X

Ежов — Сталину: О самоубийстве Томского

9 сентября 1936 г.

Дорогой т. Сталин!

В конце процесса троцкистов т.т. Каганович и Серго предложили мне выехать в Сочи и проинформировать Вас о делах с троцкистами с тем, чтобы получить ряд указаний. На днях т. Каганович мне сообщил, что поездка отпадает и посоветовал проинформировать Вас по некоторым делам письменно.

Ограничиваюсь пока делами следствия.

1. О самоубийстве Томского. После известия о самоубийстве Томского на совещании в ПБ было решено послать меня на дачу Томского в Болшево. До этого там были чекисты и в частности Молчанов, который изъял и представил в ЦК посланное Вам предсмертное заявление Томского.

Мне было поручено объявить семье об установленном нами порядке похорон и, если жена Томского захочет сообщить мне какие-либо дополнения к заявлению Томского, ее выслушать.

После выполнения всех поручений я имел личную беседу с женой Томского. Из беседы выяснилось следующее:

А). Прежде всего крайне странное впечатление производит вся обстановка самоубийства. Оказывается Томский говорил с женой о самоубийстве еще с вечера. Говорил долго, как бы убеждая ее в необходимости с этим примириться. Писал предсмертное заявление, видимо, тоже в присутствии жены. Во всяком случае приписка Томского в конце заявления о том, что он поручает своей жене сообщить Вам лично фамилию товарища, который играл роль в выступлении правых, предполагает, что жена не только знала, но и согласилась на самоубийство Томского. Я попытался выяснить, был ли накануне самоубийства вечером или в день самоубийства утром кто-либо из посторонних. Был его близкий друг и товарищ некий Боровский. Он, видимо, тоже знал о замыслах Томского. Таким образом получается впечатление какого-то сговора. Во всяком случае никто Томскому не попытался помешать. Если было бы такое желание, то, зная заранее о намерениях Томского, они бы за ним следили. Меж тем Томский спокойно взял оружие, пошел утром один гулять и в дальнем углу парка застрелился.

Очень странная обстановка.

Б). Как Вы помните, в конце заявления Томский через свою жену хотел сообщить Вам фамилию товарища, игравшего роль в выступлении правых. В дальнейшей беседе Томская мне жаловалась на Молчанова за то, что он усиленно ее допрашивал и настаивал на сообщении фамилии упомянутого в заявлении товарища. Молчанову назвать фамилию она отказалась, заявив, что сообщит ее только лично Вам. Ввиду продолжавшихся настойчивых допросов Молчанова она будто ограничилась заявлением, что это не член Политбюро.

Мне она назвала фамилию Ягоды. По ее сообщению, Томский просил передать Вам о том, что т. Ягода играл активную роль в руководящей тройке правых и регулярно поставлял им материалы о положении в ЦК.

Все это относится к годам их активной фракционной драки против ЦК.

Это сообщение Томской странным образом совпало с предположениями самого Ягоды. Еще до моего посещения семьи Томского Ягода в разговоре с Аграновым (после прочтения в ПБ привезенного Молчановым заявления) высказал предположение, что Томский назвал его фамилию. Мотивировал он свое предположение тем, что несколько раз бывал у Томского.

Что это, контрреволюционный пинок Томского из могилы или подлинный факт, — не знаю.

Лично думаю, что Томский выбрал своеобразный способ мести, рассчитывая на его правдоподобность. Мертвые — де не лгут.

Обо всем этом я сообщил т.т. Кагановичу и Серго, которые дожидались моего возвращения в здании ЦК. Больше никому не говорил. Они предложили мне сообщить этот факт Вам письмом.

2. О правых. В свете последних показаний арестованных роль правых выглядит по-иному. Ознакомившись с материалами прошлых расследований о правых (Угланов, Рютин, Эйсмонт, Слепков и др.), я думаю, что мы тогда до конца не докопались. В связи с этим я поручил вызвать кое-кого из арестованных в прошлом году правых. Вызвали Куликова (осужден по делу Невского) и Лугового. Их предварительный допрос дает чрезвычайно любопытные материалы о деятельности правых.

Протоколы Вам на днях вышлют. Во всяком случае, есть все основания предполагать, что удается вскрыть много нового и по-новому будут выглядеть правые и в частности Рыков, Бухарин, Угланов, Шмидт и др.

3. Пересмотрели сейчас все списки арестованных по настоящему делу и всех привлеченных в свое время по делу Кирова и другим.

Предварительно докладывали в ПБ. Выделили комиссию для окончательного просмотра в составе Ежова, Вышинского, Ягоды. Арестованных и ссыльных по мерам наказания в основном разбили на пять категорий.

Первая категория — расстрел. Сюда входят все непосредственные участники террористических групп, провокаторы (двойники) и виднейшие активные организаторы террора.

Вторая категория — 10 лет тюрьмы и 10 лет ссылки в последующем.

Третья категория — 8 лет тюрьмы и 5 лет ссылки в последующем.

Четвертая категория — 5 лет тюрьмы и 5 лет ссылки.

Пятая категория идет на особое совещание, которое имеет право определять меру наказания до 5 лет тюрьмы или ссылки.

4. По-моему очень туго у нас подвигается дело по выяснению военной линии троцкистов. То, что показывают Шмидт, Путна, Зюка и Кузьмичев, ничего нового не дает. Несомненно, что троцкисты в армии имеют еще кое-какие неразоблаченные кадры.

5. По линии выяснения связей троцкистов с ЧК пока ничего конкретного нащупать не удалось. Я собрал кое-какие материалы, показывающие только то, что сигналы о существовании блока и террористической работе троцкистов и зиновьевцев в ЧК были и в 1933 г. и в 1934 г. Все это прошло малозаметно.

6. Как сейчас выясняется, большинство расстрелянных участников процесса откровенных до конца показаний не дали. Даже такой, как Мрачковский, который производил впечатление искреннего человека, всего до конца не рассказал. Уже сейчас выявлено несколько террористических групп, которые были организованы Дрейцером и о которых знал Мрачковский.

7. Очень хотелось бы рассказать Вам о некоторых недостатках работы ЧК, которые долго терпеть нельзя. Без Вашего же вмешательства в это дело ничего не выйдет.

Т. Сталин, я очень колебался, стоит ли в письме писать о таких вещах. Если неправильно поступил, — выругайте. Шлю Вам самые лучшие пожелания.

9ДХ—36 г. Ваш Ежов.

Резолюция: «Т-щам Молотову и Кагановичу. Если не знакомы с этими письмами т. Ежова, стоит ознакомиться с ними. Привет! И. Сталин 29/1Х-36».

Архив:  РГАСПИ. Ф. 558. Он. 11. Д. 729 Л. 83-84. Копия.
Источник: Петров Н., Янсен М. «Сталинский питомец» — Николай Ежов. М., 2008