Глава компании Casey Research и эксперт по кризисным инвестициям, Даг Кейси (Doug Casey), находится в поиске реального капитала – а не инвестиций в компании, которые заняты перекладыванием бумажек из одной стопки в другую. В своем эксклюзивном интервью компании The Energy Report, Кейси делится прагматичными соображениями относительно перспектив нефти, газа и ядерной энергии.
The Energy Report: В сентябре в городе Карлсбад, Калифорния пройдет конференция, организованная Casey Research под названием «Навигация в условиях политизированной экономики» Navigating the Politicized Economy. На прошлой конференции Портер Стенсбери (Porter Stansberry) вызвал оживление своим заявлением о том, что нефть может упасть до $40 за баррель. Ваше мнение?
Doug Casey: Мы нравится видеть весь спектр обоснованных взглядов на наших конференциях. Но лично я не думаю, что можно реально предположить, что цены на нефть упадут до $40 за баррель.
Я придерживаюсь мнения, что теория пика нефти Хабберта верна. В 1950-х М. Кинг Хабберт (M. KingHubbert) прогнозировал, что объем добычи нефти в США начнет снижаться в 1970-х годах, и оказался прав. Затем он прогнозировал, что в середине 2000-х годов, мировые объемы добычи легкой, малосернистой нефти начнут снижаться. Он и по этому поводу был совершенно прав.
В мире всегда будет много нефти по какой-то цене, но себестоимость добычи нефти — даже обычной, легкой, малосернистой нефти — сейчас во многих местах доходит до $40 за баррель.
Добывать нефть с помощью нетрадиционных методов, таких как горизонтальное бурение и фракинг при добыче природного газа, совсем не просто. Добыча нефти из битуминозных песков очень дорога и проблематична.
Бурение на глубине 3,000 метров под дном океана обходится очень дорого и несет много рисков.
Бурение в политически нестабильных странах с плохой инфраструктурой также очень дорого и доставляет мало удовольствия. Мы говорим о себестоимости добычи по крайней мере $80 во многих случаях.
Я не думаю, что нефть теперь значительно подешевеет.
К тому же давайте не будем забывать, что это самый политический товар в мире, и что большая часть ее по-прежнему поступает с Ближнего Востока, где напряженность так и остается высокой.
Я нахожусь в спектре от «нейтрального до позитивного» относительно нефти. Я совсем не медведь.
TER: Насколько повлияет на цены на нефть американский природный газ?
DC: Проблема природного газа в том, что это почти полностью местный рынок. Нефть очень транспортабельна и совершенно взаимозаменяема — это мировой рынок. Цены на нефть относительно стабильны, — они колеблются в пределах 20-30% по всему миру. Но цена на газ отличается на сотни процентов по всему миру, потому что он не очень транспортабельный. Похоже, что ситуация вряд ли измениться в ближайшем будущем.
Газ будет стоить дешево в США в течение некоторого времени благодаря новым технологиям, таким как горизонтальное бурение и фракинг, позволяющим эксплуатировать огромные новые месторождения. Они смогут дать нам большое количество углеводородов, хотя и по относительно высокой цене. Однако как только цены начнут расти, скважины закрытые из-за низкой цены снова начнут добычу — и это будет сдерживать цены на газ какое-то время в будущем.
TER: Есть ли вероятность того, что США в будущем станет экспортером природного газа?
DC: Проблема с газом в том, что, в отличие от нефти, его трудно перемещать и неудобно экспортировать. Существуют два основных способа перемещения газа. Во-первых, по трубопроводам. Но это не подходит для трансокеанской транспортировки. Во-вторых, с помощью сжижения и перевозки сжиженного природного газа (СПГ) на танкерах, с последующей транспортировкой в место регазификации, но это дорого и опасно, потому что СПГ танкеры – это практически плавающие бомбы .
Я не уверен, что газ когда-нибудь станет по-настоящему международным товаром — по крайней мере, пока он не станет намного дороже.
Идея о том, что США станет огромным экспортером газа – это фантазия, раздуваемая политиками. Правительство разбрасывается подобными идеями, если оно из-за них лучше выглядит. Мы их бросаем назад в правительство, когда тщательно оцениваем реальную ситуацию, а там уж пусть читатель решает. Именно поэтому я считаю наши конференции и важнейшие вопросы, которые там обсуждаются, такими важными.
TER: Можно ли сказать, что вы смотрите на нефть более позитивно чем на газ?
DC: Да. Я гораздо более оптимистично смотрю на нефть. Нефть является гораздо более концентрированной формой энергии, чем газ. Нефть необходима для автомобилей и самолетов. Она необходима везде. Газ в основном используется в коммунальной сфере и отоплении. Нефть – куда более плотный и гораздо более важный вид энергии.
TER: Говоря о концентрированных типах энергии, вы назвали ядерную энергию «самым безопасным, дешевым и чистым источником для массового производства электроэнергии», но пока мы еще не видим восстановления цен на уран. Ваш взгляд на будущее урана?
DC: Я должен быть быком просто потому, что такова реальность. Это действительно самый безопасный, дешевый и чистый вид массовой энергии, но, к сожалению, это также объект массовой политической истерии. Многие дезинформированные, но хорошо финансируемые неправительственные организации просто ненавидят уран по чисто идеологическим причинам.
На самом деле торий — это еще лучшая форма ядерной энергии, чем уран. Мы использовали уран в первую очередь, потому что из тория нельзя делать ядерные бомбы, а США наращивали свой ядерный арсенал со времен Второй мировой войны. Поэтому уран стал использоваться в атомных электростанциях вместо тория, но это уже тема для совсем другой дискуссии.
Конечно, теперь аварию на Фукусиме используют как доказательство того, что ядерная энергия нежизнеспособна, а японское и немецкое правительства в панике закрываю атомные электростанции. Но это очень глупо.
Для начала, Фукусима использовала технологию 50-летней давности. Это станция, как и большинство станций в современном мире, страшно устарела, отстав, по крайней мере, на два поколения от современных дизайнов. Кроме того, у нее было плохое местоположение. Ее никогда не следовало располагать прямо на берегу океана. В дизайне были и другие ошибки. Тем не менее, даже в течение следующего десятилетия, лишь немногие люди умрут от радиации, в то время как минимум 20,000 человек погибли в результате землетрясения и цунами.
Но реальный вопрос вот в чем: если ядерная энергия не будет использоваться для массового производства электроэнергии, откуда эта энергия появится?
Большая часть энергии в мире получается из угля, а уголь — это чрезвычайно грязное и опасное топливо, как в процессе производства, так и из-за загрязнения земли и воздуха.
В индустриальном мире, где живет семь миллиардов человек, единственный разумный выход – это использование ядерной энергии. Конечно, вы можете время от времени и в определенных местах использовать энергию ветра и солнца. Но эти технологии стоят очень дорого, и они абсолютно не способны решить мировые энергетические проблемы. Определенно не тогда, когда электрические сети начинают выключаться, как это случилось в Индии в прошлом месяце. Вот почему Индия и Китай в ближайшие годы будут строить десятки АЭС.
TER: Даг, спасибо, что поделились своими взглядами. Я это очень ценю.