Карикатуры на либертарианцев, появляющиеся в СМИ — маятник, качающийся от одной крайности к другой. То алчные плутократы, защищающие избранных, то неудачники, живущие в подвалах родительских домов.
Первую из названных крайностей изобразил недавно Майкл Линд (Michael Lind), заявив, что его смешит, когда либертарианец изображает себя борцом за интересы простых людей. Нет, либертарианцы действуют в интересах самых богатых!
Следовательно, согласно Линду, идея «либертарианского популизма» является абсурдной. Теперь я согласен с Бобом Вензелем (Bob Wenzel), что последнее, что нам нужно, это ещё один термин, и просто «либертарианец» подходит нам как нельзя лучше. Но стоит заметить, что идея либертарианского популизма — либертарианцы действительно защитники простого народа, потому что мы защищаем невинных людей от хищнического государства — это совсем не смешно, как показал великий защитник простых людей Рон Пол (Ron Paul). Разумеется, либертарианцы не поддерживают кого-нибудь конкретно. Мы не выделяем бедных, богатых, рабочий класс, промышленников, защитников природы, фермеров, молодых, старых, чёрных, белых или кого-то ещё для специального рассмотрения. Мы защищаем всех от самого большого обворовывания этих всех.
В 1977 году Мюррей Н. Ротбард (Murray N. Rothbard), сам Господин Либертарианец, сказал:
Слишком многие либертарианцы впитали в себя негативное и элитарное представление, что нашим врагом сегодня являются бедные, которые грабят богатых; чёрные, которые грабят белых; или массы, которые грабят героев и бизнесменов. На самом деле всех и все классы грабит государство, богатых и бедных, чёрных и белых, рабочих и бизнесменов в равной степени; всех нас обворовывает государство, и оно общий враг человечества. И кто это — государство? Это некая группа, которой удалось захватить управление государственной машиной принуждения для воровства и получения привилегий. Конечно, на протяжении истории состав этих правящих групп изменялся, от королей и аристократии до привилегированных торговцев, Коммунистической партии и Трёхсторонней комиссии.
Но кто бы они ни были, они являются очень малой частью населения, правящей нами и грабящей всех ради собственной власти и богатства. И поскольку они составляют незначительное меньшинство, государственные правители могут оставаться у власти, только обманывая нас насчёт мудрости и необходимости их правления. Следовательно, нашей основной задачей является противостояние, а не возвеличивание их укоренившейся власти, в таком же духе, как первые либертарианские революционеры противостояли и лишали ореола своих правителей сотни лет назад.
Вот почему джексонианцы (конечно, далёкие от чистого либертарианства, но речь не об этом) в Америке 1830-х годов провозгласили «равные права» как свой лозунг. Сегодня мы, конечно, знаем, что означает «равные права»: экспроприация одной группы для выгоды другой, при отрезании государством здорового куска для себя. Но в те дни равные права означали, что никакое лицо или группа не получает никаких привилегий от государства, поскольку государство всегда предоставляет привилегии за счёт других людей или групп.
Это считалось программой, очевидной для простого человека. В то время как виги жаждали национального банка и различных проектов корпоративного иждивенчества, демократы считали себя защитниками трудящихся ввиду своего противостояния всем формам государственных привилегий. В целом их позиция не входила в противоречие с федеральными программами.
Но разве не государство увеличило число бедных? Когда государство пыталось уменьшить бедность, эффект всегда был мизерным, если не приводил к обратному результату. Большая часть побед над бедностью в XX веке произошла задолго до начала мероприятий федерального правительства. Это происходило потому, что свободный рынок естественным образом приводит к повышению общего уровня жизни.
В то время как страна в целом переживает большие экономические трудности, занятость гражданского населения резко выросла в Вашингтоне, округ Колумбия, где средний госслужащий получает зарплату более чем в 2 раза больше зарплаты среднего работника в частном секторе. Отношения между паразитом и питающим организмом, малочисленной правящей верхушкой и массами работающих, проявились как никогда резко.
Не случайно Мюррей Ротбард (Murray Rothbard) также был пионером в анализе правящей элиты. Например, в эссе Ротбарда «Уолл-стрит, банки и американская внешняя политика» (Wall Street, Banks,and American ForeignPolicy), опубликованном в виде небольшой книжки Центром либертарианских исследований, было сделано предположение, что американская внешняя политика может быть чем-то чуть-чуть большим, чем бескорыстная преданность продвижению «демократии».
Рассмотрим только некоторые параграфы: