас Кун учил нас много лет назад, что парадигмы умирают тяжело. В данном случае, будем надеяться, что очевидное возникновение Мира без Запада, наконец, послужит тревожным сигналом о том, что надо отказаться от привычного пути нашего традиционного понимания выбора, перед которым стоят развивающиеся державы. Соединённые Штаты не могут позволить себе сидеть в бездействии и ждать, когда Китай либо присоединится, либо бросит вызов либеральному порядку, в то время как в реальном мире Пекин шаг за шагом выстраивает альтернативный миропорядок.